Форбс про себя печально заметила, что было бы не плохо иметь дневник Кэролайн из прошлого, если он вообще есть. Тогда было бы намного легче узнать о ее взаимоотношениях со всей огромной семьей Майклсонов.

- Кэролайн? - настойчиво позвал все тот же холодный голос, чей обладатель сделал шаг ей навстречу..

Кэролайн подняла тяжелый взгляд на Клауса. На мгновение их глаза встретились, и непонятное смятение охватило ее, заставив тут же отвести взгляд. Зажмурившись, она тяжело вздохнула. Тайна крепкой веревкой с грузом обвила ее хрупкую шею; каждый раз, когда Кэролайн хотела рассказать что-либо о себе, этот тяжелый груз прибавлял в весе, и бечевка больно впивалась в шею. Сейчас Форбс снова чувствовала, как тяжесть увеличивается и приносит чувство никчемности по отношению к себе. Назревал вопрос: зачем тогда ее переместили во времени, для чего на нее возложили столько ответственности, если она не может рассказать о своем предназначении здесь? Ее не подготовили к такой жизни, и молчание усугубляет ситуацию, открывая самый главный секрет: что она не является той, за которую себя выдает.

Увидев, что его возлюбленная совершенно не в состоянии отвечать на его вопросы, Клаус решил начать с другой стороны. Он прошел мимо Кэролайн, оценив ее состояние, и присел на кровать. Форбс проследила за его движениями и не увидела в них ничего агрессивного. Поняв, что его вопрос можно опустить, она решила задать свой, который на тот момент был важнее всего на свете:

- Я умерла? - с опаской спросила Кэролайн, переминаясь с ноги на ногу от волнения. Она смотрела на него, не сводя глаз, будто гипнотизируя, ждала его ответа, но он медлил, словно наслаждаясь ее переживаниями. - Клаус! Ответь! - потребовала Кэролайн, но ее голос охрип и предательски дрогнул, выдав отчаяние своей обладательницы.

Клаус все молчал, как будто находился в комнате один наедине со своими мыслями, и только медленно расползающаяся на его лице ухмылка говорила о том, что мужчина прекрасно слышал свою возлюбленную; именно в этот момент в его голове находились дьявольские мысли, а быстро вспыхнувшие недобрым огоньком глаза предупреждали, что сейчас случится что-то очень плохое.

- Милая, не думаю, что твой вопрос может быть важнее моего, учитывая, что провинился здесь не я, а ты, моя дорогая.

Спокойствие Клауса заставляло ежиться от дискомфорта. Казалось, он играет со своей жертвой, как питон с мышкой, обвивая свои кольца вокруг маленького непокорного тельца и сдавливая его медленно, чтобы жертва чувствовала, как ломаются ее кости, принося дичайшую боль.

- А ты не задавал себе вопроса, что сподвигло меня на такой поступок? - бесстрашно спросила Кэролайн и почувствовала некое облегчение от того, что заставила Клауса негодовать от своей непокорности. - Побег - дело не спонтанное, он реализуется много дней. Чтобы человек решился на такой отчаянный поступок, это же сколько боли ему должен причинить дорогой человек? Ты никогда не задумывался, что слишком много боли приносишь людям? Они бегут от тебя, осознавая, что ты их найдешь, но где-то глубоко в душе все равно надеются, что спрячутся от тебя. И ты глупец, если думаешь, что не являешься причиной моего побега!

Кэролайн была настолько горда, что смогла дать отпор первородному гибриду, что на последних словах, обращенных к Клаусу, нервная улыбка озарила ее лицо. Закончив тираду, она стала ждать реакцию Клауса, который неподвижно сидел на кровати, переваривая ее слова.

Наконец он поднял злой взгляд на Кэролайн. Одного его взгляда было достаточно, чтобы заставить Форбс пожалеть о своих словах. Майклсон встал с кровати и вплотную подошел к Кэролайн. Девушка почувствовала запах крови, исходящий от мужчины, но этот запах не вызывал у нее приступ тошноты, наоборот, он чем-то был похож на аромат вина, кружащий голову.

Электрический разряд прошёлся по ее телу, когда Клаус заговорил, а его обжигающее дыхание коснулось ее губ.

- Ты изменилась, Кэролайн, - томно прошептав ее имя, сказал вампир, ощущая, как тело девушки стало откликаться на его голос. Он был словно змей-искуситель, ведущий свою жертву к запретному плоду. - Ты стала совсем другой. Маленькая плакса, желающая получить только то, что она хочет, превратилась в женщину, которая вызывает восхищение.

Кэролайн, сама того не осознавая, стала расслабляться, переставала контролировать себя. Клаус затягивал ее в свои сети, а она даже не сопротивлялась. Ей было противно и приятно одновременно, и за это она ненавидела себя. А Клаус тем временем продолжал, радуясь своей победе:

- Откуда в тебе столько бесстрашия, непокорности, любопытства? Я ведь знаю, что ты забрела в западную часть крыла и освободила Бонни Беннет…

- Ты хотел силой заставить ее присоединиться к тебе, - перебила его белокурая, стараясь сохранить остатки самообладания, однако Клаус заставил их испариться.

- Молчать! - резко перебил ее он, отчего Кэролайн испуганно открыла глаза. Первородный нежно заправил прядь светлых волос ей за ухо, как бы принося свои извинения, и продолжил: - В тебе столько дерзости, любовь моя, ты заставляешь меня заново узнавать тебя. А знаешь, что самое главное? - Клаус вопрошающе посмотрел на нее.

Кэролайн прерывисто выдохнула. Ее переполняли чувства, искушая. Она боялась, что не выдержит и отдастся тьме, познает все стороны похоти и желания.

Она боролась с собой, и от этого ее тело пробила дрожь. Это было знаком для Клауса, вот только он не понял истинного его смысла. Мужчина нагнулся к самому уху Кэролайн и прошептал настолько соблазнительно, насколько это было возможно:

- Самое главного то, любовь моя, что я хочу заново тебя покорить.

Что-то щелкнуло внутри Кэролайн, и она тут же отскочила от Клауса, будто ошпаренная. За одну секунду она смогла с собой справиться, справиться с Клаусом. Майклсон непонимающе посмотрел на девушку, которая буквально мгновение назад уже была готова отдаться ему, а теперь стояла в метре от него в оборонительной позе.

Он сделал шаг ей навстречу, но она тут же отступила.

- Не приближался ко мне! - как можно убедительнее предупредила она.

- Кэролайн, что за глупости?

- Думаешь, я не понимаю, зачем ты сейчас делал это? Не делай из меня дуру, ты просто хотел показать мне, где мое место! - повысила голос Форбс.

Краем глаза она посмотрела на входную дверь и примерно рассчитала, сколько времени ей понадобится, чтобы выбежать из комнаты. Даже если ей удастся убежать, то что она будет делать дальше? Она плохо ориентируется в замке, а значит, Клаус без проблем сможет ее поймать. Звать на помощь тоже бесполезно. Наверняка в этом замке слышать мольбы о помощи давно привычно.

- Как ты смеешь разговаривать со мной в таком тоне? Ты всего-навсего простушка, которую я вытащил из грязи в свет! Ты всю жизнь должна быть мне благодарна! И твои выходки однажды заставят меня изменить мое отношение к тебе! - голос Клауса гремел на весь замок. Всю злость, которая накопилась в нем, он выплескивал на Кэролайн.

Подлетев к беззащитной девушке, он поднял руку для удара. Кэролайн в страхе выставила руки перед собой и зажмурилась, готовясь к боли. Послышался хлопок, и мощный удар ужасающей силы разнес в щепки какой-то предмет мебели. Открыв глаза, Кэролайн увидела перед собой тяжело дышащего Клауса, а справа разбитый о стену туалетный столик, который стал похож на груду деревяшек вперемешку с осколками.

Форбс в шоке уставилась на бывший туалетный столик и сглотнула. Что было бы сейчас с ней, если бы Клаус обрушил свой гнев на нее?

- Надеюсь, к вампирской жизни ты отлично приспособишься, ведь осталось совсем немного. Тебя уже сводит сума запах крови? - криво усмехнулся первородный и, не дожидаясь ответа, ушел, громко хлопнув дверью.

Больше не было сил сопротивляться. Клаус убил ее не физически, а морально. Растоптал надежду на благополучное спасение. Теперь можно было всерьез задуматься о решении умереть без крови или попытаться убить Эстер в роли Первозданного вампира.