Преодолевая желание уйти отсюда подальше, лёг на своё место и закрыл глаза. Настроился и попытался проникнуть в голову девушки, что спала без задних ног. Она была настолько утомлена, что даже во сне не смогла сопротивляться проникновению.
Сначала не видел ничего, но после того, как представил день, когда Кэтрин напала на Бонни, увидел достаточно, чтобы понять все мотивы.
Добившись желаемого результата лёг на другой бок, спиной к спящей Пирс. Не спорю, что испытывал ненависть к ней, однако это не означало, что на мне не было вины. Но хуже гнева, испытывал ярость к предательству Кэтрин.
В тот день, когда впервые встретил Пирс после перемещения во времени, она напала на Бонни не из-за того, что хотела поквитаться с Гилберт. На самом деле ей нужно было проверить готовность Бонни к более масштабному событию. Кто бы мог подумать, что с появлением профессора Шейна и его сказок про Сайласа и лекарство связана сама Пирс? Вот и я не верил, пока не удостоверился в этом лично.
Именно Пирс привела его в Мистик-Фоллс, потому что была очень давно заинтересована в этом. Вспомнил о том, что именно она украла лекарство у всех из-под носа, но кто бы мог подумать, что девушка была не тенью, что следовала по пятам, а инициатором всего происходящего! Мало того, ещё и подумала, что что-то на неё накопал, и следила за мной продолжительное время. Её предположения оказались ложными, но отпускать меня не желала. Так же, как и я, пыталась напоить и прочитать мои мысли; хоть в чём-то опередил.
Теперь точно знал, кто был инициатором моей смерти. Косвенно, естественно. В этом вся Пирс — причастна ко всему, но с тем же остаётся в стороне.
Был рад только одной мысли: она ничего не знала о сущностях, что относительно смиренно покоились внутри меня.
Был возбуждён, и это совершенно себя оправдывало.
Сейчас знал наверняка, что судьба свела меня с Кэтрин не просто так. Я узнал обо всех людях, причастных к моей смерти. С превеликим удовольствием выпустил бы им кишки, но пока следовало держаться осторожнее — вдруг ещё могу находиться в опасности.
Роящиеся мысли не давали надежды уснуть. Не стал сопротивляться. Тихо встал и подошёл к окну, свысока смотря на город. Ночь постепенно растворялась и уступала место сумеркам — самому тёмному времени перед рассветом. Но разве не в этом красота природы, которая таковым способом предлагает задуматься о том, что пережив самые тёмные времена, увидишь непоколебимую надежду на лучшее, что приведёт в новую жизнь. Являлись ли эти сумерки моими тёмными временами, которые были просто обязаны смениться рассветом?
Достал календарик, где было перечеркнуто красным маркером вот уже девяносто семь дат. Вчера забыл поставить девяносто восьмой крест, а ведь именно он означал, что моя смерть от рук малыша-Гилберта наступала ровно через несколько часов после начала новых суток.
Достал из ящика прикроватной тумбы красный полу-засохший маркер и перечеркнул ещё одну, и на этот раз последнюю, дату.
Что будет потом, когда переживу свою смерть? А до неё оставалось меньше получаса.
С этими мыслями, которые обессилили меня, провалился в глубокий сон.
Проснулся от того, что почувствовал вокруг сотню духовых оркестров, что, казалось, играли над ушами.
Раздражённо поморщился, уже готовый вырвать сердце тому, кто решился включить джазовую музыку, которую терпеть не мог. Смиренно открыл глаза, когда понял, что телепатией здешние люди не обладают, и с помощью мысли им нельзя было внушить выключить музыку.
Первое, что пришло на ум — какого чёрта делаю в Новом Орлеане в доме Майклсонов. Озадаченно встал с постели и зажмурил глаза, чуть на меня попали яркие солнечные лучи, которые окончательно и бесповоротно разбудили.
До сих пор не понимал, как тут оказался. Медленно выдохнул, чтобы привести чувства в порядок, а заодно и понять, как оказался здесь.
— Мистер Майклсон, — прервал от раздумий голос Марселя, постучавшего костяшками пальцев о деревянный косяк, — совет старейшин ожидает вас на собрании, — учтиво сообщил он и покинул моё общество, чем наполнил голову ещё большими вопросами.
Что я тут делаю? Какое, к чёрту, собрание старейшин? И почему Марсель обращается ко мне Мистер Майклсон? Ещё одни происки заклятья? Похоже, мне всё-таки понадобится помощь психолога.
========== Часть 18 ==========
Комната, в которой находился, принадлежала Нику. Догадался по дизайну, присущему исключительно ему. Ни за что бы не поверил, что он на добровольной основе позволил мне занять его комнату. Слишком на него непохоже, ведь Ник собственник, который не делится.
Подошёл к шкафу, попутно обдумывая, реальность это или ещё одна попытка заклятья надругаться над психикой, и смутился: все вещи, находящиеся в шкафу, принадлежали мне, да и ко всему прочему были чисто делового типа, что не соответствовало моему амплуа, однако удалось найти парочку повседневных вещей. Получается, Ник не просто одолжил комнату, а полностью её освободил. Задумчиво нахмурил лицо, и между бровей залегла складка. Пока рановато поднимать панику — сейчас надо разобраться, для чего заклинание решило показать это видение, и какие ключевые моменты стоит уловить.
Переоделся и уложил волосы как обычно. Дико напрягало, что за собрание старейшин, или как его там, проводилось. Надеюсь, там будет Ник и Элайджа, может даже Ребекка — можно будет узнать у них. Из каждой ситуации, какой бы она ни была, нужно извлекать что-либо полезное. Теперь заклятью не обмануть меня, я на шаг впереди — преимущество, которое сыграет на руку.
Довольный планом выпрямился и спустился в холл, где ожидал Марсель. При первом же его появлении несколько растерялся — настолько учтиво ко мне обращался, будто принадлежу к членам королевской семьи, и ни разу не поднял глаз. Если это не розыгрыш, то что тогда?
Марсель встретил меня и непонимающе посмотрел, приняв весьма удивлённую позу. Уделил он такое внимание моей одежде.
— Вы уверены, мистер Майклсон, что в таком виде подобает являться на собрание старейшин? — неуверенно спросил Жерар и в миг замолк, ведь позволил себе непростительную роскошь — задавать личные вопросы.
— Расслабься, Марсель, это всего лишь собрание, — отмахнулся и взял вампира за плечи. Немного потряс, чтобы раскачать старого знакомого. Марсель без единой эмоции замер и дождался, когда прекращу сие действие.
— Простите, не должен был указывать. С вашего позволения, — он смиренно склонил голову и провёл меня в зал, где за круглым столом сидели представители каждого клана оборотней, ведьм, людей. Представителем вампиров был я, чему удивился. Когда зашёл в зал, члены кланов встали со своих мест, приветствуя. Если честно, ощущал, что попал в секту.
Прокашлялся и сел за единственный свободный стул. Совет старейшин уделили внимание внешнему виду, однако никто и не посмел указать, что он не соответствует мероприятию — присутствующие были одеты исключительно в деловые костюмы.
— Добрый день, — взволнованно поздоровался, и члены кланов присели за свои места. Вот чёрт. Где же Ник, Элайджа, Ребекка в конце концов. Абсолютно ничего не понимал. Даже если должен быть представитель сверхъестественного мира вампиров, то почему это обязательно я? Никогда не рвался в дела политического характера и был уверен, что Ник или Элайджа спокойно бы справились без меня. Так же меня не отпускала мысль, где могла находиться Давина, ведь это с её губ слетело заклятье. В любых видениях она просто обязана присутствовать.
Решил вести себя обычно, без всякого притворства или тому подобного. Миролюбиво дёрнул уголками губ, чтобы показать позитивный настрой.
— Чего мы ждём? — пожал плечами, оглядывая присутствующих, и положил сомкнутые в замок руки на дубовый стол.
Все действия вызывали у членов совета скованность. Думал, ни для кого не секрет, что являюсь самым веселым из семьи Майклсонов.
— Одно моё доверенное лицо на днях узнало, что Стрикс устраивают заговор против вас, — начала пожилая женщина — представитель ведьм. В чём был уверен полностью, так это в том, что на ведьм можно полагаться в тех случаях, когда достаточно сильно надавишь на них. Интересно, как это Нику с Элайджей удалось загнать их в угол, тем самым усмирив свободолюбивый ковен Ново-Орлеанских ведьм?
