— Вы думаете, что Стрикс и вправду попытаются пойти против нашего короля? Что за абсурд! У них не хватит сил, — высказал своё предположение мужчина, представляющий интересы людей. Он всем своим видом показывал нецелесообразность Стрикс.

— Не стоит их недооценивать. Они очень древний род кровных вампиров Элайджи Майклсона, — возразила всё та же ведьма.

— Но Элайджа нейтрализован. Не думайте ли вы, что Стрикс хотят вытащить из него кинжал? — согласился с ведьмой Джексон — представитель оборотней.

Не удивил тот факт, что сейчас оборотень сидит напротив, пользуясь привилегиями поста. Всегда считал его нейтральным. Он не мешал мне, впрочем как и я ему. Однако заставило растеряться заявление, что Элайджа заколотый лежит в гробу. Для чего Нику нужно было так поступать? И почему тогда не разделяю ту же участь, ведь Ник доверялся Элу гораздо больше, чем мне. Это само собой ущемляло. Но что сейчас не так? И где подводные камни, что наведут к ещё одной разгадке?

— Возможно, вы правы, — согласилась ведьма, — а что вы скажете, мистер Майклсон?

Не сразу понял, что вопрос обращён ко мне. Прокашлялся и оглядел зал. Не знал, что можно сказать, но члены совета ждали решающего слова, будто для них это мнение было действительно важным.

— Что я думаю? Мне кажется, что здесь не обойдётся без Никлауса. В конце концов, он когда-то сталкивался со Стрикс и имеет представление о них.

Кажется, разумней и не придумаешь. Озадачено склонил голову на бок, когда один из членов совета сказал то, отчего встал в глубочайший моральный ступор.

— Уж не думайте ли вы, мистер Майклсон, вытаскивать из Никлауса кинжал, после того, как целый год в период междоусобной войны за Новый Орлеан пытались уложить его в гроб?

В голове всплыло воспоминание о той злополучной ночи, когда узнал, что являюсь гибридом ведьмака и вампира. Именно в ту ночь Ник забрал у меня Давину, а я в отместку заставил его сердце перестать биться. Это было страшным видением, которое помогло осознать то, кем я являлся, тогда почему же идёт странное несуразное продолжение?

В данный момент никак не мог понять при чём тут это всё. Если Элайджа с Ником в гробах, тогда кто король Нового Орлеана?

Догадка сама пришла на ум. Ну конечно же я. Иначе для чего ко мне обращались на «вы», не называли по-имени и боялись. Боялись, а из-за этого не смели и думать о предательстве. Поверить не мог, что подчинил себе весь Новый Орлеан, тогда как Ник не мог это сделать больше столетия.

Мне не давали покоя мысли. Почему решил завоевать трон и уложил братьев в гробы? Где моя сестра и Давина? А самым главным вопросом было — почему заклятье показывало именно это видение? Как понял, оно рассказывало о последствиях того вечера. Но в чём смысл? Что ещё должен узнать?

Во мне бушевали смешанные чувства, которые вырывались наружу. Был так счастлив, что наконец-то осуществил мечту тысяча девятьсот седьмого, когда шла первая вражда за Новый Орлеан, но тогда удача была на стороне Ника. Уже полностью запутался в мыслях. Слишком странное видение. Медленное, без полноты действий и судьбоносных событий.

Червь сомнения прокрался в душу и никак не мог успокоиться. Закончил собрание и позвал Марселя, чтобы узнать, где лежат Ник с Элайджей. Может там крылась разгадка.

Вампир проводил к ним. Они находились в склепе, именуемым подвалом в доме Майклсонов. Не мог сдерживать порыва открыть крышку гроба и посмотреть на свои плоды. Будто если не открою, то пожалею.

Ник лежал серый, покрытый сеточками отвердевших вен. Спал вечным сном. Мой артефакт сработал.

Не оставил без внимания Элайджу. Решил, что не нужно вытаскивать кинжал. Заклятье показывало такие видения, чтобы наблюдал и искал отгадки, которые приведут к разрушению заклинания. Откуда же оно берёт всю эту информацию? Не может же это являться параллельной вселенной?

В дальней части склепа обнаружил ещё один гроб, но в отличии от других он был каменным и запечатанным. С интересом подошёл, цепляясь за каждую деталь. Внутри всё перевернулось, когда прочитал выгравированные буквы на гробу, образующие имя сестры.

— Нет, — вымолвил, почувствовав, как почва ушла из под ног. Моя сестра, моя любимая сестрёнка мертва… Боже, нет. Это не правда. Отказывался осознавать, что потерял родного человека, сестру, которая, казалось, из всей нашей странной семьи любила меня больше всех. И теперь её нет.

Всем своим существом ощутил горящую рану в груди. Потеря Бекки, казалось, раздавила меня. Что за чёрт!? Чего хотело заклятье? Чтобы снова почувствовал себя разбитым? Горящим в аду? Если оно хотело помучить меня, то у него это получилось!

— Прекрасная шутка! — задрал голову вверх, обращаясь к пустоте, но уверен, что меня слышали. — Хочешь уничтожить грязными фокусами? Не получится! Слышишь? Я знаю, что это проверка! Ложь! Такого не может быть! Я бы никогда не допустил смерти Ребекки! Кончай и возвращай обратно!

Должен был выговориться, будто благодаря этому кто-то услышит и сделает по-моему. Ответом же было эхо. Охрипший голос кричал, чтобы тот, кого и не было вовсе, услышал проклятья, что больше был не в силах держать.

Если оно хотело задеть, как тогда, при воображаемой смерти Давины, то у него не получилось. Знаю же, что через какой-то промежуток времени снова окажусь в Батон-Руж и продолжу жить нормальной жизнью, создавая новое будущее.

— Хорошо. Раз уж ты так настаиваешь, подожду, — разъярённо улыбнулся, сверкнув свихнувшимися глазами, которые, как ничто другое, выдавали нагоревшие эмоции, и сел рядом с могилой сестры.

Не собирался играть по правилам. Я сам по себе, и никто не смел мне указывать.

Настойчиво ждал, когда вся эта чушь закончится, но ничего не происходило. Уже стал сомневаться, а правда ли это видение, что пытается навредить мне. Вспомнил, как при втором видении испугался за смерть Давины. Настолько она была реалистична, что поверил без всякого сомнения. Да и когда вонзил кинжал в сердце Ника, ни на секунду не засомневался, что это обман.

Пришёл конец моему терпению. Не мог больше ждать, но с тем же сомневался, что это игра разума. Всё приобретало реалистичность.

Встал с пола, вновь окинув взглядом слабо освещённый склеп, и меня передёрнуло. Всё будто встало на свои места, клубок размотался: Давина наложила заклятье, из-за которого переместился в прошлое, которое решил изменить в свою пользу; когда пытался понять, как его разрушить, заклятье предупредило, какие последствия будут ожидать, если уж решился не умирать. Но тогда истолковал всё неверно. Я пережил свою смерть и вот оказался в 2015, властным гибридом ведьмака и вампира, а ещё королём Нового Орлеана.

Как это случилось? Давно оставил попытки завладеть Новым Орлеаном, но что пошло не так? Из-за чего пошёл против семьи? Что манипулировало мной всё это время?

Догадка не давала права принимать утверждения за чистую монету. Должен убедиться в этом, а значит — мне нужны факты.

Целеустремлённо зашагал в сторону холла и по дороге встретил Марселя.

— Стой, — остановил, как догадался, личного слугу. Никогда бы не подумал, что Марселя можно сломать. Зная его натуру, можно быть уверенным, что вампир, скорее, покончит с собой, чем станет марионеткой в чужих руках. Что есть, то есть. — Расскажи мне, как я захватил Новый Орлеан. Из-за какой ссоры пошёл против семьи?

Марсель дал исчерпывающий ответ. Оказалось, что когда отказался умирать от рук малыша-Гилберта, чтобы добыть лекарство, Елена вместо меня убила Ребекку — это и послужило разладом в семье. Я уехал в Новый Орлеан, озлобленный на Клауса, который допустил смерть сестры. А потом всё закрутилось само. Власть над Новым Орлеаном вскружила голову.

Повторились события тысяча девятьсот седьмого года, но мне удалось создать тёмный магический кинжал, способный нейтрализовать Ника. И если тот год был для меня провальным, то в этот раз всё удалось. Я уничтожил всё, что было ему дорого. Уложил Элайджу в гроб за то, что он перешёл на сторону Клауса. Моей поддержкой была Давина, которую забрал Ник в отместку за смерть Кэролайн.