в его глазах, слышала агонию в голосе, пока он всё мне рассказывал.

— Нет, не жалей меня — это было благославлением. — Он вскочил с кровати и

заходил перед ней туда и обратно. — Ребенок оказался... монстром. Изуродованное

маленькое существо со слепыми глазами и острыми, как бритва, клыками. Джанет не

смогла бы выкормить его. Он бы разорвал её на куски.

— Но она, должно быть, так... так... — Я не смогла описать словами то, что наверняка

чувствовала Джанет. Ту агонию, что она переживала.

У меня случился один выкидыш, пока я училась в аспирантуре, и встречалась с парнем

по имени Тодд, думая, что он тот самый единственный. Беременность оказалась

случайной, я не чувствовала тогда, что готова иметь детей, но до сих пор... Я

безутешно плакала над маленькой потерянной жизнью. В конце концов, мы разошлись

с моим женихом в разные стороны, именно Тейлор оказала мне поддержку в то

мрачное время — это стало одной из причин нашей крепкой дружбы.

Выкидыш случился всего на втором месяце, но всё же это был ужасный опыт. Я не

могла себе представить, каково это выносить малыша полный срок, а затем потерять

его таким ужасным способом.

— Бедная Джанет, — сказала я, мой голос сорвался.

— Она была опустошена, — прямо сказал Корбин. — Совершенно обезумевшая от

горя. То, каким родился наш сын... Думаю, что-то уничтожило внутри неё.

— Ох, Корбин, — снова прошептала я. Я хотела прижать его к себе, обнять, но он всё

ещё вышагивал рядом с кроватью и выглядел так, будто не нуждался в объятиях.

— Не переживай, она мучилась не долго. Тяжелые роды быстро убили её. — Он

покачал головой. — Я же говорил тебе, насколько сильно её любил, был нежным, но

она всё равно умерла? Моя создательница назвала это "восхитительной иронией". Как

она смеялась!

— Гребаная сука! — возмутилась я.

— Да, ну... — Он покачал головой. — Жаль, что её нет сейчас здесь, и она не слышит, как ты её назвала.

— Значит, она не в Тампе, не где-то поблизости? — спросила я.

— Она мертва. — Корбин на мгновение остановился и посмотрел на меня. — Я убил

её. Не стану рассказывать тебе подробности и сколько времени прошло с тех пор,

просто, скажем так, большая часть моей второй жизни была посвящена мести.

— Я не осуждаю тебя за это, — заверила я. — И хотела бы грохнуть её сама. Но что

ты делал после того, как отомстил? Как ты попал сюда?

Он пожал плечами:

— Некоторое время блуждал по миру снедаемый чувством вины и сожаления. В

смерти Джанет виновата не только мой создатель, но и я. Если бы я смог держаться от

неё подальше, она никогда не забеременела бы и не умерла в родах.

— Но ты любил её, — горячо возразила я. — Любил достаточно сильно и не навредил

ей, несмотря на свою природу. Ты не можешь винить себя за это.

Он одарил меня слегка ироничной улыбкой:

— Прислушайся к себе, Эддисон. Ты, Аудитор, на самом деле оправдываешь

отношения человек-вампир и не осуждаешь их?

— Ну, нет... — Я в замешательстве нахмурилась. Раньше для меня всё делилось на

чёрное и белое, и отношения человек-вампир всегда казались сексуально не

совместимыми, как масло и вода. Нет, скорее, как нитро и глицерин. Успешные

сексуальные отношения между человеком и вампиром категорически невозможны —

это всё равно что голодный лев попытается трахнуть раненую антилопу и при этом не

вырвет ей горло.

И всё же, каким-то образом, Корбин заставил меня взглянуть на это в ином свете.

— Ну? — Корбин стоял и смотрел на меня с непроницаемым выражением на лице.

— Я думаю... думаю, что просто защищаю любовь, — ответила я наконец. — Не

зависимо от того... кто любит.

— Спасибо, — тихо произнес Корбин. — Весьма толерантно с твоей стороны,

Эддисон.

Я нахмурилась:

— Не пытайся сделать из меня расиста, Корбин. Я не верю в благополучный исход

секса между вампиром и человеком лишь потому, что в конце, почти всегда, от

человека остается кровавое месиво.

Он приподнял бровь:

— Думаю, «почти» — главное слово. По крайне мере, в нашем случае, дорогая.

Я почувствовала, что снова краснею, но не отвела взгляд:

— Между нами не было секса, всего лишь крутой петтинг, — заметила я, скрестив

руки на груди. — Ты можешь желать трахнуть меня, но я никогда не рискнула бы

пойти до конца с тобой или любым другим вампом.

Он рассердился:

— Ты всё ещё сомневаешься в моем самоконтроле? В моей способности быть нежным

с тобой?

— Конечно, к любви всей твоей жизни, — огрызнулась я. — Но я не она, Корбин. Я не

Джанет, я просто девушка, с которой тебе посчастливилось заключить деловое

соглашение.

— Неужели ты думаешь, что значишь для меня так мало? — тихо спросил он. —

Неужели я так мало значу для тебя, Эддисон?

Я неловко заерзала на кровати:

— Когда Родерик уберётся из города, наше соглашение закончится. И если честно,

Корбин... — Я вздохнула. — Возможно, оно и к лучшему. Мы и так довольно глубоко

увязли во всём этом, не знаю, как тебе, но мне хватило выше головы... что бы мы не

имели сейчас. — Я бесцельно махнула рукой, не зная, как выразить словами то, что

чувствую.

— Это, что ты действительно чувствуешь? Всё, что ты хочешь, — чтобы наша

договоренность поскорее закончилась? — Он шагнул к кровати. — Ответь мне честно, Эддисон. Скажи мне, что на самом деле у тебя на сердце.

На самом деле в моей душе царил сумбур. Смятение и боль. Услышав его трагическую

историю, я сопереживала ему, в некотором смысле начала относиться к нему так же, как к Тейлор, как к человеку, а не вампиру. И тем не менее, идея стать его супругой на

самом деле, попытаться построить с ним серьёзные отношения...

— Я не знаю, — ответила я наконец, качая головой. — Я не могу... В смысле, я

Аудитор, Корбин. Это всё равно, что судья встречался бы с боссом мафии. И к тому

же ты вампир...

— Это значит, что мне не следует доверять, независимо от того как часто я уже

доказывал, что достоин доверия, — резко произнес он.

— Да, в смысле нет, в смысле... — Я покачала головой. — Посмотри, сможешь ли ты

сказать мне, что сегодня вечером, когда мы... хм...

— Когда я вылизывал твои сладкие, мягкие складочки? — прошептал он, приблизившись ко мне ещё на шаг.

— Да, правильно. — Мои щёки горели румянцем, но я упорно продолжала: — И пока

ты делал это, скажешь даже на долю секунды не задумывался лечь на меня сверху,

вонзить клыки, высосать досуха и затрахать до смерти?

Он долго и пристально смотрел на меня, а затем вновь отвернулся к затухающему

камину.

Я приняла его молчание за знак согласия.

— Видишь? Этот инстинкт никуда не исчезнет, и не важно, что ты пытаешься его

побороть. Потребуется всего одно мгновение, потеря самоконтроля один

единственный раз...

Корбин снова повернулся ко мне, в этот раз в его глазах отражался холод.

— Я думал лишь о том, насколько ты красива, наслаждался тем, что дарил тебе

удовольствие. Пробовал тебя на вкус и довёл до оргазма. Я думал, Эддисон, ты

доверяла мне сегодня ночью, надеялся, что, возможно, в твоём сердце есть место не

только для подозрений и гнева к моему виду.

— Корбин...

— Теперь вижу, что ошибался. — Он покачал головой. — Я полагаю то, что

произошло между нами сегодня, не более чем кратковременная потеря самообладания

с твоей стороны. Глупая оплошность, которую ты не намерена повторять.

Меня задело не только то, как он бросил мои же слова мне в лицо, но и его суждение о

событиях сегодняшней ночи. Главным образом, потому что это суждение совпадало с

моим собственным. Он был прав, я не должна была позволять вампиру прикасаться к

себе. Я доверилась ему не один, а два раза, и дважды это сошло мне с рук. Это