– Он вроде как сейчас проводит время именно с этими людьми.
– А может, у него и грузовик есть для таких целей где-нибудь тут, в мастерской?
– Был.
Шанс кивнул. Он уже понял, что Ди не из тех, кто распространяется о житейском.
– Вот что я вам скажу, – через несколько секунд добавил Ди, – идите в «Ю-Хол» [13] или еще куда, возьмите напрокат большой грузовик, чтобы можно было перевезти мебель за один раз. Могу помочь вам доставить ее сюда.
– Правда?
– Хоть сегодня, только грузовик найдите.
Шанс немного помедлил.
– Черт, – сказал он и счел необходимым устроить шоу, похлопывая себя по одежде. – Телефон дома забыл. Тут есть откуда позвонить?
Ди кивнул на дверь.
Шанс прошел в мастерскую.
Она оказалось довольно просторной, со множеством верстаков, заготовок, тисков и инструментов. В дальнем углу стояли раскладушка и деревянный ящик, играющий роль прикроватной тумбочки, на котором были аккуратно разложены личные вещи. На полу у раскладушки валялись книги, а вдоль стены в образцовом порядке выстроилось несколько картонных коробок. Большое напольное зеркало в деревянной раме, почти наверняка позаимствованное из коллекции Карла, выглядело частью обстановки, как и прикрепленный к кирпичной стене большой лист фанеры, на котором кто-то черной краской нарисовал очертания человеческого туловища более или менее в натуральную величину, надписав цифрами отдельные его участки. Шанс предположил, что они обозначают места, куда следует наносить удары. Общее впечатление было таково, что Ди тут не только работает, но и живет.
Пока Шанс изучал обстановку, Ди выкопал в недрах старой школьной парты с исцарапанной поверхностью потрепанный телефонный справочник Сан-Франциско, а потом указал на висящий на стене древний черный телефон.
– Вот, валяйте, – сказал он и снова занялся тем, что делал до того, как его отвлек Шанс.
Отделение «Ю-Хол» нашлось в Ной Вэлли. Не слишком близко, зато там уже во второй половине дня можно было взять грузовик. Шанс сказал, что арендует его, и подошел к верстаку.
– Порядок? – спросил Ди.
– Грузовик должен приехать к трем, во всяком случае так мне сказали. Вернусь на нем. Очень благодарен вам за помощь.
Ди кивнул. Он снова трудился над куском металла, только вместо горелки в руках у него теперь был молоточек, которым он обстукивал заготовку по краям.
– Могу я спросить, что это такое?
– Можете.
Шанс улыбнулся. Большой Ди определенно был не лишен чувства юмора, он поднял свою работу так, чтобы Шанс мог ее рассмотреть. Тот спросил, не топор ли это.
– Томагавк, – сказал ему Ди.
– Не знал, что есть какая-то разница.
– Топор – это инструмент. Томагавк – оружие.
– Это в наши-то дни?
– Пусть вас это не удивляет, – ответил Ди.
– Для себя делаете?
– Приятелю… он в Афганистан возвращается.
Шанс вспомнил их первую встречу, военную куртку с нашивкой «РЕЙНДЖЕРЫ».
– Вы там были?
Ди кивнул.
– Когда вы вошли, я закалял горелкой лезвие. Тут так же, как с ножом. Нужно тонкое лезвие, чтобы оно могло резать, твердое, но не хрупкое. – Он снова поднял томагавк. – Мы с приятелем уже две поездки эту штуку отлаживаем. Он рассказывает мне, какова она в деле, и как, по его мысли, можно сделать ее еще лучше. А я соответственно ее переделываю.
Шанс на миг задумался, воображая, как на практике может выглядеть подобное сотрудничество.
– Мне лучше выйти встретить машину, – сказал он.
Транспортировка заняла куда больше времени, чем предполагалось, грузовик оказался куском дерьма с дрянными амортизаторами и пружинами, торчащими из обтянутых искусственной кожей сидений, тени уже удлинились в вечернем свете, когда Шанс и Ди наконец выехали на Грейт-Хайвей [14], трясясь на древней колымаге, влившись в число тех, кто в вечерний час пик маневрировал между рядами автомобилей на каждом перекрестке, пытаясь попутно не задеть детей с рюкзаками и мобильными телефонами, переходящих дорогу в неположенных местах, китайских рабочих, разгружающих рыбу на углах перед конкурирующими бакалейными лавками, и татуированных подростков в смешных шапочках на грохочущих скейтбордах. По пути им встретился даже парень с доской для серфинга, он шел в направлении пляжа Оушен-бич, но выглядел при этом слегка растерянно, и тут старый грузовик как по команде издал громкий хлопок, возвещая об их появлении…
Большой Ди вздрогнул, как будто в него выстрелили, а Шанс рассмеялся. Просто не смог сдержаться.
– Мы прямо как Джоады.
– Какие, на хер, Джоады?
– Из «Гроздьев гнева».
Ди молча смотрел на него.
– Великий роман о Великой депрессии, и кино по нему неплохое сняли. Джон Форд, Генри Фонда. Джоады – это фамилия семьи фермеров, которая переезжает из засушливых районов в Калифорнию, и все их имущество умещается в кузове старого грузовика. Я сейчас веду, наверно, такой же грузовик, как у них был.
– Просто здорово, – сказал Ди, вот только радостным он не выглядел.
Конечно, поблизости от дома Шанса подходящей парковки не было. Как не было ни малейшей возможности, учитывая высоту и ширину грузовика, загнать его в общий подвальный гараж. Шанс, как мог далеко, впихнул переднюю часть машины на узкую подъездную дорожку, включил тормозные огни и аварийку, предупреждая водителей о том, что тут им придется маневрировать, и вылез из кабины.
Поднимаясь по узкой лестнице, он слышал, как сзади пыхтит и отдувается Ди. К тому времени, как они добрались до квартиры и остановились, глядя на мебель, здоровяк опять раскраснелся и вспотел, как в своей мастерской, и Шанс начал опасаться, что лестница в сочетании с тяжелыми вещами окажется перебором, и желание Ди все сделать за раз, учитывая его вес и откровенное отсутствие вентиляции, может стать роковой ошибкой. Дело могло закончиться и инсультом.
– Хотите воды? – спросил Шанс, а сам подумал, не лучше ли дать парню отдохнуть, и попытался вспомнить, когда последний раз оказывал первую помощь.
– Забудьте, – сказал ему Ди, – и берите вот это.
Он кивнул на кресло, направившись к письменному столу, самой большой и тяжелой части гарнитура. Не дожидаясь ответа Шанса, нагнулся, ухватился за стол, прижал его к груди, словно это была всего лишь складная ломберная безделушка, и направился к выходу. Шанс последовал за Ди, глядя, как тот с трудом спускается с мебелью по узкой лестнице, поворачивая ее то так, то сяк, а в одном месте, перед выходом из дома, даже поднимает над головой. Поставив свою ношу в кузов, он повернулся к Шансу, который все еще держал в руках кресло.
– Вы оставайтесь тут все это дерьмо завернуть-пристегнуть, а я притащу остальное.
Именно так они и поступили. К тому времени, как Шанс закутал стол маминым одеялом и закрепил его у борта грузовика брезентовыми ремнями, Ди уже вернулся с книжной полкой. А когда Шанс покончил и с ней, Ди принес оставшееся кресло. Он запыхался ничуть не больше чем вначале, но и не меньше.
Пока Шанс возился с гарнитуром, кто-то из водителей начал сигналить. Движение тут всегда было трудным, а грузовик замедлил его еще сильнее, успешно превратив двухстороннюю улицу в однополосную, поэтому автомобилистам приходилось по очереди объезжать выпирающий на проезжую часть кузов. Для местных жителей в происходящем не было ничего необычного. Но и сигналили тут тоже часто, а один из водителей, кажется, принял задержку за личное оскорбление. Он сидел за рулем темно-серого с синевой «БМВ», большого, с тонированными стеклами, и жать на клаксон начал, когда между ним и грузовиком оставалось еще машины три. Чего он надеялся этим добиться, непонятно, но все сигналил и сигналил, и даже вдохновил еще двух или трех водителей к нему присоединиться.
Шанс прошел в заднюю часть кузова, откуда можно было посмотреть в глаза водителю, молодому, толковому с виду парню в белой рубашке с закатанными рукавами. Шанс развел руками, как бы спрашивая его: «Что я, по-твоему, должен делать? Ну вот так дело обстоит, да». В ответ водитель показал ему средний палец. Шанс вернулся к прерванному занятию.
