Но разве они не предотвратили такой оборот событий, еще там, в Лос-

Анджелесе, когда они уничтожили Кибердайн? И что, какой прок от всех этих

крутых навыков теперь?

Предполагалось, что им удалось добиться успеха, когда они взорвали

Кибердайн, фактически прекратив их исследования. Тот тип, Оскар Круз, был

вполне убежден, что с Кибердайном вовсе еще не покончено. И было еще одно

– рука Терминатора, оставленная на сталелитейном заводе. Джон и Сара

обсуждали это в последние несколько недель, задаваясь вопросом, как это

может помочь исследователям Кибердайна продолжить работу Майлза Дайсона,

если им удастся ее заполучить.

Спустя некоторое время Парнелл еще раз попытался заговорить с Сарой, на сей

раз о налете на Кибердайн, но она отделалась лишь краткими ответами, как

могла, в основном лишь «да» или «нет». Джон догадался, что она словно вошла

в какую-то новую зону, пытаясь во всем разобраться. Затем она спросила:

«Уиллард?»

«Да?»

«Ты, должно быть, думаешь, как и все остальные, что я сумасшедшая».

«Может быть». Он перестроился влево, миновав пустой грузовик для перевозки

скота. «Но может, ты знаешь что-то такое, что неизвестно всем нам другим.

Боже, Сара, кто знает, что замышляют ваши власти? Если ты говоришь, что та

компания––»

«Кибердайн».

«Если ты говоришь, что у них есть оборонный контракт на создание роботов-

убийц, или еще чего-то, как я могу с тобой спорить?» Он свернул обратно в

правый ряд. «Все мы знаем, что они всё прячут от нас. Например, тех

пришельцев, которые у них там в Неваде?»

«Конечно, они многое прячут от нас», сказала Сара спокойным тоном.

«Так что, может, ты знаешь больше, чем говоришь нам? Ладно тогда. Ты же не

обязана раскрывать мне все свои тайны. Рауль считает так же, не беспокойся.

Мы вполне можем держать язык за зубами относительно того, что ты нам

расскажешь. И не будем вас донимать. Всё будет классно. Вот увидишь».

Оставшуюся часть поездки Сара не произнесла больше ни слова.

Когда появились Терминаторы из будущего, Джон понял, что после всего

случившегося его мать отнюдь не сумасшедшая.

.

А вот что тревожило их в некоторых друзьях, так это то, что их даже не

приходилось слишком долго в чем-то убеждать, у них вроде бы как всегда

имелось уже готовое мнение на сей счет. Это означало, что сумасшедшими

были как раз таки они.

Уиллард сделал еще один поворот, и вскоре они прибыли в поместье Техады,

куда они въехали через ворота, помеченные знаком «Посторонним вход

воспрещен», написанным огненно-красными буквами. Они проехали мимо стад

животных, людей на лошадях, мимо оранжевого трактора, а затем добрались до

усадьбы, в 200 метрах от ограды. Она была отгорожена от огромных пастбищ

Рауля и Габриэлы высокой проволочной оградой с камерами видеонаблюдения

на расстоянии каждые пятьдесят ярдов или около того. Отсюда, усадьба была

похожа на военную базу, гораздо более неприступную, в своем роде, чем лагерь

Сальседы там, в Калифорнии. Однако то, что стояло внутри периметра,

казалось скорее просто шикарными сооружениями по сравнению со скоплением

машин и трейлеров у Энрике.

Они медленно проехали мимо домика охраны и нескольких мастерских, а затем

остановились на большой круглой площади, покрытой розовым гравием и

окруженной зданиями.

Здесь уже стояло три автомобиля: два других Чероки и образцово вычищенный

Ягуар 1960-х годов. Сам дом – его корпус – представлял собой внушительный

двухэтажный особняк из серого камня, возможно, ему было уже пара сотен лет,

с красивыми садиками, хорошо выстриженным газоном и рощицами деревьев.

Среди них много было эвкалиптов, поэтому здесь было много зелени, несмотря

на зиму. Справа от этого здания стояло с десяток белых бунгало,

выстроившихся в ряд. По всей площади, покрытой гравием, далее за ними

располагались мастерские, гараж для целой коллекции автомобилей Рауля, а

также большой ангар из металлических листов для его вертолета «Джет-

рейнджер». Также здесь имелись конюшни, различные сараи для инструментов

и оборудования и школа – уголок для детей, живших на ранчо.

На Техаду работало множество людей самых разных национальностей и

происхождения.

Мужчины и женщины, мимо которых они проезжали по дороге сюда, и те, кто

занимались стрижкой газона и садов, напоминали смешение наций из всей

Европы, однако Джон знал многих из них — и знал, что они родились именно

здесь, в Аргентине. И вот это в этой стране было классно. Сюда приезжали

люди столь многих происхождений, что никто по умолчанию не мог казаться

здесь чужаком. В те годы, когда Джон странствовал по всей Латинской

Америке, он приспосабливался везде почти идеально, куда бы он ни приезжал,

никогда не сталкиваясь ни с чем другим. Но здесь было особенно легко вжиться

в эту общину, замаскироваться, словно хамелеон. Какого бы цвета кожи ты ни

был, как бы ты ни говорил и как бы ты ни одевался, никто не станет смотреть на

тебя не только косо, но даже дважды.

«Спасибо, что подвез», сказала Сара, хлопнув за собой дверью джипа. Сейчас

она казалась еще более напряженной, возможно, она была не уверена в том,

какой прием их тут ждет. И все же Рауль Техада отнесся к ним достаточно

дружелюбно, когда они позвонили ему из Мехико. Когда она шла к дому, по

плиточной дорожке через сад, она до сих пор хромала из-за пулевого ранения, полученного ею в Лос-Анджелесе. За последние несколько недель ей не стало

лучше. Джон почувствовал жалость к ней — возможно, она всегда ощущала эту

боль.

.

Им махнула рукой женщина из сада. Это была Роза Суарес, обратившаяся к ним

по-испански. «Привет, Сара. Здравствуй, Джон. Рада вас видеть». Рядом с Розой

были двое ее детей: дочь Мария и сын Анджело, оба они были на пару лет

моложе Джона.

Джон помахал ей в ответ. «И мы тоже очень рады», сказал он, также по-

испански.

«Останься у нас, на этот раз», сказала Роза, перейдя на английский.

«Да, Роза, это было бы здорово».

Рауль Техада вышел из передней двери на широкую веранду. Перед ним из

дверей выбежала его немецкая овчарка, Геркулес, прыгая вниз по ступенькам и

приветствуя Джона и Сару.

«Молодчина», сказал Джон. Он рассмеялся, когда пес лизнул его, взволнованно

бросился от него к Саре, а затем обратно, положив передние свои лапы Джону

на футболку. «Ой, ну хватит, давай не будем слишком уж пускать слюни по

этому поводу».

Рауль был очень высоким мужчиной лет шестидесяти от роду, возможно, почти

под 2 метра ростом, с худощавой фигурой и гибкими, как у змеи, бедрами, с

кожей такого глубокого и ровного загара, как у лыжного инструктора, и копной

непослушных седых волос, которые начали редеть, но вообще-то ни одной

лысины еще не было. На нем были вельветовые джинсы и черная водолазка.

«Итак, у нас сразу пара Конноров», сказал он по-английски со слабым

акцентом. «Надеюсь, вы прибыли не для того, чтобы взорвать и расстрелять мое

ранчо?»

«Я тоже рада видеть тебя, Рауль», сказала Сара с ноткой сарказма. Она

основательно потрепала Геракла. «Успокойся, мальчик мой. Мы знаем, что ты

рад нас видеть».

«Иди сюда, Геракл», сказал Рауль. Пес заколебался, не зная, чего ему хочется –

продолжать приветствовать Джона и Сару, или же вернуться к своему хозяину.

«Давай-давай».

Сара немного поморщилась, поднимаясь по ступенькам на веранду. На

открытом воздухе было холодновато. Джон обнаружил, что дрожит. Возможно,

именно из-за этого разболелась нога у мамы.

Когда Рауль присел, чтобы погладить свою собаку, он взглянул на Уилларда.

«Проблем не было?»