Слизерин сразу же отменил заклятие. Узник перестал кричать, и только мучительные стоны срывались с разбитых губ. Он выглядел ужасно, кожа местами облезла, а местами висела, держась на мышечных тканях. Пенгебор поднял голову, кусок кожи, висевший под глазом, устрашающе колыхнулся.

— Я вам всё расскажу, высокомерные уроды — прохрипел он. — Слизерин, твой паршивый отпрыск Элиот умрёт, корчась в адских муках, слышишь, мы пришлём тебе его труп.

Лорд Слизерин взмахнул рукой, накладывая заклятие немоты на пленника.

— Господа, у моего сына есть экспериментальное зелье, которое заставит его говорить правду, не знаю, как долго, и я не совсем уверен в последствиях, но думаю, что ему уже всё равно, — он окинул взглядом плачевного вида живой труп. — Если вы не против, то он попросит эльфа доставить зелье сюда.

— Давай, давай, — послышались одобрительные голоса.

Юный Слизерин покинул комнату вместе с Фароном Ноттом, дабы тот пропустил его эльфа сюда. Когда лорд ослабил защиту, эльф смог аппарировать в дом.

— Принеси мне моё последнее зелье и давай живее, никто не будет долго держать щиты опущенными.

Эльф аппарировал туда и обратно, очень быстро принеся прозрачное зелье. Салазар с лордом вернулись назад в камеру. Юноша, едва сдерживая дрожь, влил содержимое флакона в рот пленнику и надавил на шею, заставляя глотнуть. Потом отсчитал тридцать секунд и задал вопрос, чтобы проверить действует ли зелье, предварительно сняв заклятье немоты.

— Как вас зовут?

— Элайджа Гибон Пенгебор.

Салазар облегчённо выдохнул.

— Я назвал зелье «печать правды», действует около десяти минут и теперь он может говорить только правду. И да, есть вероятность, что он умрёт сразу после допроса, зелье ещё не доделано. Спрашивайте его, — сказал довольный зельевар.

Мужчины подошли ближе и начали поочерёдно задавать вопросы:

— Ты состоишь в группе «Борцы за жизнь»?

— Да.

— Кто ваш главарь? — спросил, судя по голосу, Певерелл.

— Он называет себя Деус.

— Деус? — кто-то хмыкнул. — Деус значит Бог.

— Какова ваша цель?

В этот момент глаза мужчины закатились, по телу пошла дрожь и Пенгебор, судорожно вздохнув, затих навсегда.

— Доминус, — воскликнул кто-то, — твой сын убил наш единый шанс узнать хоть что-нибудь.

— Игнатиус, будь другом, — обернулся лорд Слизерин к Певереллу, кивнув на труп.

— Твой наследник наворотил, тебе и исправлять, — недовольно высказался невысокий мужчина с чёрными глазами.

— Кто тут некромант, я или ты?

Мужчина, скривившись от омерзения, положил руку на лоб трупу и начал нараспев читать катрены на неизвестном языке. Труп начал подниматься, пока не принял вертикальное положение.

— Госпожа недовольна, что мы забрали его. У вас не так много времени и не смейте применять никаких заклятий и заклинаний. Я больше не смогу его поднять.

— Ты будешь говорить, Пенгебор? — спросил Нортон Флинт.

— Нет, — прозвучал загробный голос, — вы скоро вернёте меня за грань и ничего не узнаете.

Лорд Слизерин отделился от толпы и подошёл к Игнатиусу Певереллу.

— Ты сможешь заставить его?

— Я постараюсь, — Певерелл шагнул к трупу и снова начал читать катрены.

Через пару минут некромант уставшим голосом повторил оставшийся ранее без ответа вопрос:

— Какова ваша цель?

— Уничтожить чистокровных и их паршивое отродье.

— Зачем?

— Вы недостойны жизни. Вы и ваша магия.

— Вас много? — рыкнул кто-то.

— Да.

— Сколько вас? — задал кто-то более точный вопрос.

— Не знаю, не считал.

— Зачем ты, отпрыск благородной семьи, пошёл против братьев и сестёр?

— Они не достойны жить. Они должны уступить место нам.

— Кому вам? — рявкнул один из лордов.

— «Борцам за жизнь».

— Но зачем это вам? — спросил какой-то наследник.

— Власть.

— Вы ведь ещё и не начали сражаться в полную мощь? — спросил тихий голос Доминуса.

— Нет, это только начало.

— Он уходит за грань. Всё, я больше не могу его держать, — произнёс Певерелл.

— Я думаю, что мы услышали более чем достаточно, — сказал Аларик Гриффиндор.

— Прошу всех наверх, — проговорил Фарон.

* С малазийского — кожу прочь

========== Глава 30 ==========

Поттер вынырнул из воспоминаний.

«Чёртовы чистокровки».

Он с долей неприязни посмотрел на Слизерина, который стоял так спокойно тогда, когда на его глазах убивали человека. Но его можно было понять, ведь напрямую угрожали его семье.

— Вы дружили с Годриком Гриффиндором? — задал Гарри совсем неуместный вопрос.

— А разве нет, Поттер? Или вы верите, что два врага внезапно решили возвести школу? Да и странно, что после этого воспоминания вас интересует именно этот вопрос. Больше ничего спросить не хотите?

— Что вы чувствовали, когда на ваших глазах умирал человек?

— А вы всё-таки странный, Поттер. Что я чувствовал? Я жалел, что не моя рука наслала на него проклятье.

«Гарри поморщился. И это он ещё странный! Но если бы у него тоже были родители и брат, и им бы угрожали, он бы тоже стал защищать их, но вот убить? Смог бы он убить? Он не знал».

— Хозяину нужно спать, — сказал появившийся из спальни Слизерина Добби.

— Пожалуй, я действительно пойду, — задумчиво протянул юноша, — остальное посмотрю завтра.

Он встал и вышел из комнаты, голова гудела, глаза слипались, он чувствовал себя омерзительно. Он не помнил, как добрался к портрету Дамы, но она уже спала. Пришлось разбудить её и выслушать нотацию, что желательно ученикам благородного факультета приходить пораньше. Повозмущавшись вдоволь, она всё-таки впустила его.

На часах было полтретьего утра, а ведь ему казалось, что в обществе портретов он провёл всего полчаса. Парень тихо проскользнул в кровать, под балдахин, пытаясь не потревожить спящих товарищей.

Глаза сразу закрылись и последней мыслью, перед тем, как он провалился в царство Морфея, было:

«Да, я бы убил».

***

— Заткнитесь все, — рявкнул Гарри Поттер, и это были его первые слова, сказанные прекрасным сентябрьским утром. — Спасибо, — сказал он удивлённым соседям, — вот так-то получше, — и хлопнул дверью в ванную.

Холодная вода привела его в чувство, и он словно по-другому посмотрел на мир. Когда он вернулся, в комнате были только Рон и Невилл, молчавшие до сих пор.

— Извините, просто не выспался.

— Бывает, Гарри, не переживай. Сегодня история с Бинсом, там и выспишься, — добродушно сказал Невилл.

А вот рыжий стоял спиной и никак не реагировал.

— Ты это чего? — удивлённо спросил Гарри. — Я просто погорячился.

— Всё хорошо, — буркнул тот исподлобья.

Гарри лишь хмыкнул, мол, больно надо и, наскоро собрав сумку, спустился в гостиную, где они уже по традиции собирались втроем и шли на завтрак.

Гермиона была в гостиной, как и половина факультета, дети потихоньку собирались, разбивались на пары и выходили из комнаты, идя на завтрак. Гермиона стояла рядом с близнецами и заливалась смехом, смотря на активно жестикулирующих братьев.

— И что я пропустил? — весело спросил Поттер, присоединяясь к шумной компании.

— Пока ничего интересного, — тепло улыбнулась Гермиона. — А где Рон?

— Он ещё собирается, — сказал Гарри, вспоминая их «разговор» с неприятным осадком.

— Ладно, Гермиона, ты поняла нас. Пока, Гарри, — сказали близнецы с озорными улыбками.

— Что они от тебя хотели? — парень вопросительно поднял бровь.

— Они придумывают различные вредилки и всякие штучки для своего магазина и попросили меня помочь им с расчетами.

— И что на этот раз? — спросил Поттер с неподдельным интересом.

— Зелье живой радуги. Они планируют поместить его в колбы, и оно будет просто элементом декора и ночником, — сказала Гермиона. — Но вот что-то я сомневаюсь, что всё настолько просто.

Так переговариваясь, они дождались молчаливого Рона и пошли на завтрак. Стоило зайти в зал, как Гарри почувствовал на себе тяжёлый взгляд директора. В Большом зале было шумно, все читали «Ежедневный пророк» и бурно что-то обсуждали. Гарри плюхнулся на место возле Невилла, который сочувственно смотрел на него.