Пит вытащил у меня из рюкзака яблоко и кинул его в центр поля. Пару секунд ничего не происходило, но потом яблоко постепенно начало погружаться вниз, и через несколько мгновений исчезло совсем… Это была иллюзия, на самом деле в этом месте были скрытые зыбучие пески, а по ту сторону поляны на нижней ветке дерева висела куртка одного из трибутов, который уже видимо стал жертвой этого обманчивого места…

- Так-так… - услышала я ехидный голос Мирты за соседними деревьями. - А вот и закуска…

Было всего пару секунд на то, чтобы оценить наше положение. Мы переглянулись с Питом и уже через пару секунд стояли спина к себе, держа наготове оружие. Нас было трое против троих, но силы далеко не были равны, поскольку на той стороне противники были значительней сильнее нас. Да и мы знали, что это уже конец. Это была наша финальная битва.

Я мысленно прощалась с домом, с мамой и Китнисс, с пугливым Лютиком и окрестностями двенадцатого дистрикта.

Оттолкнув Руту к Цепу, трибуту из её же дистрикта, мы стали целится, ожидая атаки от остальных, после того как одиннадцатый дистрикт скрылся в зарослях. Рута кричала, пыталась вырваться, прийти нам на помощь, но одного взгляда между Питом и Цепом хватило для того чтобы понять: он спасёт её.

Рассвирепевший Марвел, чертыхнувшись, рванул за ними, не ожидая предательство от Цепа, который втёрся к ним в доверие.

Мы вдвоём остались против второго дистрикта. Мирта уже готовила очередной кинжал к броску, когда моя стрела уже летела в сторону Катона, который замахивался огромным топором на Пита. Оружие выпало у него из рук, и парень рухнул на землю вслед за ним. Пит вскочил с земли, оглядываясь по сторонам в поиске другого противника, а для меня все уже было, как в тумане… Воздух стал тяжёлым, ноги становились ватными, а в ушах звенел странный звук…

Я видела гримасу полную боли на лице у Пита, то, как он смотрел на мой живот, из которого текла аккуратная струйка крови. На этот раз Мирта не промахнулась. Попала почти в десятку.

Но сейчас уже не было так обидно, я не зря прожила свою жизни, во всяком случае, я помогла Питу и Руте, в благодарность за моё спасение. Теперь я знаю, что оно не было напрасным.

Падая на землю, я видела, как параллельно со мной падает на землю сама Мирта, а Пит, сидя на земле и обхватив голову руками, смотрит на свой испачканный кровью тесак. За меня теперь тоже отомстили… Трудно было поверить, что в наше время люди прибегают к древним обычаям, око за око, зуб за зуб…

Я лежала на холодной земле и чувствовала, как жизнь медленно покидает меня… Холодный ветерок пронизывал кости и мешал дышать… Пит взял мою руку и поцеловал её, одними губами несвязно бормоча: «Спасибо. Прости меня…»

И душа покинула моё тело, когда глаза закрылись плотной завесой ресниц, а на губах застыла лёгкая улыбка.

***

И тысячи людей рыдали у экранов, глядя на эту сцену. Цинна заперся всвоей гримёрке, держа в руках платье Прим, в котором она была на параде трибутов. Сотни капитолийцев не смогли сдержать слезинки, глядя на гибель маленькой отважной девочки из двенадцатого дистрикта. Её мать и старшая сестра молча сидели у экранов, слушая жалобное урчание Лютика. Они не могли проронить ни слова, но их сердце обливалось кровью, разрываясь на части, и плакала душа.

Мир не изменился после Семьдесят Четвертых Голодных Игр, когда победителем стал простой пекарь из двенадцатого дистрикта. Но люди стали верить в самоотверженность, честность и преданность. Когда трибуты из одного дистрикта не обязательно перегрызают друг другу глотки, а стоят стеной на защите. Когда рождается настоящая братская любовь, как в случае с Цепом и Рутой, Питом и Прим.

И пускай в первом случае бедняжка погибла от горсти отравленных ягод, а парень пал жертвой жестоких переродков, та пара часов, те короткие мгновения, которые были потрачены на их спасение, войдут в историю и навсегда останутся в холодных сердцах капитолийцев. Также как и мягкая последняя улыбка отважной девочки Примроуз, которая пожертвовала своей жизнью ради спасения друга…