Что она вообще может сделать?

У упрямой участковой просто опустились руки. Да, она была бойцом по натуре, сильной и волевой личностью, но слишком много всего произошло.

Прошлое, настоящее, будущее - все слилось в катавасию, которая не давала возможности что-то с собой сделать. Было плохо. Это все, что сейчас Лида ощущала. Боль угнездилась где-то под сердцем, вспыхивая горстями ледяных искр и рассыпаясь по всему телу.

За что ей все это?!

Она ведь не может вовлечь Лешку в эту беду с некромантом. Тот четко сказал, что не оставит своих попыток ее убить. Сам руки пачкать не хочет, но других зашлет со всем своим удовольствием. И тогда… ее… ее…

Назвать Лешку женихом не получилось. Даже мысленно.

Потому что, как выяснилось, она была еще даже до Лешки помолвлена с совсем другим человеком. Но назвать женихом Мельника было еще хуже. Может быть, там, в прошлом, помолвка с ним была разорвана? Может быть, Лида совсем напрасно себя накручивает? Ничего плохого не случилось, ничего… он же промолчал. Значит, ему такая невеста и не нужна. И Лешка, который за годы своей службы писал «нежные» письма исключительно чужими руками, ничем не отличается. Может он просто придет и скажет, что не нужна ему такая невеста?

А она тут себя накручивает, сама себя заставляет страдать. Кому это надо? Не ей же точно! И…

Дверь комнаты хлопнула.

Лида подняла голову к вошедшему Мельнику, попыталась улыбнуться. Но непослушные губы остались недвижимы.

Она уже готова была сказать, что ей просто приснился плохой сон, но Михаил вручил ей кружку с ледяным квасом и сел на стул, разглядывая лихорадочные пятна на бледных щеках.

- Кто звонил?

И Лида не смогла соврать под его вопросительным взглядом.

- Лешка.

- Твой жених?

В сердце снова отдалась вспышка боли. Что это такое? Что… почему она не может дать этому название? Он так холоден, так отстранен. Так…

- Да, Алексей Гусаров. Он же Гусар, - тихо сказала девушка, делая глоток древнерусского напитка. Кисловатая сладость прокатилась по горлу, в глазах защипало, но плакать на глазах Мельника! Ну, уж нет! Ни за что!

- Что ты будешь делать дальше, барышня?

- Я не могу вовлекать его в дела полуночников. Он человек, а я… - Лида отвернулась, посмотрела за окно. У воды паслись два келпи. Тихо шуршали мельничные крылья, делая один за другим обороты. В какой-то момент показалось, что так было всегда. И эта кровать, и этот запах трав, и Мельник рядом. А ей приснился дурной сон, и про некромантов, и про границу. И никогда не было полуночников, никогда не было этих всех…

- Барышня?

Вздрогнув, девушка сделала добрый глоток кваса и повернулась.

- Прости. Кажется, я сегодня снова вернусь к тебе на мельницу. Не хочу вовлекать посторонних в это дело. Но сама себя, к сожалению, я защитить не смогу.

Михаил кивнул, но ничего на это не сказал. У него была возможность посмотреть на разную участковую. На смелую, гордую, упрямую, трясущуюся, испуганную, больную, смеющуюся, занятую своей работой. Она была очень разной. Но такой как сейчас - с потухшим взглядом, с потерянностью в глазах, в движениях он не просто ее не видел, но и не желал видеть.

Она сгорбилась, отводила взгляд, но все равно были видны следы слез на ее лице. И хотелось ее обнять. Но… Он всемогущий Мельник, а она - человеческая девушка, хоть и участковая для нечисти, у нее есть своя работа, свои задачи и человек, которого она любит.

- Михаил?

- Все хорошо, барышня. Возьмете моего Шторма, он вас доставит. Вьюгу тоже можно, но Шторм взрослее и умнее, так что, будете представительной участковой на черном звере.

- И ты снова меня на «вы» начал называть. Я думала, что… что… - Лида попыталась выдавить из себя улыбку и поменяла резко тему. - Да он и не захочет со мной быть.

- Шторм-то? - ухмыльнулся Мельник. - Да он просто себе цену набивает, ему ты, барышня, понравилась с первого взгляда. Мало того, что не испугалась, так еще скакала на нем во весь опор, не боялась, не визжала, а только просила «быстрее, быстрее». Он бы полетел, если бы мог, чтобы тебя порадовать. Ну, мне не веришь, сейчас спросим.

Мужчина не поменял своего положения, взглянул укоризненно на окно, и засовы поехали в разные стороны, новый взгляд, и створки качнулись в разные стороны, впуская в комнату по-осеннему холодный воздух, пахнущий яблоками и прелыми листьями. И тут же в комнату засунулась любопытная черная морда.

- А тут про меня говорили?

- Про тебя. Участковая тут волнуется, захочешь ли ты на нее поработать в течение этой недели. Ей теперь при подготовке к празднику много куда придется бегать. А ты у нас быстроногий, да и защитить в случае чего от кого угодно сможешь.

- Раз валькирия того хочет, - Шторм качнул мордой, - то мы со всем нашим удовольствием, - и пропал, снова погарцевав к пруду.

Окно за ним закрылось.

Лида бессильно улыбнулась.

- Ты его подговорил!

- Кого?

- Шторма!

- Ничуть. Келпи подговорить невозможно. Их вообще невозможно заставить что-то сделать без их на то желания. Они только притворяются послушными, а… - Михаил не договорил, спросил серьезно: - Ну, что, барышня, полегче стало?

Прислушавшись к себе, девушка поняла, что да, как ни странно - стало. Хотя вроде бы с ней Мельник ничего не делал, в квасе постороннего точно не было, в воздухе ничем подозрительным не пахло, а спокойнее на душе стало. Исчезло то ощущение полной безнадежности, которое над ней висело после звонка Дамокловым мечом.

Ну, живет она временно на мельнице и нельзя будет Лешке сказать настоящую причину. И врать не хочется. Но так она может просто сказать ему, что это требование рабочей необходимости, и достаточно будет.

Главное, сегодня все успеть.

Встав с кровати в своей канареечно-пушистой пижаме, которую домовой Тимофей положил в пакет вместе с теплой курткой, Лида благодарно улыбнулась Михаилу:

- Спасибо.

- Собирайся, барышня. У тебя скоро рабочий день начнется. Ты и так, проспала отчасти, хоть и ранняя пташка. А дел у тебя много.

Девушка вздохнула и кивнула, понимая, что сказано это было совсем не в упрек, но надо бы поторопиться. Может быть, Сашка уже в участке и удастся узнать что-то от вчерашнего расследования. Заодно, спросить, куда дели снежного зверя, потому что было что-то знакомое в том, как он смотрел на Лиду.

Уже подойдя к стулу, на котором лежала ее одежда, девушка остановилась и чуть повернулась:

- Миша.

- Да?

- А снежный зверь может превращаться в коня?

Михаил, уже бывший почти у дверей комнаты, остановился.

- Барышня? - в голосе Мельника звякнуло что-то опасное, похоже на отдаленный раскат грома.

Наверное, в этом месте надо было испугаться, но Лида, опустив обратно на спинку стула свою рубашку, взглянула на мужчину упрямо и повторила свой вопрос:

- Может ли снежный зверь превращаться в коня?

Очевидно было, что вопрос Михаилу не понравился. Взгляд у него стал откровенно недобрым, но… неожиданно он кивнул:

- Взрослые снежные звери, которым по двадцать, двадцать пять лет могут и такое. Почему ты спрашиваешь?

- … Показалось, - покачала девушка головой. - Прости, чушь в голову пришла. Я пойду одеваться, да помчусь в участок. Сегодня начнутся первые звонки, будем согласовывать маршруты квестов.

- Квестов?

- А это секрет, - Лида повернулась к Мельнику, - ты же будешь участвовать в празднике леса?

- Всесильный Мельник занимается тем, что играет в детские игры… Барышня, куда ж я денусь? Это самый простой способ быть около тебя и присматривать за тем, чтобы… ничего не случилось.

- Ага, а! Да! - девушка нашарила в разрезе пижамы кулон. - Ты надел его на меня вчера, сейчас…

- Нет, барышня, - голос мужчины прозвучал чуть резче, чем возможно хотелось бы того ему. - Пусть будет.

- А что это? Я понимаю, что это защитный амулет, но от чего он защищает?

- Ото всего на свете, - без улыбки ответил Мельник. - И даже немного больше.