Джун. - В том смысле, что вторая половина млеет при виде Жюли? Дурачок, плохо ты знаешь своих собратьев. Все заглядываются на меня! И все - на Жюли. Но эта реплика в скобках и для нашего триумвирата значения иметь не будет.
Николас (решительно). - Я так понимаю, Жюли сюда сегодня не вернется?
Джун. - Верно понимаешь, малыш. Более того, задержавшись, я услышала, что босс затребовал к себе в Афины всю команду - уж не знаю зачем.
Николас. - Надолго?
Джун. - На декаду, вроде бы. Да не переживай ты так: разлука тушит слабый костер чувств, а сильный - раздувает.
Царственно кивает и уходит, покачивая бедрами. Николас смотрит вслед.
Конец первого акта
Акт второй
Интермедия первая
На авансцену выходит Николас, одетый в джинсы и приличную рубашку. Достает мобильник, набирает номер.
Николас. - Элли? Я здесь, у служебного входа. Хорошо. (Прячет телефон). Уф, черт, как волнуюсь...
Входит Элисон: в синей щеголеватой форме стюардессы, с сумкой "Бритиш эрлайнз" на плече; эффектна, но вид у нее все же усталый.
Элисон. - Привет, Нико.
Николас. - Здравствуй, Элли.
Забирает у нее сумку.
Элисон (смотрит ему в глаза). - Боялась, что ты увильнешь.
Николас (отводя взгляд). - Я снял в гостинице два номера. В Греции вдруг стали очень блюсти нравственность.
Элисон. - Я прокрадусь к тебе по балкону. Ты чертовски похорошел: такой загорелый, подтянутый...
Николас (потупившись). - Элисон... Не знаю как тебе рассказать...
Элисон (сверкнув глазами и потускнев) - Встретил другую?
Николас. - Нет, что ты... Просто был у шлюх и подцепил... сифилис. (Она смотрит, вытаращив глаза. Он поспешно:) - Я все залечил, но врач рекомендовал пока воздерживаться...
Элисон (после паузы, с пониманием). - Ох, Нико, Нико... Вот горе-то для тебя, привыкшего всю любовь сводить к постели. Может, хоть теперь поверишь мне, что главное в любви - просто быть вместе, видеть, слышать друг друга, сопереживать впечатления по ходу жизни...
Николас. - Быть вместе - и не иметь возможности обнять, соединиться с тобой?
Элисон. - Твой карантин, правда, на время? Значит, все наверстаем в следующее свидание - меня обещали чаще ставить на афинский рейс. Так как же ты придумал меня развлекать? Только прошу что-нибудь подальше от чавкающих, глазеющих и приставучих людей...
Николас. - Тогда взберемся на Парнас?
Элисон. - Парнас?
Николас. - Это гора в центре Греции - обиталище Аполлона и муз, поэтический рай.
Элисон. - Ой, Нико! И мы их увидим?
Николас. - Если повезет. Но Грецию увидим почти всю.
Элисон. - Тогда вперед! Я трепещу заранее... (Уходят).
Сцена первая
Номер в афинской гостинице: широкая кровать, на которой под одеялом лежат, обнявшись, Николас и Элисон. На столе - огромный букет горных цветов.
Элисон (разомлевшим голосом). - Лжец паршивый... Так меня заморочить. Признавайся, зачем ты выдумал этот сифилис?
Николас. - Я хотел оградить тебя, Элли - от себя. Но там, на Парнасе, ощутил такой восторг и такое родство именно с тобой...
Элисон. - Да, Нико, да...
Николас. - И еще я понял, что не могу тебе врать. Совершенно.
Элисон. - Тогда признавайся, что там творится, на этом острове? Только не заливай мне опять про школу и дебильных учеников.
Николас. - Да, Элли, ты нашла правильное слово: творится. Но вот что - я и сам не понимаю. Творец же всего - миллионер Кончис. Недавно я гостил у него на вилле, всего два дня, а впечатлений набрался - не осмыслишь за два года.
Элисон. - Например?
Николас. - Да вот сидим мы с ним вечером на террасе, пьем чай: вдруг в лесу звуки рога, кто-то ломится через кусты, смотрим - голая бабенка, за ней козлоподобный мужик с готовым членом... Вот-вот завалит ее, но им навстречу богиня охоты в полном вооружении: р-раз - сатир падает со стрелой в груди, целомудрие девы спасено. И все исчезают. Прямо Версаль времен Людовика 14-го.
Элисон (ошарашено). - Ни фига себе! А что дальше?
Николас. - Ничего. Продолжаем пить чай и говорить об искусстве.
Элисон (с жарким интересом). - А еще?
Николас. - Или вот. Стал уверять меня, что души умерших живы и могут во плоти являться к своим близким - если те их все еще любят. Я вежливо сомневаюсь, вдруг на тебе: от моря к нам заходит девушка, одетая по моде 50-х годов (этакая Марлен Дитрих), а он мне говорит: познакомьтесь, это моя невеста... Притом, что его невеста умерла как раз в 50-х. Каково?
Элисон. - Но все это было подстроено?
Николас. - Конечно. Только с какой целью? Ведь кроме меня там никого не было. Понимаешь: ни-ко-го!
Элисон. - Может, все это снималось скрытой камерой? А потом тебя будут показывать миру в роли недоумевающего идиота?
Николас. - Слишком мелко для Кончиса. Тут что-то другое и мне очень хочется понять: что?
Элисон. - Да-а. Вот морочит так морочит. Но мне все же непонятно: для чего дурил меня ты, с сифилисом? От Кончиса своего манеру перенял?
Николас. - Похоже что так, Элисон.
Элисон (вдруг прозревая) - Эта девушка красивая? Ты был с ней наедине?
Николас. - Не бери в голову, Элли. Она - малая часть этого спектакля.
Элисон. - А то я тебя не знаю. Для тебя - большая.
Николас. - Она совсем не похожа на современных девушек. В ней мало плотского.
Элисон. - Уж ты постараешься отыскать. Оживить эту мумию...
Николас. - Элисон! Не смеши меня.
Элисон. - Что-что?!
Тяжелая пауза.
Николас. - Ты права, Элисон. Надо быть честным. Она мне очень нравится. Познакомься я с ней завтра, сказал бы: гуляй, я люблю Элисон. Но это случилось неделю назад, до твоего звонка. И по возвращении на остров мы неизбежно встретимся...
Элисон (очень горько). - Люблю Элисон... Ты меня любишь, пока не подвернется кто посимпатичней. Вот и подвернулась...
Николас. - Я понимаю, что запутался.
Элисон (резко вставая с постели и надевая пеньюар). - Ни слова больше. Это невыносимо.
Идет к лоджии. Николас тоже встает и одевается. Потом все же подходит к Элисон и приобнимает за плечи.
Элисон (гневно высвобождаясь). - На хер иди. На хер.
Николас (отойдя, говорит медленно, веско). - Когда я ехал на встречу с тобой, думал, буду сдержан и плавно завершу наш роман. Не получилось. И не могло получиться, потому что чувствую - союз наш неискореним. Никакие прочие мои или твои увлечения поколебать его не смогут.
Элисон (после паузы, резко повернувшись). - Хорошо. Если так - завтра я уволюсь. У меня кое-что отложено, да и ты теперь не нищий. Поеду на твой остров и куплю домик. Выдержишь эту тяжкую ношу - жить с той, которая тебя любит?
Николас (вяло). - Вот опять, Элисон, ты с наскока...
Элисон (жестко). - Да или нет? (Пауза). Вижу, что нет.
Николас. - Просто потому, что...
Элисон резко бежит к двери из номера. Николас перехватывает ее, валит на постель, пытается зацеловать.
Элисон (во весь голос). - ПУСТИ!
Николас (ослабив хватку). - Элли, ради бога...
Элисон. - НЕНАВИЖУ! ПРОЧЬ!
Бурно рыдает. Из соседнего номера стучат в стенку. Голос: "Вы что, взбесились?".
Уйди... Прошу, уйди...
Николас, постояв немного, выходит из номера. Элисон горько плачет, но все тише. Звонит ее мобильник. Она видит незнакомый номер и включает его. Отвечает слабым голосом.
