— Я читала, что они могут оспаривать кандидатуры учителей и именно они присутствуют во время подписания всех договоров.

— Но сейчас там глава Малфой, и он не будет нам помогать.

— Я думаю, что он просто не знает об этом, — загадочно протянула Гермиона.

Гермиона улыбнулась, достала пергамент и перо. За пару минут послание лорду Малфою было написано, Салазар Слизерин посоветовал наложить чары неузнаваемости почерка и довольные гриффиндорцы помчались в совятню, где прицепили письмо к лапке школьной совы.

Они спокойно пошли на ужин, а потом отправились спать. Для Поттера это была первая спокойная ночь, а вот лорд Малфой не спал до глубокой ночи, ломая голову над странным посланием.

========== Глава 44 ==========

Гарри сидел ужинал и перешёптывался с Гермионой, то и дело бросая загадочные взгляды на директора школы, пытаясь найти хоть какие-то признаки того, что он знает о родстве и о позавчерашнем письме к Малфою. Но найти ответы, просто разглядывая старческое лицо, было сложновато. Так что он решился на дерзкий шаг, перед этим обговорив все последующие поступки с Гермионой, которая теперь старалась участвовать во всем, что касалось тайной жизни Гарри Поттера.

Стоило директору выйти из-за стола, как Поттер вскочил и быстрым шагом пошёл к выходу, и получилось так, что из Большого зала он вышел вместе с директором, успев придержать последнему дверь.

— Профессор, — тихонько обратился он, словно хотел, чтобы никто его не услышал, — не могли бы вы уделить мне пару минут своего времени?

— Конечно, мой мальчик. Пройдём в мой кабинет? — казалось, директор тоже желал поговорить.

— Да, сэр. Я не хочу, чтобы кто-то услышал это, — Гарри весьма правдоподобно смутился.

Дамблдор слащаво улыбнулся и ускорил шаг.

— Лимонный шербет, — произнёс Дамблдор, подходя к горгулье.

Поттер за его спиной криво улыбнулся, страсть директора к сладкому, особенно к лимонным долькам, стала притчей во языцех.

— Что тебя волнует, Гарри, — мягко спросил директор, смотря на ёрзающего в кресле Поттера.

— Мне снятся сны, — неуверенно начал он, чувствуя, как директор пытается мягко пролезть сквозь его ментальный щит, — очень странные сны.

— Ты видишь Волдеморта? — напрягся директор, усиливая ментальную атаку.

— Нет, это кое-что другое, — парень покраснел.

Альбус Дамблдор заметно расслабился, услышав, что сны Избранного не касаются Тёмного Лорда, мол, сны всем снятся.

— Я слушаю, — нарушил неловкую тишину маг, — почему это тебя так волнует?

— Я вычитал, что сны у магов вещие и правдивые, и меня это беспокоит, — он замялся, опуская глаза, — мне снится, что вы мой дед, — вторую часть он выпалил.

Дамблдор сидел оглушённый, с непередаваемым выражением лица.

— Но, ведь этого не может быть, — пролепетал Поттер, в душе ликуя.

— Знаешь, Гарри, — директор старательно подбирал слова, — из всех правил есть исключения…

Гарри понимающе кивнул.

— Так вот, я думаю, что твои сны исключения. Просто игра твоего подсознания.

— А может, это Волдеморт таким образом контролирует меня? — невинно спросил Поттер, заглядывая в голубые глаза.

— Нет, — как-то чересчур резко бросил директор, а потом мягче добавил, — как он может контролировать тебя таким образом, если это чепуха. Я никоим образом не прихожусь тебе родственником.

— А что, если есть кто-то похожий на вас и он мой дед? — с надеждой спросил Поттер.

— К сожалению, это невозможно, отец твоей матери умер ещё до её поступления в Хогвартс, да и Карлус Поттер умер задолго до твоего рождения. Так что у тебя нет никаких родственников, кроме тёти с дядей.

Гарри опустил голову, закусив нижнюю губу.

— Гарри, мальчик мой, можешь показать мне свои сны, — это была не просьба, а утверждение, мягкий приказ. — Я хочу помочь тебе, — сказал директор и снова мягко коснулся его щита. — Возможно в снах есть скрытый посыл, что-то иное, а наше родство лишь обёртка для лучшей подачи информации.

— Конечно, директор, вы не будете против, если я вытяну воспоминания, а не сниму щит. С ним мне спокойнее.

— Хорошо, — кивнул директор и отлеветировал массивный думосбор на стол.

Гарри выдохнул и серебряная лента воспоминаний повисла в воздухе, протянувшись от виска до кончика палочки. Одним движением палочки он опустил её в омут памяти и кивнул директору, чтобы тот приступал к просмотру.

— А ты, Гарри?

— Если вы не против, то я воздержусь.

Директор кивнул и погрузился в воспоминания, а Поттер позволил себе снять маску. Он не спал полночи, создавая ложные воспоминания, которые получились красочными и открытым текстом кричали «Я Альбус Дамблдор и я твой дед».

Он долго сочинял разные сны, где он то подслушивал не предназначенный для его ушей разговор, то директор звал его на беседу, то просто прилетала сова с письмом. Но смысл был везде один, всегда оказывалось, что Альбус Дамблдор, директор Хогвартса — дедушка Избранного, Гарри Поттера.

Гарри оглядывал портреты, висящие в кабинете директора, когда хозяин этого кабинета вынырнул из воспоминаний ученика.

— Что скажете? — с испугом спросил Гарри, смотря на директора, держащего себя в руках из последних сил.

— Мне нужно время, — сказал директор, — я всё обдумаю и тогда позову тебя. Я не уверен в причинах этих сновидений, но одно я знаю наверняка — они не правдивы. Иди, Гарри.

— Вы уверены, что они ложные?

— Да, Гарри, не волнуйся. Ты можешь доверять мне.

Поттер вышел из кабинета с мыслью, что может и всплывёт его обман с воспоминаниями, но одно он уже понял. Альбус Дамблдор был прекрасно осведомлён о внуке, но не знал, что он не единственный, кто внезапно для себя приобрёл родню.

И он довольный пошёл в гостиную Гриффиндора делиться новостями с Гермионой.

========== Глава 45 ==========

С тех пор, как Поттер написал письмо Малфою, прошло больше недели. И вот сегодня, в субботу, недовольные и невыспавшиеся ученики были собраны в Большом зале Северусом Снейпом. Дети сразу поняли, что что-то пошло не так, если такое дело делал мерзкий Ужас Подземелий, а не директор школы или хотя бы его заместитель Минерва МакГонагалл.

Снейп был как всегда холоден и высокомерен, но успевший изучить его Поттер видел, что всё не так просто, как казалось. Ощущения профессора он мог охарактеризовать двумя словами. Его распирают эмоции или же просто прёт.

— Прёт не в смысле, что он обкуренный, а в том смысле, что он в ожидании великого переворота, — шепнул Гарри на ухо подруге.

— Я не тупая, — шикнула на Гарри злющая и невыспавшаяся Гермиона, которая до глубокой ночи читала книги в библиотеке Слизеринов и общалась с Белиндой и Салазаром.

И сейчас, злая и невыспавшаяся, с сорванным планом на прекрасное утро в тёплой постели, она понимала, что начал действовать тот огромный механизм, который они с Поттером запустили.

— Наверное, Малфой ему всё растрепал, но главным сюрпризом всё равно буду я. Тогда я посмотрю на их удивлённые рожи. Особенно на директорскую, — тихонько прошептал Поттер ей на ухо.

— Помолчите, — в несвойственной ему манере прокричал Снейп и все ученики, включая Поттера, моментально заткнулись, — сейчас все сядут по старшинству, начиная от конца столов, мальчики будут с одной стороны, девочки — с другой.

Зал взорвался шумом и громко переговариваясь, ученики начали рассаживаться, как сказал Снейп, абсолютно ничего не понимая. Во время этого «Великого переселения учеников» в зал зашёл побелевший и постаревший на добрый десяток лет директор. Он кивнул Снейпу и тот снова взял слово, стоило всем сесть.

— В замок с минуты на минуту прибудут члены Попечительского совета с проверкой и вы все должны присутствовать, а пока мы их ждём, профессор Дамблдор хочет, чтобы все быстро поели, причём абсолютно бесшумно, — последние слова он прорычал и все, успевшие вновь заговорить, быстренько замолчали.

— Посмотри на Дамблдора, он уже в курсе, что попечители приедут не одни, — шепнула Гермиона.