Командир базы нахмурился, и у нижней губы его морщинистая кожа собралась в складки.

— Нет, не думаю. Это противоречит правилам базы, ты же знаешь. — Глаза его проницательно посмотрели на Ральфа. — Или у тебя есть достаточно весомая причина, чтобы покинуть нас так срочно?

«Будь осторожен, — сказал себе Ральф. — Не дай Бог, чтобы он заподозрил тебя в том, что тебе что-то известно».

— Нет, — он пожал плечами. — Просто поддался моментальному желанию, и все.

— Тогда приходи утром. — Стайлз опустил ключ в карман и пошел по коридору. — Не стоит торопиться.

Ральф смотрел ему вслед до тех пор, пока широкая спина в униформе не скрылась из виду, потом в том же направлении медленно направился к выходу.

В ту ночь в сонном поле ничего особенного не произошло. Все та же последовательность событий. Когда с голубого неба опустился трос связи, напарник сказал Ральфу, что заметил, что он почему-то на протяжении всей смены ужасно нервничал. Ральф ничего не ответил, а только кивнул. С облегчением смотрел он на спускающийся с небесного купола кабель, казавшийся ему ангелом-избавителем.

В девять часов утра он уже стоял на тротуаре Нордена, сжимая в руках небольшой холщовый мешок, и поджидал автобус, хотя знал, что «Грейхаунд», отправляющийся в Лос-Анджелес, раньше половины двенадцатого не подойдет.

Было очень приятно снова возвращаться в Лос-Анджелес. Чем дальше «Грейхаунд» увозил его от базы, тем лучше чувствовал себя Ральф. Он знал, кто бы на деле ни скрывался за операцией «Снонаблюдения», — в голове его эхом отозвались слова Штиммица о загадочном сенаторе Муленфельде, — они достаточно сильны, чтобы и там достать его с той же легкостью, как и на базе. Все же он испытывал чувство сродни освобождению. Так или иначе у него отлегло от сердца, и казалось, что капкан не успел захлопнуться. Во всяком случае Лос-Анджелес представлялся ему родной базой, знакомой территорией, привычно окутанной серым воздухом, а не временным лагерем в дрожащем от жара пустыни мареве.

На станции назначения Ральф вышел из автобуса и направился к ряду таксомоторов, выстроившихся вдоль обочины. Сунув мешок под мышку, он открыл дверцу переднего сиденья и сел рядом с водителем.

— Это все, что у вас есть? — спросил шофер, взглянув на его пожитки.

— Да. Я оставлю это при себе. — Через толщу мешковины Ральф ощущал жесткий картон скоросшивателей, украденных из Дома Тронсена. Он назвал водителю адрес родителей, и машина влилась в транспортный поток, следующий в центральную часть города.

В углу одного из высотных зданий зияла огромная дыра, откуда торчали покореженные ребра железобетонных конструкций. Он повернулся, чтобы получше рассмотреть следы происшедшего. В боковой улице у подножия здания работали бульдозеры и грузовики, расчищая небольшой завал строительного мусора.

— Что здесь случилось? — спросил Ральф.

— Очередное безумие этих проклятых Ксименто, — пояснил таксист и нахмурился. — Один из них с ног до головы обвязался бомбами и подорвал себя в мужской комнате на третьем этаже.

— В самом деле? — Ральф почувствовал знакомый укол совести, потому что не знал того, что, казалось, было известно всем. Уже не раз подумывал он о том, что следовало бы подписаться на «Таймс». — С какой целью?

— Кто его знает? Может быть, у парня имелись какие-то возражения против платных туалетов. Ха-ха!

Чувство неловкости прошло, как это всегда бывало, когда выяснялось, что никто как будто ничего не знает. «В любом случае, — подумал он, — я знаю больше, чем они. Достаточно много, чтобы бояться».

Несколько минут спустя он уже стоял на тротуаре перед домом своих родителей. Вдали смолк шум таксомотора, и улица погрузилась в тишину и покой, характерные для спального района. Ральф огляделся. Окрестности со времен его детства немного изменились в худшую сторону. Два дома нынче стояли покинутыми, с выбитыми стеклами, намалеванными краской неприличными надписями. Но в целом район производил более благоприятное впечатление, чем остальные, и пока сопротивлялся распаду, кругами расходившемуся от других районов города. Взяв в руки свой холщовый мешок, Ральф направился к узкой тропинке, пересекавшей лужайку перед домом.

Парадная дверь была открыта. Ральф просунул голову в дверь и прислушался. Слух его уловил еле различимое бормотание включенного телевизора, доносившееся из глубины комнат. Тихо прикрыв за собой дверь, он заглянул в гостиную. Там было пусто, если не считать мебели. Тогда он прошел по коридору в сторону кабинета и заглянул внутрь. Его родители сидели там, молча уставившись в телевизор.

— Привет, — позвал Ральф, остановившись в дверном проеме.

Миссис Метрик повернула к нему голову. Овальные линзы ее очков сверкнули яркими красками портативного телевизора японского производства, купленного еще до наложения эмбарго.

— Ральф, — проговорила она, не выказав ни удивления, ни каких других эмоций. — Как ты сюда попал?

— Приехал в отпуск. — Он пересек комнату и опустился в кресло, стоявшее у стены между ними и телевизором.

— Как хорошо. — Мать и отец Ральфа продолжали, не отрываясь, смотреть на экран. По телевидению транслировали какую-то игру.

— Да-а-а, — протянул Ральф, поеживаясь в пухлом кресле. Чувствовал он себя не совсем в своей тарелке. — Мне нужно отыскать кое-кого.

— А? — Мать даже не взглянула на него. — Кого именно?

— Да так, разных… Кое-кого из тех, с кем я был знаком.

Несколько секунд прошло в молчании, нарушаемом только слабыми истеричными выкриками все той же женщины на экране, которую показывали уже некоторое время.

— Не могу ли я, — начал Ральф, — позаимствовать у вас одну из машин? «Форд», например?

— Разумеется. — Мать сделала неопределенный жест в сторону дверного проема. — Ключи висят на доске в кухне.

— Спасибо.

— В шкафу в твоей старой комнате еще есть кое-что из твоей одежки. — Казалось, что мать разговаривает с телевизионным приемником. — Похоже, ты не обременен большим багажом, — бросила она, по всей видимости все же умудрившись заметить его скромный вещмешок.

— О’кей. — Раздававшийся с телевизионного экрана звук стал как будто пронзительнее. Ральф, ощущая все большую неловкость, хлопнул руками под подлокотникам кресла, на котором сидел. — Какие у нас новости? — почти с отчаянием в голосе поинтересовался он. — Что слышно от Линды? — Это была его сестра.

— У нее все нормально. Джордж получил назначение в Эль Торо, так что с ней и ребенком он видится каждые выходные. В настоящий момент он по радио управляет «Солдатом Джо».

— Это большая трехтонная модель, — сказал доселе молчавший отец. Голос его пророкотал откуда-то из грудных глубин. — С плазменной катапультой.

— Он рассказывает, что на экране своего монитора видел чуть ли не всю Бразилию, — с чувством добавила миссис Метрик. — Видел даже пиранью в Амазонке.

— Интересно, как это. — Ральф поднялся. — Ладно, мне пора в путь. Может быть, приду переночевать.

— Очень хорошо. Мы будем на месте. Мы никуда не ходим.

Он снова пересек свободное пространство комнаты и поднял свой мешок, который оставил в дверях. Потом взглянул на родителей. Теперь ему стало понятно, что служило источником беспокойства, которое он все это время ощущал — выражение их лиц, прикованных к экрану, которое просто граничило с безжизненностью неодушевленных предметов и практически ничем не отличалось от того, которое он наблюдал у коллег по работе на базе. И иногда видел в собственном зеркале. По телу Ральфа прошел озноб. Пожав плечами, он отвернулся и двинулся по коридору.

В своей бывшей спальне во встроенном шкафу он нашел висевшую на плечиках свежую рубашку и плоскую прямоугольную коробку, приютившуюся на одной из полок, о существовании которой почти начисто забыл. Опустившись у открытой дверцы шкафа на колени, он приоткрыл крышку, взгляд его наткнулся на перевязанную пачку бумаги. На верхнем листе под аккуратно напечатанным названием рукописи стояло его имя. Он вытащил тонкую пачку из коробки и полистал страницы, испещренные машинописным текстом, часть которого имела четкую черную печать, а часть, написанная под копирку, была менее четкой и опрятной.