- Ооо, только это ты всегда и умел, - засмеялся мужчина, и я увидела, как заходил его острый кадык под тонкой кожей. - В этом нет необходимости, я уже ухожу. Только оставлю это.
Мужчин бросил на прилавок небольшой буклет. Я не посмела притронуться к нему сейчас, но краем глаза заметила на обложке чашку кофе и мелкий шрифт.
- Забери свое барахло и проваливай! - Освальд Павлович был взбешен.
- Полегче, уважаемый антиквар, полегче! - продолжал посмеиваться мужчина. - У тебя свой бизнес, у меня свой. Решил вот открыть кофейню. Здесь, неподалеку. Возможно, твоей помощнице будет интересно. Ты-то явно не выходишь за порог этого пыльного мешка.
Тут Освальд Павлович решил ознакомиться с буклетом. Схватив его в руки, он пробежал глазами по тексту и криво усмехнулся.
- Кофейня в моем городе, - пробормотал он. - Все пытаешься доказать мне свою состоятельность?
- Я уже давно все доказал, - заявил мужчина. - А ты, видно, испугался, что народ вместо покупки твоих ангелочков повалит ко мне за куском пирога?
- До первого отравления, - хохотнул Креза. - Яд твоей души испортит воздух в окрестностях этой дешевой забегаловки.
- Тогда, боюсь, твоя лавчонка покроется мхом вместе с моей, - с сожалением сообщил мужчина и повернулся ко мне.
- Юная леди, нас не представили, но это и не нужно, - улыбнулся он. - Если этот старый скряга нанял вас мыть полы, могу предложить вам то же в моей кофейне, но за двойную цену. А если у вас имеются мозги, о чем недвусмысленно намекает ваш молчаливый взгляд, то подыщу вам что-то попрестижней.
Я ничего не ответила, только обеспокоенно взглянула на Крезу.
- Ты осточертел здесь уже всем, - пробормотал Освальд Павлович. - Вон отсюда.
На этот раз незнакомец подчинился, но перед уходом отвесил Крезе глумливый поклон.
- До скорых встреч, - пообещал незнакомец, и ему вторил громкий хлопок двери. Освальд Павлович встал у окна и смотрел в след уходящему вдоль узкой улицы мужчине. Затем, когда шаги его стихли, а силуэт пропал из виду, Креза прошел к своей жилой комнате. Я отметила, что он будто сгорбился и постарел. Теперь лицо старика казалось потухшим и неживым. Оставив швабру в углу, я последовала за ним и увидела, как он грузно опустился в кресло, замерев в нем. Фортуна почувствовала, что хозяин на жилой территории, и прибежала откуда-то из недр дома. Она жалобно поскуливала и вилась у ног Крезы, но тот безучастно продолжал смотреть в пустоту. Я быстро заперла "Саламандру", выключила свет в торговом зале и вернулась к Освальду Павловичу. Он так и не притронулся к чашке крепкого чая, что он заварил еще до прихода мужчины. На столе, закрытый прозрачным пластиковым колпаком, стоял пирог, и мне был виден его аппетитный верх, заполненный вишнями и белым кремом.
- Вам бы поужинать нормально, - проговорила я. Это для меня пирог мог стать и завтраком, и обедом, а старенький Освальд Павлович, к тому же вступивший только что в отчаянную схватку с неизвестным типом, нуждался в нормальном питании. Глядя на то, как равнодушно Креза откинулся на спинку кресла, я поняла, что будет непросто достучаться до него. Или просто понять, что произошло сейчас в торговом зале.
Я позволила себе пройти к концу этой комнаты, где, отделенная аркой, находилась маленькая кухонька. В холодильнике, как я и думала, не нашлось никакой приличной еды, одни полуфабрикаты. Пачка сосисок, картофельное пюре из порошка в баночке и прочая съедобная макулатура. Так дело не пойдет. Отыскав в одном из шкафчиков упаковку макарон, я сварила их в удивительно чистой кастрюле. Освальд Павлович явно не пользуется ею, предпочитая поедать то, что можно разогреть в микроволновке. Вместо хлеба отыскалась только черствая корка, которую я со смехом завернула в пакет, собираясь скормить каким-нибудь встретившимся по дороге домой птичкам. Также мне посчастливилось найти в нижнем ящике холодильника, среди огромных картофелин, парочку помидоров, которые выглядели очень даже прилично. Выложив на тарелку этот нехитрый ужин, я принесла его в комнату. Не ресторанное блюдо, конечно, но зато горячая еда. А судя по содержимому холодильника, у Крезы из горячего был только чай.
- Освальд Павлович, вам придется поесть, а то уволюсь и пойду работать к этому самодуру, - заявила я и увидела на губах работодателя слабую улыбку.
- Давайте, давайте, - суетилась я в несвойственной мне манере. Но сейчас кто-то один должен быть надоедливым и несносным, иначе от напряжения эта лавка взорвется. Освальд Павлович подсел к столу и наколол сосиску на вилку.
- Надо же, их варить можно! - проговорил он, смеясь. - А я все не пойму, что ж такие дорогие и такие невкусные.
- Вы же снимали с них упаковку? - засмеялась я, и ответом мне стал недоуменный взгляд. В итоге в этой небольшой комнатке воцарилась дружественная обстановка. Я с воодушевлением открыла пирог, отрезала приличный кусок и стала наслаждаться сочетанием вишни и воздушного теста. Фортуна вилась рядом, и я положила ей в миску несколько маленьких кусочков. Правда, пирог ей не пришелся по вкусу, и после непродолжительного обнюхивания она отбежала от миски.
Я хотела спросить Крезу о человеке, пришедшем в лавку, но не знала, как начать. Поэтому решила отложить этот разговор до другого раза. Быть может, Освальд Павлович сам захочет поговорить об этом происшествии. Уходя, я запомнила название кофейни, написанное на буклете, и решила поискать про него информацию в интернете.
***
Ночью мне снился тревожный сон, но на утро оказалось невозможно вспомнить его детали. Уже давно рассвело. Небо было ясным, и дворовые голуби в надежде погреться под первыми солнечными лучами, расположились на крышах. Мы жили на седьмом этаже, откуда из окон открывался вид на старый парк. По ночам его ворота, расшатанные дождливой погодой и временем, протяжно скрипели петлями. Лампочки старых фонарей давно вышли из строя и зловеще мерцали, пугая притаившихся под сенью деревьев кошек.
Я быстро собралась и присоединилась к родителям, которые завтракали на кухне. Мама колдовала с бутербродами, намереваясь отправить вместе со мной целую авоську продовольствия, но я, выпив чая с маковой булочкой, успела слинять. Сумка с медицинским халатом и кучей тетрадок уже ждала у порога. Пора идти, но в коридоре меня задержало зеркало. В нем я увидела девушку, взрослую и красивую, на мгновение показавшуюся незнакомкой. А через несколько минут автобус мчал эту девушку в институт.
По дороге я обдумывала все вчерашние сюрпризы. После разговора в парке Максим не объявлялся и ничего не писал, даже извечное пожелание спокойной ночи. Следует сказать, что сегодня мысли о нем и Даше волновали меня куда меньше, чем вчера. Я предпочитала думать, что меня это не касается.
Интересно, как там Освальд Павлович? Надеюсь, ему удалось успокоиться и немного поспать после небольшой сцены в лавке. Вчера вечером в интернете я поискала кофейню с названием "Buona Sera". Оказалось, что это целая торговая сеть, и подобные кофейни есть во многих городах. Генеральным директором "Buona Sera" был некий Борис Артемьев. Вероятно, тот самый вчерашний незнакомец. Мне ничего не удалось узнать о нем на просторах интернета, поэтому оставалось загадкой, как именно он связан с Крезой.
Автобус по неизвестной причине решил развить первую космическую скорость и уже через десять минут остановился у центральной площади, откуда до института было рукой подать. Настя еще не пришла, и я, вместо того, чтобы отправиться в аудиторию, решила воспользоваться случаем и осмотреть институт, пока никто за мной не наблюдает. Корпус снова тонул в гулкой тишине, изредка прерываемой чьими-то робкими шагами. Но пройдет еще минут пятнадцать, и все это здание загудит как пчелиный улей.
Если смотреть сверху, то институт имел форму полукруга, и на территории внутреннего двора по периметру располагались знакомые скамейки. В центре этой асфальтированной площадки росла большая круглая клумба с высаженными в ряд красными, желтыми и белыми цветами. По середине клумбы я увидела низкий декоративный фонтанчик в виде винтовой лестницы, завершающейся круглым циферблатом. Вода с едва слышным плеском спускалась по ступеням и бурлила в основании фонтана. Это место мне сразу понравилось. На стенах института выступали трапециевидные фонари, и я представила, как, должно быть, красиво здесь вечером, когда они отбрасывают мягкий свет на окна здания и воду фонтана.
