Лешка говорил равнодушно. Слишком равнодушно, чтобы это было правдой.

- Ты сейчас больше придуриваешься, чем серьезно так думаешь! - рассердилась Лида.

Гусар промолчал, потом пожал плечами:

- Да если бы и так, Скворцова? Может, я хочу в твоей памяти остаться совершенным гадом?

- У тебя не получится!

- Значит, плохо стараюсь, - Лешка улыбнулся, потом устроился прямо в воздухе, по-турецки сложив ноги. - Вот встретил я тебя на свою голову, Скворцова.

- Почему ты дрогнул?

- Что?

- Когда Марат… у него почти получилось! Он бы меня убил, но ты дрогнул. В самый последний момент. Почему?!

- Скворцова… - Гусар вымученно улыбнулся, потом махнул рукой и захохотал, очаровательно и заразительно. - Ты такая бестолочь! Вот вроде бы девка умная, но как задашься вопросом, так хоть стой, хоть падай!

- Не паясничай.

- А может это моя настоящая натура?

- Ну-ну, - Лида, поджав обиженно губы, отстранилась от подоконника.

Почему она сидит здесь? Почему она разговаривает с этим некромантом, словно бы ничего не было? Словно бы ничего не случилось. Случилось же! И боль. И ненависть. И привороты…

А вот он - здесь…

И время уходило.

Еще немного, и светлая полоса рассвета протянется над серым горизонтом, разгоняя хмарь, качнутся под осенним ветром ветви деревьев…

И внутри все царапался еще один вопрос. Самый главный. Который вопреки всему, даже вопреки всему, Лида собиралась задать.

- Леш…

- Что тебе, головная ты моя боль?

- Ответь мне на один вопрос. Только честно.

Гусар помолчал, потом вздохнул:

- Вот что с тобой сделаешь, Скворцова? Задавай свой вопрос, так и быть, я на него отвечу.

- Зачем потребовался приворот? Я ведь точно помню, что лишенная всякой памяти о прошлом, я влюбилась с первого взгляда. В тебя.

Как ответить на это Лешка не знал, если быть точнее неожиданность вопроса просто выбила его из колеи. Вдохнуть то он вдохнул, а как выдохнуть - определенно забыл.

Потом собрался с силами… И не смог ответить, покачал головой…

- Леш?

- Скворцова, давай другой вопрос?

- Не хочу. Хочу знать ответ на этот.

- Скворцова…

Гусар молча смотрел на девушку. Она смотрела куда угодно, но только не на него. Он знал это выражение, упрямства, обиды. Она словно бы еще считала его хорошим. Вопреки всему. Вопреки ему самому даже.

- Воспоминания. Ты начала вспомнить моего лича, Скворцова. Не все прошлое целиком, не свои силы, даже не своего жениха, а только одного моего лича. Ты перестала спать. Отцу не говорила, считала, что это просто очень страшные кошмары. А сама таяла изо дня в день. Приворот на крови позволяет управлять памятью привороженного. И помимо самого приворота, я заставил тебя забыть о личе, - и, не давая Лиде шанса осознать сказанное, уже сам Лешка спросил: - честность на честность, Скворцова. Поэтому ответь так же на мой вопрос. Убежишь со мной, Скворцова? Прямо здесь и сейчас. Я не буду на твою жизнь покушаться, не думай. И я даже сделаю тебя счастливой. С твоей помощью я смогу укрепить это тело, а потом мы выберем новое. И красивая вдова выйдет замуж за красивого холостяка. Мы будем понимать друг друга с полуслова, полувзгляда. Нам будет очень хорошо вместе, Скворцова. Если захочешь, я помогут тебе стать темной бабой ягой. А захочешь, помогу вернуть тебе полностью твою светлую сущность. Будешь слабее, чем нейтральная или темная, но зато - светлая-светлая. Я могу это сделать. Это в моих силах.

Лида молчала, глядя на Лешку широко раскрытыми глазами. Тирада не была спонтанной, она была продуманной от начала и до конца, причем заранее. Каждое слово было на своем месте, каждое слово било по больному, по раненой душе.

И вне всяких сомнений у некроманта уже даже готов был план побега.

- Я сделаю так, что никто и никогда нас не найдет. Мы вновь создадим снежных зверей. У меня почти получилось, только тот экземпляр, на которого я делал ставку - сбежал. Но я смогу повторить эксперимент, а ты мне поможешь. И наши дети будут под защитой, а потом полноправными жителями войдут в полуночный мир. И никто не узнает, что в их телах течет четверть крови истинных народцев полуночного мира. Соглашайся, Скворцова. Я положу к твоим ногам силу и власть. И уж точно тебя никому не отдам… - договорить Гусару не довелось, досадливо цокнув языком, он пробормотал: - возвращается. Почуял что ли что-то? Ты подумай, Скворцова. Я потом приду за твоим ответом.

Дернувшись, будто после падения с неимоверной высоты, Лида распахнула глаза в спальне. Утро вступило в свои права уже давно, а на горизонте собирались тучи. Тяжелым клубящимся покрывалом, темной хмарью, желчно перекатывающейся с места на места. Надвигался первый снег.

- Барышня, - Мельник, стоящий над кроватью с кружкой, смотрел на Лиду с усталой обреченностью. - Ну, скажи мне, в кого ты такая беззаботная и собирающая вместе все шишки одну за другой?!

- В тебя! - радостно откликнулась Лида и звонко рассмеялась неподдельному ошеломлению на лице мужчины. - Ну, и еще, конечно, в бабушку немного. Теперь я знаю, что она славно в молодости покуролесила!

- Барышня!

- Терпение, Миш, терпение. Вот пойдет первый снег и все закончится. Только я уже даже не могу понять, хорошо это или плохо, - призналась Лида виновато.

- Ты просто устала, барышня, отдохнешь - и все пройдет.

- Как ты себе это представляешь?!

- Самым простым образом. Мы берем твой список и едем по магазинам.

- Отклоняется, - не задумалась девушка ни на миг. - С тем учетом, что тебя всю ночь не было, это абсолютно нереализуемое предложение… Тебе лечь поспать не помешало бы. А я… и на кухне могу побыть немного. Вроде видела интересный рецепт на днях, попробую его воплотить, раз уж я на вынужденном «больничном» и есть возможность поэкспериментировать.

- Барышня… - Мельник попытался возразить, но Лида возможности ему не дала, потупилась и тихо спросила:

- Как там Саня и Марат?

- Саня почти в полном порядке. Дня два, может три - и его выпустят из больницы. С Маратом немного сложнее. Там был не просто подселенец. Некромант его жизненную силу вытягивал, превратив своего помощника в живую батарейку. Выжить - выживет, безусловно, изгнали мы вовремя подселенца, но вот восстанавливаться сколько ему придется - уже большой вопрос.

- А…

- И никто тебя не винит, не думай, барышня.

Лида кивнула, поднялась с кровати, привычным движением закрутив волосы прихваченной с тумбочки резинкой. На душе немного посветлело. Значит, не все так плохо! Значит, еще есть шанс на то, что все будет хо-ро-шо!

Остановившись около Михаила, Лида хладнокровно отобрала у Мельника кофе:

- Так. Это реквизировано.

- Барышня!

- А тебе, - сделав глоток, девушка подтолкнула хозяина дома к кровати, - вот туда! И имей в виду, если я зайду, а ты не спишь, я с тобой что-то очень-очень страшное сделаю. - И выдержав эффектную паузу, Лида звонко добавила: - защекочу!

- Дари! - возмутился Мельник.

Его снежный зверь, в виде серой мартышки на шкафу, раскричалась насмешливо и, превратившись в мышь, спряталась куда-то.

- Попрошу обратить внимание, что я пока не проверяю этого утверждения! Я лишь приняла его на веру, но все может измениться.

- Хорошо, хорошо, - насупленный, ну, чисто медвежонку меда не додали, Михаил двинулся к кровати.

Лида осталась на месте, борясь с желанием или все-таки пощекотать или поцеловать хмурую буку. Пришлось делать более умную вещь - поворачиваться и сбегать. Пока не стало слишком поздно.

Естественно, что и очень красноречивый взгляд, брошенный в ее сторону мужчиной, она не увидела.

Лида уже вся была в грядущих экспериментах не только на кулинарном поле (Тимофей в любом случае поможет), но еще и алхимическом.

Ведь вряд ли некромант появится без своего зверя.

Ну, а некромантическому зверю яд лича, что рыбе - вода.

Дружественная среда, можно сказать.

Нужно было что-то вне всяких сомнений другое. Ведь некромантические снежные звери были более чем известной неприятностью и зачастую бедой. В гримуаре Мельника Лида надеялась найти нужную информацию. Она и нашлось. Зелье. В отличие от того исцеляющего, которое Лида варила под присмотром Михаила, чтобы уничтожить влияние некроманта на жертв, этот рецепт был куда легче. Да и ингредиенты были не из самых редких.