Казалось, этот день не заладился с самого начала. Бесконечная суета на улицах, шёпот и перемолвки в самых темных закоулках дистрикта… Все это нагоняло грусть. В доме было чересчур тихо. Сегодня мама собирала только меня, выстирала добела мою парадную рубашку и хлопковую юбку сестры нежно голубого цвета с красивыми оборками. Собрав волосы в две косички, я аккуратно заправила одежду и прикрепила с боку на блузку брошь, которую мне подарила Китнисс накануне вечером. Я так хотела быть такой же красивой, как она! Моя бедная сестра попалась этим утром главе миротворцев, когда пробиралась через забор у края дистрикта с пойманной добычей из леса. Сегодня, нарушив обычай, мы решили встретить её снаружи, но вместо привычного радостного возгласа, мы услышали крики в стороне и только краем глаза увидели, как ей скручивают руки за спину и куда-то уводят. Я плохо знала законы Панема, но краем уха слышала, что это серьёзное преступление… И страшная немая гримаса боли, застывшая на лице мамы только подтверждала мои худшие опасения. Сегодня мы молились, чтобы именно Китнисс выпал билет на семьдесят четвертые Голодные игры. Там у неё будет хоть какой-то шанс выжить – здесь же нет, это понимала даже я.

Но странное чувство волновало меня глубоко внутри. Я знала, что вписана всего один раз, против двенадцати раз у сестры. Один Бог знает, сколько раз вписывали других ребят, которые кормят свои семьи после гибели их отцов в аварии на шахте. Но спокойствия всё равно на душе не было. Я была слишком маленькой даже по сравнению со своими сверстниками, много болела, а мама и сестра всячески ограждали меня от тяжёлого физического труда… Но сейчас даже они не могли меня никак уберечь. Страх пронзил все моё тело, и я не знала, куда мне деваться…

К месту Жатвы мы шли в полной тишине. Для меня каждая секунда стала тянуться словно вечность, все продолжалось как в замедленной съёмке: вот я уже подхожу к столу регистрации… Ноги словно ватные, я их не чувствую, но когда у меня берут каплю крови, появляется чувство словно меня режут ножом… Сердце бешено колотится, вот-вот норовя выпрыгнуть из груди… Я встаю в первый попавшийся ряд и замираю.

Пульс стучит в висках, мне жарко, я в панике начинаю оглядываться по сторонам. Вдалеке вижу маму и часть родителей своих знакомых с дистрикта, но не это волнует меня. На сцене уже говорит дама из Капитолия. Её ярко бирюзовый парик и фиолетовая помада на губах не удивляют. На такие мелочи уже не обращаешь внимания… Она начинает рассказывать про правила отбора, которые каждый житель дистрикта знает наизусть. Включается короткий ролик про историю тринадцатого дистрикта и восстание, про то, каким способом оно было подавлено. Из года в год мы видим одно и то же.

И вот он час «икс», но я уже ничего не слышу, продолжая искать глазами Китнисс. Миротворцы были просто обязаны привести её сюда! Только спустя пару мгновений я вижу её фигуру в стороне. Она была зажата между двумя миротворцами. Нижняя губа была рассечена, а на щеке виднелся порез. Я почувствовала, как слезинка стекает по моей щеке. За что они так с ней?

Китнисс смотрела прямо мне в глаза и даже пыталась улыбаться. Но внезапно выражение её лица переменилось… Она начала кричать и вырываться, пыталась оттолкнуть миротворцев. Но её ударили в спину и, вновь скрутив, увели восвояси. Я почувствовала, как меня дёргают за плечо, поэтому неуверенно оглянулась.

- Ну, давай же, иди! – подталкивала меня девушка, стоящая рядом. А я все ещё была, словно во сне, не могла понять, что происходит.

- Примроуз Эвердин! - прогремел звонкий голос дамы со сцены. - Не бойся, детка, выходи к нам.

Еле перебирая ногами, я растолкала толпу и медленно направилась к сцене, собрав в кулак все силы, чтобы не упасть на землю. Слезы медленно стекали по щекам, но я шла, внимательно глядя себе под ноги, чтобы не споткнуться об камень и не испачкать свою одежду.

Подойдя к сцене, я мельком заправила в юбку, часть выбившейся рубашки… Маме бы не понравилось смотреть на меня растрёпанную, нужно взять себя в руки.

- Отлично! Один есть, теперь настала очередь юношей, - бросила дама и, опустив свою руку в чашу, достала клочок бумаги с очередным именем.

- Пит Меларк!

Этого мальчика я не знала, но на вид он был намного старше меня, примерно одного возраста с Китнисс… Он вышел из толпы и направился к сцене. На вид он был также растерян как и я.

А дальше все было, как в тумане… Я видела, как маме стало плохо, и она упала в обморок, видела, как кричали родители Пита, как его мать подбежала к сцене, пытаясь схватить сына, но путь ей преградила стена миротворцев…

Страх сменился на ужас. Реальность настигла с головой, как волна во время десятибалльного шторма. Смутно помню как мы пробирались к поезду, как нам показывали наши комнаты, говорили о правилах игры. Мне не нравилось там, я хотела домой, к Лютику, к маме, к Китнисс… Я хотела, чтобы все было как раньше, как было ещё вчера…

Мне было трудно дышать, к горлу подкатила тошнота и раскалывалась голова. Я начала задыхаться в истерике и упала на пол, зажавшись в угол, пытаясь успокоиться и устранить панику… Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем я уснула, но точно очень много. Проснулась я на рассвете. Зайдя в ванную комнату, в зеркале меня встретила незнакомая мне ранее девочка с красными заплаканными глазами, опухшим лицом и растрёпанной причёской.

Я быстро приняла душ и высушила волосы, завязав их сзади в тугой хвост. На кровати меня ожидало новое платье красивое кружевное цвета мяты, а рядом стояла пара белых босоножек… Я быстро оделась в новую одежду и побрела искать остальных. Было ещё ранее утро, но возможно не одной мне не спится.

Пройдя по длинному коридору, я вышла в светлую комнату, где с одной стороны стояла большая витрина с различной едой, а с другой были несколько диванов и большой обеденный стол. Мой желудок жалобно свернулся и заурчал. Не помню, чтобы я когда-нибудь видела столько разнообразных блюд. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что за мной никто не следит, я налила себе до краёв полный стакан напитка ярко-оранжевого цвета и положила на тарелку красивое пирожное. Где то в глубине души мне было стыдно, но ведь я никогда не видела такого, да и вряд ли ещё увижу. Жить мне осталось не долго. Я не была такой сильной, как сестра и прекрасно понимала, что меня наверняка прихлопнут как мотылька в первой же схватке.

При мысли об Играх по телу пробежала стая мурашек… Я плохо помнила отрывки из предыдущих, но то, что запомнилось, было довольно ужасающим… Везде кровь, девушки и парни с различным оружием, друг убивает друга из жажды победы.

Я тряхнула головой, пытаясь отогнать смутные мысли. Сейчас не время впадать в панику, и вчерашнего хватило. Страшно представить, что обо мне теперь все думают…