- Чудесный корабль! - сказала она, приветливо улыбаясь.
- Да не особо, - Нильс подошел к девушке, - я вижу его так часто, что перестал удивляться, да и вообще, он такой небезопасно прозрачный. Вам не казалось, когда вы плыли на нем, что неожиданно провалитесь? Что вы в брюхе призрака?
- Нет, ничуть. Это же так удивительно! Корабль, плывущий по воздуху! Подумать только. Я Анна, кстати, - девушка протянула Нильсу руку.
- Нильс.
Ее рукопожатие оказалось на удивление сильным и волевым. Анна сдавила руку Нильса чуть больше, чем нужно. Некая мужественная и первобытная неосознанная мощь затаилась на кончиках пальцев этой особы.
- Я, кажется, отстала от своей группы. Может, вы бы провели экскурсию для меня? - спросила Анна.
Нильс засомневался. Он не мог позволить себе отклониться от плана. Но когда еще у него в жизни могут появиться такие спокойные минуты? Девушка просит показать ей город, который он знает, как свои пять пальцев, и ненавидит, как похмелье по утрам. Искренняя улыбка девушки и искорка в ее глазах убедили Нильса, что не будет ничего страшного, если он потратит полчаса своего времени. А потом - дело и сон.
- Ну хорошо. Пойдемте развлекаться, что ли.
Они пошли вдоль серой улицы города. Ни одного яркого пятна на стенах этих домов. Сырость, затхлость и запустение. Выбитые окна в домах, где уже никто, кроме крыс, давно не жил. Облупившаяся краска крыш, прогнившие деревянные доски ступенек. Неужели она не видит этого разложения? Нильс смотрел на девушку, видел в ее глазах неугасающее любопытство. Да, конечно, она сюда приехала не за ржавыми, искусанными молью времени, домами. Ей нужны зрелища иного толка.
Показалась стайка золотых рыбок. Нильс подумал, что они его преследуют.
- Ух ты! - восхитилась Анна. Рыбки плавали, точнее, парили возле девушки.
Нильс хмыкнул.
- Я много читала про ваш город. И он меня безумно заинтересовал. Понимаете, я учусь на историка. Пишу дипломную работу про историю этого странного места. Поэтому мне так важно живое общение непосредственно с жителями. Я знаю, что все эти чудеса держатся на одной лишь фантазии. Кем был тот человек, который смог воплотить фантазии местных жителей в реальность?
- Он был волшебником.
- Волшебником?! Хмм, очень интересно.
Над их головами высоко в небе проплыл огромный кит.
- Летающий кит, - высоко вскинув голову, сказала Анна, - Это же классика!
- А как же мы тут без летающего кита?! Мы назвали его Мигель.
- В честь кого?
- В честь того, кто его создал. Он уехал из города.
- А не было таких случаев, чтобы фантазия последовала за своим создателем?
- Нет. Фантазии заперты в этом городе. Их создатели избавляются от них, уезжая отсюда.
- А кто создал плавающих по воздуху золотых рыбок?
- Несколько лет назад младшая дочка мэра. Если мне не изменяет память, тогда ей было лет двенадцать. Сейчас она уже намного старше. Она уехала из города. А наш мэр живет отдельно от всех в своем особняке. Живет за счет экскурсий. С жителями города делиться он не спешит.
- А вы что-нибудь создали? Я могу увидеть вашу фантазию?
Вопрос застал Нильса врасплох. Он нахмурился и помрачнел.
- Нет, не можете. И, пожалуй, наша экскурсия и импровизированное интервью законченно. Неподалеку ваша группа. Удачной вам игры в иллюзию.
Нильс развернулся и поспешил прочь. Он услышал как девушка зовет его:
- Нильс, я не хотела вас обидеть. Я сказала что-то не то? Мы еще увидимся?
Нильс не оборачиваясь, крикнул ей, и ветер донес такие слова:
- Не думаю. Убирайтесь отсюда поскорей.
Наступил промозглый вечер. Нильс шел быстрым шагом по твердой и неровной земле. Тонкие подошвы ботинок ловили каждый камешек, Нильс чувствовал неукротимость хаоса под своими ногами. Он очень устал. Но он не намерен был отступать от своего плана. Он подошел к маленькому магазинчику на углу улицы. Постучал.
Ему открыл высокий, недружелюбного вида, мужчина. На лице мужчины было крайнее удивление, но он впустил Нильса внутрь. Ну что ж, подумал Нильс, я приступаю ко второй части плана.
Прежде чем все планировать, он написал ей письмо. Долго думал о том, какие именно слова заставят ее откликнуться, в итоге написал просто: "Приезжай. Это важно". Когда она ответила, что приедет, это отозвалось в Нильсе противоречивыми чувствами. С одной стороны, его сердце учащенно забилось в томительном ожидании, с другой стороны, он ощутил разочарование. Но теперь, когда он точно знал, что она явится, отступать было некуда.
Аделине снилось, что она тонет. Легкие наполнились водой, песком и морскими водорослями. Маленькие рыбки проникали ей в глотку, продвигались в желудок, протыкали его стенки своими острыми плавниками. Уже просыпаясь, на поверхности сна, она почувствовала острую боль, тяжело вздохнула, унимая крик, который норовил ударить по утренней тишине. Резко присела на кровати, сбросила дрожащей рукой капельки пота со лба. Страшный, болезненный сон. Но все же, это всего лишь сон. В последнее время ей часто снились кошмары. Особенно после того, как Нильс ей написал. Попросил приехать. Аделина не хотела отвечать вовсе, а разорвать его письмо на клочки и бросить в огонь, наслаждаться необратимостью пламени, чтобы навсегда запечатлеть в памяти эту картину. Сжечь, уничтожить. Но что-то очень неприятное, как холодный и голодный змей, притаилось в темных уголках ее души, не позволяя так поступить. Ей не хотелось возвращаться в этот город, снова видеть ядовитые чудеса, ожившие фантазии. Город, который создавали мечтатели во главе с самым главным мечтателем, тем, кто сумел воплотить фантазии каждого в жизнь. Нет, она не хотела там находиться. Но она понимала, что должна.
На часах было девять утра. Воскресенье, выходной. Аделина решила спуститься на кухню, сделать чай и приняться за работу. Она была иллюстратором детских книжек, и, чаще всего, работала дома. Ей не хотелось иметь дело с фантазиями, особенно с детскими фантазиями, сказочными и порой жестокими. Но она очень любила рисовать, и ничего другого не получалось у нее так же хорошо. И, думая о работе, о ярких иллюстрациях детских сказок, можно было отвлечься от других, более тягостных мыслей. Она хотела уже отправиться на кухню, как услышала:
- Аделина? Уже проснулась?
В легком испуге, словно голос был для нее полной неожиданностью, она повернулась и увидела Адама. Она так привыкла к долгому одиночеству, что каждый раз, сталкивалась с осознанием того, что он рядом с ней, что он из плоти и крови, не верит в его существование. Теплый, живой и заботливый. И в такие моменты ловит себя на жгучем чувстве вины. Как будто она постоянно себя наказывает, словно считая, что не достойна этого человека.
- Да. Хочу выпить чаю и немного поработать.
Адам сонно потянулся, убрал челку со лба и сказал:
- Рановато для работы, не находишь? Лучше иди ко мне и обними.
- Я бы с радостью, но мне правда нужно упорядочить мысли, прийти в себя.
- Тебе опять снился кошмар?
- Мне снилось море. И будто я в нем тону. И мне казалось, что когда-то я умела плавать, а теперь утратила эту способность. Как русалочка, которая отдала свой хвост в обмен на ноги. Если бы она в человеческом обличье прыгнула в воду и утонула, а не обратилась морской пеной, что бы она почувствовала? Досаду от того, что когда-то умела дышать под водой, а теперь эта вода ее убивает?
- Мне кажется, она бы просто подумала: "Вот черт!"
Аделина кротко улыбнулась.
- Точно. Так бы и было. У меня к тебе встречный вопрос: не хотел бы ты попить чай вместе со мной?
Адам энергично закачал головой в знак согласия.
- Но только потом я буду рисовать в меру эротичную русалочку для детской книжки.
На часах было десять часов утра. Аделина уже несколько минут сидела над пустым, девственно чистым холстом. Ей нужно было рисовать русалочку, но сосредоточиться она не могла. На глаза ей все время попадалось письмо Нильса. Обыкновенное письмо, написанное от руки обыкновенной ручкой. "Приезжай. Это важно". Она уже ответила ему, что приедет. Но вновь и вновь ей хотелось написать еще одно письмо с объяснением, что, когда она писала первое, то была в состоянии помутненного рассудка. Или вовсе не отвечать и не приезжать, сбросить с себя груз ответственности. Но она знала, что не сделает это. Она приедет. И она будет с ним говорить, если потребуется. Она сказала Адаму правду. Сказала, что ей написал Нильс и попросил о встрече. Сначала Адам был против, но она все ему объяснила и они это обсудили. Адам, скрепя сердце, согласился, но хотел поехать вместе с ней. На что получил протесты Аделины. "Это моя ноша. Я одна должна туда поехать", - сказала она тогда. Да, так правильно. Она должна вернуться в этот город. Должна пройтись по его переулкам и снова увидеть чудеса на его улицах.
