- Господи, - ахнул с крыльца Степан Викторович, - мама?!

Димка, уронив спальники, повернулся на его голос. Лида обернулась, чтобы увидеть, к кому он обращается, но взгляд упал совсем на другое. Казалось, что удивить девушку невозможно, что спецназовцы уже сделали все, чтобы она считала себя повидавшей больше, чем ей хотелось. Но это только казалось. Ребята из боевого отряда вытягивались во фрунт с бледными как бумага лицами и застывали статуями. И впереди всех - стоял точно такой же бледный Лешка.

- Влада Сергеевна, - гаркнул он, - здравия желаем!

- Вольно-вольно, - голос у новоприбывшей был зычный, четкий и звонкий, как у молодой. - Я на выходных, так что, можете заниматься своими делами.

Спецназовцы заниматься своими делами не пожелали. Пока прибывшая Влада Сергеевна не прошла мимо, не шевельнулся ни один. Дама посмотрела на Степана Викторовича, стукнула сына по плечу (сын согнулся) и кивнула:

- Вот и доверь тебе внуков, до чего дошло то, а! Ты значит, Дима, - повернулась она царственно к Димке, кивнула и притянула парня к себе. - Ну, здравствуй, внучек.

Внучек от «счастья» не знал, что сказать и все, на что хватило его это пробормотать что-то типа:

«Привет, ба, приятно познакомиться».

Лида на бабушку смотрела с интересом, прекрасно понимая и отца, и ребят из спецназа, потом хмыкнула и шагнула с крыльца.

Далеко не ушла, память снова накатила, ударила обухом по голове, роняя ее на колени.

Кажется, над головой кто-то вскрикнул, кажется, рядом тревожно заржал келпи, подныривая под ее руку.

Но вокруг уже плыло лето, одуряюще пахли травы, и на кухне около огромного стола суетилась бабушка. Седые волосы были стянуты широкой лентой (ленту бабушке вышивала сама Лида, чем безумно гордилась).

Пальцы бабушки перебирали травы, пока она рассказывала малышке, где какая трава лежит.

И глаза ее смотрели так тепло и спокойно!

Звонок телефона, нарушавший идиллию, Лиду разочаровал. У бабушки и без того времени на нее не хватает, то и дело кто-то отвлекает, и вот опять! А ведь она обещала, что этим летом минимум месяц уделит только ей одной!

- Генерал-лейтенант Скворцова слушает, - сообщила бабушка, подмигнув Лиде.

Девочке так нравилось слушать ее голос, звонкий, молодой, слушала бы и слушала!

И улыбка у бабушки такая красивая, мягкая. Лида готова на все, чтобы бабушка смотрела на нее с улыбкой, а не сердилась.

Но в этот раз тот, кто был на том конце провода, ее не то чтобы рассердил, но расстроил. Улыбка исчезла, а в уголках губ появились тревожные морщинки. Стало грустно, а еще почему-то страшно.

- У меня отпуск, - тихо сказала бабушка. - Вы же знаете, что… Да. Да. Хорошо. Когда? Хорошо, я выезжаю.

Положив трубку, бабушка положила руку на макушку Лиды, грустно улыбнулась:

- Вот и закончился мой отпуск, олененок. Знаешь, что. Взять тебя с собой я не могу пока, но я обещала тебе травы и лето, и речку. Придумала! Сейчас я позвоню одному замечательному человеку, который тебя заберет. Проведешь пару недель у него, а потом и я подключусь. Только пообещай слушаться его во всем, хорошо?

Погрустневшая Лида кивнула, а через пару часов около дома остановилась темно-зеленая машина на высокой подвеске, а когда из нее вышел водитель, Лида кинулась на руки своему принцу-медведю… Конечно, это не бабушка, но и такое лето ничуть не хуже!

…Когда Лида в следующий раз открыла глаза, над головой был знакомый деревянный потолок. За закрытым окном шумели мельничные крылья, на подушках слева и справа сидели две одинаковые кошки. Дари и Дени - снежные звери Лиды и Мельника.

«Что-то часто я стала падать в обмороки», - с самоиронией подумала девушка, пытаясь подняться. Но тело с такой постановкой задачи соглашаться не пожелало. Мир, который еще мгновение назад был устойчивым, взбрыкнул, и снова опускаясь назад, Лида с огорчением поняла, что встать она может попробовать, чисто на упорстве, но вот лететь в таком случае ей придется долго, далеко и приземление выйдет болезненным, потому что в этот раз рядом нет большой подушки, которая может поймать.

Надо же, принц-медведь… У маленькой Лиды было очень живое воображение и очень большая любовь к этому самому принцу. Сердце стянуло удавкой вины и жалости. Жалко было, в первую очередь, себя саму. Там, в далеком прошлом, у той незнакомой и знакомой Лиды была бабушка, была магия и говорящие травы, сказки для девочек и принц-медведь.

Сейчас у Лиды была куча проблем, злой некромант на хвосте, полное отсутствие сил, чтобы встать, никакой магии, даже самой крошечной, и принц-медведь, который ее не помнит. От последнего было обиднее всего.

Надо было обязательно встать! Надо было привести себя в порядок и отправиться покорять новые вершины, используя в качестве дополнительной опоры для подвига ближайшую стену. Хотелось поговорить с бабушкой, чтобы узнать, какая она? Действительно такая, как Лида вспомнила? Надо же, «генерал-лейтенант Скворцова», а папа утверждал, что Лида первая, кто выбрала полицейскую стезю для себя. Хотя, может, бабушка из военной сферы? Тогда становится понятно, почему ребята из спецназа так побледнели.

Хотя, вот о чем она опять думает? Надо думать о другом, надо думать, где найти силы, чтобы встать и завтра заняться делом!

Утренний маршрут, конечно, должен был вести в лес папа с двумя опытными егерями, да и леший там за ними всеми, конечно, присмотрит, но и у Лиды были свои обязанности, и ей совсем некогда было лежать в кровати!

Собственный организм девушке, пожалуй, даже что и сочувствовал, только легче от этого не становилось. По идее должно было, но не было.

Тихий голос, зазвучавший в стороне, был отчасти неожиданным, поэтому она даже дернулась немного, когда услышала:

- Очнулась, барышня?

- Привет, Миша. Я опять умудрилась перепугать всех?

- Я бы не сказал так, барышня. Когда рядом ваша бабушка, кого-то перепугать проблематично. Рядом с ней даже лучше не дышать, что уж говорить о том, чтобы рискнуть привлечь ее внимание испугом.

- Она… кто?

- Баба Яга северо-западного отделения, генерал-лейтенант военного округа по полуночным делам, она же создала этот заповедник. Говорит, что таким образом хочет попытаться отдать долги перед теми полуночниками, которых убила лично или которых убили по ее приказу. Насколько мне известно, она ровесница моей мамы, то есть ей около семисот лет.

- А папа? Ты говорил, что у бабы яги если сын рождается, то он становится или мельником, или кащеем…

- Он кащей, барышня. В своем столетии был одним из самых сильных, но встреча с носительницей сущности русалки отобрала у него почти все силы.

- Навсегда?

- Нет. Кащеи тем и отличаются от мельников или бабок ежек, что их дар, даже перегорев, может вернуться обратно. Именно благодаря дару, Степан так быстро нашел Диму. Человек, попавший под зов русалки, не отвлекается на голоса родных, барышня. И он меняется. Если бы вы отправились за своим братом, то прошли бы мимо него в двух шагах - и не узнали бы.

- Это последствия зова?

- Да.

- А Димка. Он? Тоже?

- Нет… Прецедентов почти и не было, поэтому сложно сказать, чего можно ждать от вас двоих… Впрочем, нет, от твоего брата, барышня.

- Я должна была стать бабой ягой, - спросила тихо Лида.

И Мельник кивнул, получив подтверждение тому, что ему начало казаться еще несколько дней назад. Барышня вспомнила что-то из того, далекого прошлого, и среди этого «чего-то» могло быть и то, что ей не понравилось, и то, что так не хотел Степан, чтобы вернулось обратно к жизни.

- Да, - не стал скрывать он очевидного, понимая, что кота в мешке утаить уже невозможно. - Именно так, барышня. У тебя были все шансы, пусть стать и не самой сильной бабой ягой в поколении, но достойной.

- Я вечно портила полуночные сборы и зелья, добавляя в них травы нашего мира, а когда бабушка на меня сердилась, говорила, что травы мне подсказали, - Лида сдавленно хмыкнула, горло перехватило, но она смогла справиться с собой и не заплакать.