Лео двигается вокруг дерева, чтобы не попасться пробегающей мимо женщине на глаза. Когда ему удается рассмотреть ее, выражение ужаса исчезает с его лица.

— Кто это?

Лео кривится.

— Вообще-то никто. Я думал, это бывшая, но ошибся.

Ах. Он думал, что это его бывшая. Неудивительно, почему он хочет спрятаться. Ему показалось, что она из кучи обманутых им женщин? Фух. А меня-то трясло от предвкушения поцелуя. Я мысленно бью себя по лицу.

— Ох, — произношу я обыденно. — И почему ты прячешься?

Лео рукой проводит по челке.

— Ну, с моей стороны это было постыдно, да? Прости. Я… — Он замолкает и выглядит крайне неуверенным.

— Ты можешь рассказать мне, — мурлычу я. Посмотрим, как он извернется. — Ты можешь рассказать мне что угодно. Может, нам стоит присесть?

Я указываю на ближайшую деревянную скамейку. Мы идем к ней и присаживаемся. Лео откупоривает вино и разливает его по двум стаканчикам.

— Мне показалось, что это Кейти, моя бывшая невеста, — признается он внезапно, со вздохом глядя вслед пробегающей девушке. — Мне очень не хочется, чтобы она заметила меня.

Чего?

— Ты был помолвлен?

Эта пикантная подробность в «Гугле» не упоминалась. И Валентина об этом не говорила.

Лео делает большой глоток вина.

— Давным-давно.

Я смотрю на него с любопытством.

— Почему вы не женились?

Он медленно вдыхает.

— Я… в общем, я застал ее развлекающейся с моим отцом.

Какого черта? Фу. От одной мысли об этом становится мерзко и хочется ругаться матом, но приходится продолжать говорить с успокаивающей интонацией.

— Ох, бедный, — едва не задыхаясь, сочувствую я. — Это так ужасно! С какого перепугу они вообще делали это? Прости, это несдержанно с моей стороны. Тебе не нужно ничего рассказывать, если ты не хочешь.

— Да ничего, — отвечает Лео. — Это достаточно ненормально, да?

— Эм, да. Достаточно ненормально, — соглашаюсь я, распахнув глаза от ужаса.

— Это случилось много лет назад, летом, когда я выпустился из университета, — начинает повествование Лео, выпивая еще немного вина. — У меня бела безумная идея попутешествовать по Европе, попытаться стать художником на собственные крохи, не на семейные деньги. — Он закатывает глаза и горько смеется. — Мы с Кейти встречались около года, и она захотела, чтобы я работал в компании отца — ей нравился определенный образ жизни, и она считала, что фамилия Фрост откроет ей к нему двери. Когда она поняла, что я собирался сфокусироваться на рисовании, следовательно, существовать на скромные средства, то сразу же потеряла ко мне интерес. Тогда она переключилась на отца.

— Но почему он…

— У моего отца много достоинств, но моральные ценности — не одно из них.

Мне вспоминается, как Руфус Фрост смотрел на меня в кабинете Лео. Свинья.

— Я поймал их на семейном барбекю, они опьяненно лапали друг друга в ванной наверху, — поясняет Лео упавшим голосом. — Два человека, которым, мне казалось, я мог доверять, врали мне. Мне пришлось простить отца — по большому счету, у меня нет возможности выбирать семью, — но мы не отошли от этой ситуации до конца.

— Это просто невероятно, — говорю я, хватая бутылку и разливая вино по нашим стаканчикам. Неудивительно, что ему просто крышу снесло.

На бледном лице Лео появляется румянец, а складка между бровями становится глубже.

— Приношу извинения, Люси. Я этого не ожидал. Сегодня у меня в планах была точно не угрюмость.

— Боже, не извиняйся. — Я откидываюсь на скамейку. — После всего случившегося путешествие наверняка было облегчением.

— В итоге я не поехал. После всего произошедшего эта романтическая затея внезапно стала казаться идиотской и детской.

Я многозначительно киваю.

— Итак… много у тебя было подружек после Кейти?

Лео качает головой и выпивает.

— Не особо.

— Да?

— Ну, то есть, я встречался с женщинами. С многими. Вообще, я встречался со столькими женщинами, что в прессе меня прозвали соблазнителем. — Он замолкает и одаривает меня полуулыбкой. — Не знаю, стоит ли говорить тебе такое, это меня не красит.

Я хихикаю в стиле Люсиль.

— Мне нравится, что ты честен со мной. Ну… а ты правда соблазнитель?

Лео пожимает плечами.

— Ненавижу это слово. Честно? Да, я им был. Вообще-то, некоторое время я был уродом. После Кейти мне кажется, что у каждой женщины скрытый мотив. Либо деньги моей семьи, либо моя дурная слава плейбоя, либо колонка в издании, либо желание появиться в правильном месте. Господи, это звучит высокомерно, да? — Он корчит гримасу. — Я хочу сказать, что гораздо проще предстать перед прессой эдакой карикатурой на самого себя, чем открыться, чтобы вновь пережить то, что было с Кейти.

— Мне ты не кажешься карикатурой, — говорю я честно.

Лео посылает мне теплую улыбку, и холодности на его лице как не бывало. Он придвигается ближе, сокращая расстояние на скамейке между нами, и тогда я замечаю россыпь светлых веснушек у его аристократического носа. Миленько. Внутри все упало.

— Это потому что ты другая, Люсиль. — Он забирает из моей руки бумажный стаканчик и ставит его рядом со своим на укрытую ветками землю. Боком прислоняется к спинке скамейки и притягивает меня к себе. — Когда мы познакомились на ярмарке, ты не знала обо мне ничего, — продолжает он хриплым голосом. — Не имела представления, кто я. Никаких ожиданий или мотивов.

Я виновато сглатываю. Он даже, черт подери, не подозревает.

Ко мне приходит понимание, что причина высокомерия Лео и его поведения не в том, что он просто невообразимый придурок. Все куда сложнее. У него есть прошлое: ужасное происшествие, ожесточившее его, вынудившее держать дистанцию с людьми. Мне это близко. Не скажу, что его поведение простительно, но если бы Валентина знала, она бы поняла его — почему он был таким, — и злилась бы меньше.

— Я чувствую, что с тобой могу быть собой, — бормочет Лео, проводя пальцем по моей щеке. — Словно я могу раскрыть тебе настоящего себя. И такого ощущения у меня не было уже давно. — Он убирает прядь волос мне за ухо. После чего кладет вторую руку на мой затылок, наклоняется и прижимается своими губами к моим самым мягким поцелуем из возможных.

Когда его губы касаются моих, я распахиваю глаза от шока.

Ох.

Лео притягивает меня к себе и, углубляя поцелуй, ладонью проводит по моей пояснице.

О нет.

У меня вырывается стон, и в ответ Лео прижимает меня к себе еще теснее, целуя еще сильнее. Моя глупая голова начинает кружиться, дурацкое сердце вырывается из груди, а каждое чертово нервное окончание оживает и полыхает. Какого хрена происходит? Я подозревала, что мне может понравиться его поцелуй… но не настолько.

Я рукой провожу по его шее и ощущаю, какая она теплая, нежная, незащищенная и сильная.

Потеряв контроль, я льну к Лео, а он прижимается ко мне.

Именно так целуются мужчины и женщины в бабушкиных фильмах.

Как будто не хотят отрываться друг от друга.

Думаю, этот поцелуй может быть лучшим за всю мою жизнь.

Я отстраняюсь и какое-то время не могу прийти в себя. Лео громко хохочет.

— Ого, — говорит он, словно и в его жизни этот поцелуй может быть лучшим.

Твою мать.

Мне нравится Лео Фрост.

Дневник Роуз Бим

9 Июля 1986

Я беременна.

Откровенно говоря, я в чертовом ужасе. Я не знаю, что делать. Я пыталась дозвониться до Тома, но он не ответил. Сегодня после работы я пошла к его дому, но там никого не было. Надеюсь, с ним все в порядке, принимая во внимание, что он мне рассказывал о головорезах, которым должен денег. Я не могу мыслить ясно, мне нужно с кем-то поговорить. Подожди, мама зовет меня вниз…

Глава двадцать девятая