— Привет… Мишенька, у моей подруги проблемы большие, мне надо бы у неё переночевать. Да, Вера. Её никак одну не оставишь. Тут ситуация…

Ещё какое-то время из трубки доносилась невнятная речь мужского голоса.

— Давай, Миш. Пока.

Лена смотрела на Виктора с торжествующей улыбкой.

— Всё!

Виктор лишь дёрнул бровями.

— А где твой ребёнок?

— Он у мамы в деревне! Каникулы же!

— Ну-ну…

Виктор подошёл к кровати и, отдёрнув покрывало, приподнял подушку. Ночной сорочки жены на месте не оказалось…

Лена попробовала матрас несколькими пружинистыми движениями.

— Классная у вас спальня!

— У вас? — Виктор подошёл к ней, взял сумочку и выудил оттуда телефон. Сумочку он отшвырнул на пол, а телефон протянул Лене. — У нас.

Лена сдвинула брови. Волнение, бушевавшее где-то глубоко внутри, начало прорываться наружу, и сердце заколотилось дико.

— Ты меня не поняла что ли? Звони и говори, что ушла от него. А то ишь ты — Мишенька!

В висках застучало так, что недавняя бледность усилилась в разы и жилки вспухли на висках.

Лена дрожащими пальцами нажимала на кнопки, выбирая номер мужа.

— Миша? Миша, я не приеду ночевать, потому что ухожу от тебя. Я люблю другого человека.

Лена нажала на кнопку и выключила телефон.

— Любишь?

— Люблю.

— Посмотрим, насколько тебя хватит.

Виктор взял из рук Лены телефон и положил на туалетный столик — абсолютно чистый столик, Вера забрала все духи и баночки с кремом.

— Иди в ванную, сейчас я полотенце тебе большое дам, завернёшься в него. Конечно, клёво было бы на тебя Верин халатик нацепить, но она все лёгкие тряпки забрала.

Он подошёл к шкафу.

«Совсем ушла!» — ликующая мысль отразилась на Ленином лице.

Виктор снова ухмыльнулся и кинул ей полотенце — посмотрим, как ты запоешь…

Когда Лена вернулась из ванной, на лице её играла счастливая улыбка — всё замечательно, и у неё ещё есть целых два месяца, чтобы решить вопрос с ребёнком! Всё замечательно. И нужно-то всего было — подтолкнуть Веру. Вот что значит интеллигентный человек!

— Сбрасывай полотенце и иди ко мне, — Виктор сидел на кровати и перед ним стоял ноутбук. — Ты знаешь сказку «Золотая антилопа», ещё мультик по ней есть изумительно нарисованный?

— Нет, — Лена присела на краешек кровати, она растерянно смотрела на Виктора.

— Я так и знал. Ну, тогда давай посмотришь, — Виктор облокотился о спинку, раздвинул ноги и предложил Лене устроиться между его ног. Она, голая, уселась на предложенное место, прислонилась к Виктору, хотя он до сих пор был в джинсах и рубашке.

— Ты пока мультик посмотри, а я тебе грудь помассирую.

— Очень кстати, — промурлыкала Лена и устроилась поудобнее. Она улыбнулась — вот какой у неё теперь муж заботливый!

— Да? А что, проблемы были? Опять болела?

— Вчера что-то немножечко, переволновалась, наверное, — да и с мужем заниматься сексом не хотелось, а он упорно настаивал и из-за этого её нежелания и зажатости она кроме дискомфорта и боли в груди ничего не испытывала.

— Смотри, смотри!

Лена смотрела мультфильм, а Виктор массировал её грудки. Её грудь умещалась в руке идеально, он время от времени сжимал её груди, а потом раскрывал ладони, держа на них её мягкие грудки.

И отчего-то вспомнился эпизод из его школьной жизни: из тех лет, когда уже в юных организмах во всю бушевало гормональное брожение. Разговоры на тему взаимоотношения полов проходили обычно в раздевалке до и после уроков физкультуры. И как-то один из пацанов сказал, что грудь женщины должна помещаться в ладони её мужчины. Они тогда с парнями бурно обсуждали эту тему. Дурь, конечно… Но сейчас Виктор подумал — у него теперь как раз… по размеру.

— Довольно! Довольно! — мультфильм подходил к концу, слышались вопли жадного и злого героя-мультяшки.

Виктор сжал груди Лены и с силой притянул её к себе.

— Вот и ты будешь жить со мной так же — всего в избытке, и пока не скажешь — «Довольно!»

Лена улыбнулась, и Виктор тут же почувствовал её настроение.

— И это не касается денег, — он ещё сильнее сдавил ей груди. — Это касается удовольствий. Ты будешь получать от меня свои оргазмы до тех пор, пока не перенасытишься, а меня будешь ублажать как я захочу, пока не свалишься от усталости. И посмотрим, когда ты скажешь «довольно»!

— А если не скажу?

— Скажешь, — он просунул свои ноги между её ног и грубо раздвинул, преодолев предел её возможностей так, что Лена вскрикнула от боли. — Всего физического воздействия это будет касаться.

— И… что будет, если я скажу «довольно»? — выдохнула она, едва не крича от боли, потому что Виктор не останавливался, медленно продолжал это мучительное разведение её ног.

— Ты уйдёшь.

Он резко отпустил её, да так, что она подалась вперед и встала на четвереньки.

— Выключи компьютер и поставь его на столик, я сейчас душ приму и начнём… вместе жить.

Он встал и, отвесив Лене звонкий шлепок по попе, скрылся за дверью спальни.

«Как только тебе станет невмоготу, я схвачу тебя за твои обворожительные вздёрнутые грудки и вышвырну! Или раньше выставлю, пинком под зад — если Вера надумает вернуться…»

* * *

Вера проплакала почти всю ночь. Удивительная душевная анестезия закончилась, и боль накатывала острыми волнами.

Она винила себя — эта мысль, что из-за несовершенства Виктор подался на сторону, просто исполосовала Веру. И виновата она не только как женщина. Но и как жена и мать. Это она не растолковала Виктору, не пробилась сквозь его мировоззрение, и только поэтому он так до конца и не понял своего сына. А ведь Илья — замечательный! Такой талантливый мальчик у них! Он талантлив из-за Вериных генов, это её мальчик целиком и полностью. Илья внешне даже похож на Вериного отца — черты лица, высокий. Пальцы у Ильи длинные, музыкальные, тоже как у деда и как у Веры. А вот спортивная фигура у него сформировалась только благодаря Виктору, они вместе занимались.

— Ну неужели плохо, что Илья не боксер?

Вера всхлипнула и расплакалась. Борька, который устроился спать возле кровати, запрыгнул к Вере и сел рядом. Он наклонял голову то вправо, то влево, будто вслушиваясь в её редкие слова.

Казалось, она перебирала день за днём все прожитые с мужем годы. Господи, ну неужели они месяц за месяцем совершали ошибки?

Она Виктора любила. Ухаживала за ним, в доме их всегда было уютно, чисто, сыто и вкусно. Вера неустанно поддерживала порядок, который очень ценил муж — ни пылинки, всё по местам, вплоть до мелочей. Готовила то, что он любил, но и сына никогда не забывала — бабушка ещё всегда обращала внимание на их разнообразное ежедневное меню. Вера знала все привычки Виктора, отчего жил он в абсолютном комфорте… Следила за сыном — за здоровьем Ильи, образованием, духовным развитием. Да и сама — хороша собой, умна… Виктор постоянно с ней советовался…

— Наверное, когда много хорошего — это плоховато…

Слёзы текли по щекам…

Всё дело в постели? Но ведь им было хорошо вместе… Даже очень! И днём, задолго до ночи, Виктор не упускал возможности прикоснуться к жене, поцеловать, сделать комплимент.

Казалось, слезам не будет конца. Они струились неконтролируемым потоком.

— Я виновата? — прошептала Вера вопрос, на который никак не могла ответить положительно.

И тут кот, всё это время сидящий рядом недвижимой мягкой игрушкой, подошёл к Вере и осторожно потрогал лапкой её щёку.

— Что, Борь? — прошептала Вера.

Борька мяукнул. И стал лизать Вере щёки — одну, потом другую.

Кот, как мог, пытался донести до Веры, что очень её любит, потому что она лучше всех на свете, самая хорошая, самая красивая. И ни в чем не виновата.

Вера свернулась калачиком, и Борька улёгся, прижавшись к ней. Так они и уснули. Кот, понимающий всё, и Вера, выплакавшая всю горечь и обиду…