как вампиру не нужно дышать, очень помогает, по крайней мере, моя челюсть никогда

не устанет.

— Верно, — усмехнулась я. — Ты, вероятно, мог бы заниматься этим всю ночь

напролет, не так ли?

— Зачем? — Сверкнул он глазами. — Ты бы хотела этого? Ты готова кончить снова,

Эддисон?

Я прикусила губу, чувствуя, что начинаю нервничать.

— Я... Я не думаю. И удивлена, что тебе удалось довести меня до оргазма.

— Здесь не только моя заслуга, — прошептал он, слегка улыбаясь. — Ты достаточно

доверилась мне и ослабила контроль.

Я вздохнула:

— Да, но ты заставил меня. Не могу поверить, что позволила тебе сделать это после

того, что случилось прошлой ночью. Я пообещала себе больше не оказываться в

подобной ситуации.

Корбин встал рядом с кроватью. Я подвинулась, освобождая для него место.

— Самое сложное — сдержать обещания, данные себе, — прошептал он,

поворачиваясь на бок, лицом ко мне. — Скажи мне, Эддисон, ты согласна нарушить

ещё больше обещаний?

— Какие обещания? — Я беспокойно заерзала. Мы лежали в постели лицом друг к

другу, и сейчас наш разговор весьма походил на интимный. Как бы странно это ни

звучало,

— Ну, я не знаю... — Корбин замолчал, скользя длинным пальцем по моему плечу и

вниз, по изящной талии, от чего я задрожала. — Возможно, обещания о том, кого ты

полюбишь. Кому доверишь своё сердце.

— Корбин... — Мои плечи напряглись, я ощутила давление в глазах,

сигнализирующее о начинающейся головной боли. Мы не можем говорить об этом

сейчас, просто не можем.

— Эддисон, — чуть усмехнулся он, от чего мое раздражение вновь вернулось, но всё-

таки я не смогла удержаться от ответной полуулыбки. — Нам не обязательно говорить

об этом сейчас, если ты не хочешь, но я хочу, чтобы ты кое о чем задумалась: когда ты

опустила щиты, я увидел тебя настоящую. И знаю, ты заботишься обо мне больше,

чем хочешь признать.

— Это... не правда, — прошептала я. — Я не знаю тебя.

— Ты знаешь меня как никто другой веками, — прошептал он серьезно. — Ты знаешь

меня достаточно хорошо, чтобы довериться мне.

— Это не так. — Я покачала головой.

— О, да. — Он вопросительно приподнял бровь. — Если ты не доверяешь мне, то

почему позволила использовать на тебе гламур? Если не доверяешь мне, то почему так

сладко кончала, пока я упивался твоим маленьким нежным естеством?

От этого возбуждающего, неприличного разговора я покраснела и заёрзала, отчаянно

стараясь сменить тему.

— Если говорить о том что ты использовал на мне гламур, — сказала я, отводя взгляд

в сторону. — Кто та девушка, которую я видела в твоём разуме? Та с волосами, как у

меня, что держала на руках ребенка и плакала?

Корбин вдруг неожиданно стал совершенно серьезным:

— Ах, она. — Он быстро сел и подтянул колени к груди. Положив одну руку на

колени, посмотрел на камин в другом конце комнаты. В нём сегодня не горел огонь,

лишь слабо мерцали в темноте несколько раскалённых углей. Мне показалось, что

Корбин стал вдруг очень печальным.

— Да, она, — сказала я и тоже села. Теперь затронув эту тему, мне очень хотелось

услышать его ответ.

Корбин вздохнул и очень надолго замолчал. И когда я уже не ожидала услышать от

него эту историю, он заговорил:

— Она была моей женой, некоторое время. Мы поженились за год до того, как я

переродился во тьме.

— Правда? — нахмурилась я. — Как это произошло?

— Меня обратили насильно, — мрачно ответил Корбин. — Вампирша, что сделала

это, тогда путешествовала, проезжала через то место, где я раньше жил, и я ей

приглянулся. Её не волновало, что у меня имелась молодая, прекрасная жена, в

которую я был отчаянно влюблён. Она хотела убить Джанет, но я не позволил, ну, как

не позволил, я умолял вампиршу не делать этого. На тот момент всего лишь

новообращенный всё, что я мог, — это ползать перед ней на коленях и умолять. В

конце концов, она согласилась сохранить Джанет жизнь.

— Так она... эта твоя госпожа... проявила сострадание? Необычно для вампира, —

прошептала я.

Бросив на меня взгляд, Корбин ответил:

— Сострадание не имеет с этим ничего общего, лишь извращенное чувство юмора

заставило её пощадить мою Джанет. — Он покачал головой. — Она даже позволила

мне регулярно навещать жену, хотя большинство новообращенных сразу же

заставляют отказываться от всего, что связывает их со старой жизнью.

— Я не понимаю, — сказала я. — Она оставила твою жену в живых и позволила тебе

регулярно навещать её. Какое здесь для неё веселье?

— Ты разве не видишь? — Корбин обернулся ко мне, на его лице отражалась горечь.

— Она знала, я не смогу сопротивляться желанию заняться с Джанет сексом, жажда

потрахаться у перерожденных во тьме усиливается во сто крат. Моя создательница

хотела посмотреть0 как я убью свою жену, "затрахаю и высосу" до смерти, как ты не

давно красиво выразилась.

Я прижала руку ко рту:

— Ох, нет...

— Не нужно так смотреть на меня. Моя любовь к Джанет оказалась сильнее похоти

новообращенного вампира. — Он вздохнул. — Потребовалось огромное

самообладание, но я мог заниматься с ней любовью, не убивая и не калеча её при этом.

Я покачала головой:

— Но... как?

— Прежде чем прийти к ней, я насыщал жажду крови, — мрачно ответил Корбин. —

Я высушил до суха многих мужчин, но не пролил ни единой капли крови моей

любимой. — Он приподнял бровь. — Ох, да, моя дорогая, я убивал много, много раз, хоть и делал это из-за любви, но всё равно убивал. Но боюсь по закону срок давности

по моим преступлениям давно вышел.

— По делам об убийствах нет срока давности, — прошептала я онемевшими губами.

Он насмешливо улыбнулся мне:

— Даже если их закопанные в землю останки за четыре века превратились в пыль?

Думаю, сейчас ты с трудом сможешь предъявить мне обвинения в убийстве.

— Возможно... — Я старалась не думать о всех тех людях, которых он убил. — Если

ты шел на все эти, хм, неприятности ради неё и смог быть рядом с ней, то почему

Джанет сейчас не рядом с тобой? Почему ты не связался с ней и не обратил её в

вампира?

— Моя создательница запретила мне это. — Он угрюмо смотрел на мерцающие в

камине угольки. — Она думала, это вопрос времени, когда я сорвусь и убью Джанет.

— Но ты не сорвался, не так ли? — спросила я тихо.

Корбин покачал головой:

— Я контролировал себя. Но потом случилось нечто неожиданное — Джанет

забеременела.

— Что? — нахмурилась я. — Но это невозможно. Вампир и человек не могут иметь

детей, даже если вампир в процессе смог удержаться и не разорвать человеческого

партнера. Они как... два разных вида.

— Так и есть, но в нашем случае... — Корбин вздохнул и провёл рукой по волосам. —

Я думаю, это стало возможным только потому, что на тот момент я был

новообращенным. Во мне ещё оставалось достаточно от человека, чтобы зачатие стало

возможным. А так как я не смог держаться от неё подальше, Джанет забеременела.

— Что случилось? — спросила я. Я пыталась представить себе гибрида вампира с

человеком, но не смогла. Об этом ранее даже никто не задумывался, считалось, что это

невозможно.

Корбин вновь отвернулся к тлеющим в камине уголькам:

— Роды оказались очень тяжелыми. И кровь... — Он покачал головой. — Было так

много крови... слишком много для меня, для того чтобы помочь ей. Прежде чем

прийти к Джанет, я наелся до отвала и всё не мог позволить себе подойти к ней

слишком близко. А ребенок... ребенок родился мертвым.

— Ох, Корбин... — Я положила руку ему на плечо, желая утешить. Не смотря на то

что с того времени, как он был женат, прошло четыре столетия, я всё ещё видела боль