Annotation

Для участия в конкурсе остросюжетного рассказа

Папуаска

Папуаска

Против правил

Против правил

Вылетевшая из сплетения зеленых веток и лиан стрела со свистом пересекла небольшую поляну и впилась в изогнутый ствол дерева всего в паре дюймов от затаившегося под ним смуглокожего и черноволосого человека. Он шарахнулся в сторону, нырнул в пену изумрудных листьев рядом с этим деревом, и спустя мгновение тоже пустил стрелу, целясь в том направлении, откуда только что стреляли в него. Джунгли огласил пронзительный вопль, который, впрочем, почти сразу перешел в негромкий и быстро стихающий стон. Над поляной взвились в небо несколько ослепительно ярких, окрашенных во все цвета радуги птиц.

И словно этот предсмертный крик был сигналом к началу сражения, из-за деревьев во все стороны полетели десятки новых стрел. Некоторые из них впивались в стволы деревьев, некоторые падали на землю, но большинство находили свою цель, и в тропическом лесу не смолкали крики и стоны. Они становились все громче и полностью заглушали другие звуки - голоса троих белокожих мужчин, не принимавших участия в схватке, но следивших за ней из наскоро сооруженного из камней и досок укрытия. Один из них наблюдал за сражением из-за небольшого фотоаппарата на штативе, второй - совсем молодой человек в круглых очках и с ярко-рыжими волосами - из-за плеча фотографа, третий же, самый старший, осторожно держался позади всех. Время от времени этот старший протягивал руку и пытался оттащить назад юношу в очках, что, впрочем, удавалось ему не особо хорошо.

- Майк, имейте совесть! - не выдержал он, в конце концов, когда рыжий парень в очередной раз слишком сильно высунулся из-за камня. - Если вас сейчас подстрелят, ваш отец меня убьет!

- Да мои все только рады будут! - отмахнулся молодой человек и слегка толкнул в бок фотографа. - Грег, может, выдвинемся чуть вперед? С такого ракурса ничего толком видно не будет!

- И не мечтай! - буркнул фотограф в ответ. - Мы и так слишком близко, я лезть под стрелы не собираюсь!

- Ну давай тогда я снимать буду! - юноша попытался отпихнуть его от фотоаппарата, но это оказалось не так просто.

- Иди к черту! - огрызнулся Грег, защищая от него аппарат. - Его я тебе точно не отдам!

- Да я его у тебя могу купить за любую цену! - вспыхнул рыжеволосый.

- Размечтался! Некоторые вещи не продаются! Хотя сынку миллионера этого не понять...

- Ложись!!! - рявкнул внезапно самый старший из этой маленькой группки, хватая обоих молодых людей за шиворот и дергая их назад, за камень. Сам он при этом стал падать набок, увлекая их за собой, а они, в свою очередь, машинально ухватились за штатив фотоаппарата, опрокинув его на землю. В камень мгновением позже ударили и отскочили обратно на поляну сразу две выпущенные с разных сторон стрелы, а еще через пару секунд, когда упавшие друг на друга белые мужчины зашевелились, пытаясь подняться, еще одна просвистела над ними и скрылась в зарослях за камнем.

- Черт! - ахнул рыжеволосый парень, и в его голосе явно был слышен восторг, а не испуг.

- Аппарат! - заорал фотограф, энергично отпихивая его в сторону и осторожно протягивая руку к валяющемуся рядом штативу. - Если он разбился, я тебе голову оторву!!!

- Не высовывайся! - прикрикнул на него старший товарищ, но он все-таки дотянулся до кожаного ремня, прицепленного к фотокамере, и потянул ее к себе.

- Если хоть один мой кадр пострадал, я тебе... - бормотал он, торопливо уползая вместе с аппаратом за камень.

- Голову оторвешь, я помню, - фыркнул младший из путешественников, высовываясь из-за камня еще сильнее. - Не стоит, местных ты в этом все равно не переплюнешь!

Над поляной взвилось в воздух еще несколько стрел. Теперь из джунглей, почти не переставая, слышались крики - яростные и испуганные, захлебывающиеся болью и победоносные.

- Оба сюда! Быстро!!! - снова закричал на своих товарищей старший из белых таким тоном, что даже заносчивый рыжеволосый молодой человек подчинился и резво заполз за камень. Фотограф тоже спрятался в этом не слишком надежном укрытии и, что-то злобно бормоча себе под нос, занялся своей техникой.

- Больше не высовываться! - велел предводитель этой компании, обращаясь, в основном, к рыжему. - Мы здесь для того, чтобы набрать материал о папуасах для музея - и все. А если нас здесь перестреляют, в музей мы ничего привезти не сможем. Так что слушаться меня беспрекословно! Ясно, мистер Рокфеллер?

Рыжеволосый парень небрежно пожал плечами:

- Вы же сами хотели натравить их друг на друга, - он кивнул на камень, за которым по-прежнему кипел бой. - Именно для сбора материалов для музея.

- Вот пусть они друг с другом и дерутся, а тебя я должен доставить домой живым. А то твои папа с дядюшкой за тебя и правда могут голову оторвать, не хуже местных!

- Это они могут, - усмехнулся юноша, - но точно не из-за меня. Я ж сказал, они только рады будут.

Очередной вопль, раздавшийся совсем близко, заставил всех троих белых вспомнить, что творится вокруг, и испуганно притихнуть. Рыжеволосый Майк, не удержавшись, подскочил к камню и, прижавшись к нему всем телом, осторожно выглянул на поляну. В тот же миг там стало неожиданно тихо, а потом наступившую тишину рассеяло громкое аханье самого молодого Рокфеллера.

- Грег! - зашипел он, оглянувшись на фотографа. - Камера цела? Снимай, скорее!

Все еще недовольный, но уже немного успокоившийся - насколько это было возможно в тот момент - фотограф поднялся на ноги и прижал чудом уцелевшую фотокамеру к груди. Рыжий товарищ отступил от камня, пропуская его на свое место, и он осторожно высунулся на поляну, прижавшись глазом к объективу. В следующую секунду он тоже в ужасе вскрикнул, но испуг не помешал ему несколько раз щелкнуть затвором фотоаппарата, и лишь после этого он отшатнулся назад и едва снова не упал на землю. Лицо его было белым, как неизвестный жителям этого вечнозеленого леса снег.

По поляне шел один из окровавленных и разрисованных красной и белой красками смуглых участников битвы, держащий в руке за волосы несколько отрубленных человеческих голов.

На полу в центре крошечной хижины тлели обложенные со всех сторон камнями угли, от которых к дыре в полке поднимался легкий дымок. Вокруг этого догорающего костра сидели несколько мужчин, в глубине хижины, за их спинами сгрудились о чем-то шепчущиеся женщины. Сквозь стены и потолок, сплетенные из лиан и веток, проникали тонкие солнечные лучики, вместе с углями едва освещавшие лица отдыхающих бронзовокожих хозяев и их белого рыжеволосого гостя.

Находясь внутри этой хижины, где все выглядело вполне обычным для жилища дикарей, можно было на время забыть о том, что она висит на дереве в нескольких метрах над землей.

- Дорогой гость, сыт ли ты? - спросил сидящий напротив белого человека туземец, все тело которого было разрисовано белыми и красными узорами. - Ты почти не ел наше угощение.

- Я сыт и очень благодарен тебе за гостеприимство и угощение, вождь, - ответил Майкл, старательно выговаривая каждое слово пока еще недостаточно хорошо знакомого ему диалекта этого племени. Голос его звучал совершенно искренне, но на лежащие на полу хижины листья, служившие тарелками, с остатками еды он поглядывал с едва заметным испугом. То, что лежало на этих листьях - запеченное в яме с углями на дне и разогретое в хижине мясо вперемешку со съедобными клубнями - он не стал бы есть, даже если бы умирал от голода.