Как раз из-за этого я и переживала всю ночь. Ну, еще из-за доктора Джейми и его раздражающего переменчивого сердца. Уф. Я киваю и делаю глоток чая.

Бабушка идет обратно к своему креслу, поправляет юбку и садится.

— Сегодня у вас должен быть первый поцелуй.

Я разбрызгиваю чай.

— Мне нужно поцеловаться с ним сегодня? Согласно руководствам я не должна целоваться с ним до пятого свидания.

Бабушка глядит на меня с одобрением.

— Так ты их читаешь! Ты права, в моих руководствах совет звучит именно так. Но у нас нестандартная срочность. А первый поцелуй — могущественная вещь. Он может стоить десяти свиданий, когда дело касается формирования глубокой привязанности.

От одной мысли о поцелуе с Лео Фростом щеки пылают, а шее становится щекотно.

Мне не нравится Лео Фрост.

Замечая мое смущение, бабушка улыбается.

— Ох, Джессика, я знаю, что важность первого поцелуя давит, но не переживай. Я научу тебя, как это делается.

Я разбрызгиваю чай во второй раз.

— Э-э… чего?

Бабушка грациозно плывет к своему шкафчику с коллекцией кино, открывает стеклянные дверцы и выбирает кучу видеокассет, среди которых «Унесенные ветром», «Завтрак у Тиффани» и «Отныне и во веки веков».

Она пальцем стучит по старым кассетам в пластиковых упаковках.

— Все, что тебе нужно знать, находится здесь.

Дневник Роуз Бим

22 Июня 1985

Том явился на ужин с опозданием на сорок пять минут и с подбитым глазом. Я чуть не развернула его прямо у дверей, но подошел отец и увидел его. У меня не было возможности узнать, что стряслось — быстро подскочила мама, чтобы взять его пальто, — но, учитывая то, что я о нем знаю, он задолжал кому-то денег, затянул с возвратом и был за это избит. Люди ведут себя прямо как ненормальные варвары. Меня мутит от вида его побитого красивого лица. Мама с папой намеренно проигнорировали синяк, и хоть раз я была горда их безупречными манерами. Хоть говядина Веллингтон была чуть холодноватой (я не возникала, потому что эти несколько дней меня подташнивало от нервов), в целом ужин прошел неплохо. Папа задавал Тому много вопросов: чем занимался его отец, какие у него планы на будущее. Ничего такого, о чем бы он не спрашивал дурацкого Найджела Пембертона. Том справился наилучшим образом, и я уверена, он очаровал маму чудными рассказами о театре. А как иначе? Он самый очаровательный человек во всем мире, и ко всему еще и умный. Чуть позже Том и папа пошли в отцовский кабинет, чтобы выпить, а мы с мамой занялись посудой.

Когда Том ушел, я была на взводе и спросила у мамы и папы, что они думают о Томе. Папа сказал, что Том показался ему милым юношей, а мама — что он очень привлекательный, но сказала она это со странным выражением лица. И потом они ушли в спальню, не произнеся больше ни слова. Пока они от него не в восторге. Но это пока! У нас будет время их убедить! По крайней мере, они прекратили навязывать мне глупого Пембертона. Ура!

Р х

Глава двадцать восьмая

Дамы, в мире нет ничего похожего на первый поцелуй во время нового романа. Это ключевой момент в цветущих отношениях, и, совершённый правильным образом, он способен предопределить ваше совместное будущее. Накануне судьбоносного поцелуя подготовьте ваши губы с помощью увлажняющего бальзама. Будьте страстной, но воспитанной. Французский поцелуй либо покусывания на данном этапе не советуются.

Матильда Бим, руководство «Любовь и Отношения», 1955

Когда я вечером встречаюсь с Лео, моя голова уже полна мыслей о поцелуе, романтике и о Берте Ланкастере, который был мегасексуальным в свои лучшие годы. У меня даже не было возможности проскользнуть на чердак, чтобы обнаружить хоть что-то, связанное с мамой, ведь весь чертов день прошел за просмотром бабушкиных любимых сентиментальных фильмов — с паузами, перемотками и переигрываниями фрагментов, где герой и героиня целуются, — чтобы я научилась, как это делается правильно. Это просто смешно. Да я королева поцелуев. Скорее всего, я целовалась чаще, чем кто-либо другой в Лондоне. И даже если я не эксперт в поцелуях, то всем известно, что поцелуи сильно изменились. Нет больше Голливудского поцелуя. Люди обнимаются, хватают друг друга за задницы, ну и, сами знаете, схлестываются языками.

Ожидая Лео у станции метро Лэдброк-Гроув, мыслями я уношусь к Джейми. Он пытался поймать меня на выходе из дома. Вынырнул из-за дверей клиники в белом халате, со стетоскопом, одна из олив которого все еще была вставлена в ухо, и непривычным для него страдальческим тоном произнес:

— Джесс, нам нужно поговорить.

Но я притворилась, что не услышала его и прошествовала мимо, прямо на улицу, где бежала без остановки, пока не достигла станции. Сейчас совсем не время думать о Джейми и его превратном понимании понятия «только секс». Особенно при условии, что мне нужно ускорить завершение проекта, чтобы бабушку не выгнали из дома.

Я чую Лео до того, как вижу. Запах имбиря и розового дерева с ароматом недавно стиранного хлопка.

— Ты прекрасна, — улыбается Лео, легко качая головой, словно не может поверить своим глазам.

Сегодня на мне наряд, при создании которого, думаю, вдохновлялись мореплаванием. Это белое прямое платье с плиссированной юбкой и золотистыми пуговицами и голубой шарф с якорным рисунком, обмотанный вокруг воротника, который привлекает внимание к моей смешной заостренной груди. Волосы белой лентой собраны в высокий хвост, раскачивающийся и скачущий при ходьбе. И учитывая, что сегодня самый жаркий день в году, а я ни при каких обстоятельствах не должна обзавестись хоть малейшим загаром, бабушка настояла, чтобы я взяла ее белый антикварный кружевной зонтик для защиты от палящих лучей. Гребаный зонтик. Люди точно будут показывать на меня пальцем и смеяться. Если же нет, значит, с миром что-то явно не так.

Лео даже бровью не ведет при виде дурацкого зонтика. Наверняка думает, что это часть моего «необычного» стиля.

— Привет, — глупо машу я рукой, стараясь не обращать внимания на то, что под темно-синим блейзером на нем выцветшая футболка с фото группы Van Halen. Лео Фросту тоже нравится Van Halen? Мне казалось, ему по душе джаз на пианино, Savage Garden или еще какая хрень.

Мне не нравится Лео Фрост. Не нравится. Не нравится.

— Куда мы идем? — спрашиваю я радостно, когда мы идем по Ланкастер Роуд.

— В «Электрик Синема» показывают «Бриолин 2», — сообщает он мне. — Туда мы и идем. Знаю, это немного странно, но я всегда думал, что он во многом превосходит первую часть. И это крутой кинотеатр.

Нужно. Оставаться. Леди.

«Бриолин 2» на вершине моего списка любимых фильмов всех времен. Мне не верится, что он ведет меня на долбаный «Бриолин 2».

— Обожаю фильмы восьмидесятых, — говорю я, удивляясь тому, насколько это лучше, чем скучный поход на старомодный ужин, и тогда чувствую смятение из-за того, что радуюсь этому свиданию.

— Фильмы восьмидесятых лучше остальных, — соглашается Лео, когда мы переходим на Портобелло Роуд. — У меня огромная коллекция дисков. — На его лице возникает выражение нахальства. — Вообще, знаешь, я вроде как эксперт.

— Да ну. Смотрел «Клуб завтрак»? — уточняю я.

— Естественно.

— «Уж лучше умереть»?

— Благодаря этому фильму я встал на лыжи.

— Ладно… — Я прищуриваюсь. — Не может быть такого, чтобы ты смотрел… «Маленькую колдунью».

— Au contraire. — Напротив. Он потирает руки. — Зацени. — И тогда, к моему искреннему изумлению, Лео Фрост начинает исполнять чудовищную рэп-песню «Top That» (Пер.: Переплюнь) из фильма «Маленькая колдунья», повторяя те же глупые танцевальные движения.