- Я посмотрю.
Живой голос и колёса заговорили о времени, о часах и даже минутах. По правде говоря, Ушмаль об этом не знал. Нет, он, конечно, отлично знал, что в любом базовом шаблоне есть часы, стрелки и какие-то минуты, но в его жизни время не играло роли, ведь в каждом мире оно могло начинаться и длиться произвольно.
- Маэстро, а правда, что в амаврах девятого уровня уже тысячи миров?
- Да.
- Это ж здорово, маэстро! Просто здорово! Какое ж тогда богатство нас ждёт выше! Да здравствует маэстро Альварес, дарующий нам бессмертие! - колёса вымелись прочь.
Пол завибрировал от тяжёлых неровных шагов.
Ушмаль отчаянно пытался сфокусировать зрение, и, наконец, ему это удалось. К нему вплотную приблизилось чужое лицо. Ушмаль невольно дернулся назад от отвращения; щёки, лоб и губы его собственного лица всегда были покрыты изящной титановой сеточкой и пластинками, для защиты кожи. Перед ним же было неприлично обнажённое лицо, только на высокий лоб спадала прядь пегих косм - рыжих, чёрных и седых вперемешку, из-под которых поблескивали большие влажные глаза цвета зеленоватой бурды. Пухлые голые губы были наиболее неприятны, напоминали слизней, покрытых коричневато-красной коркой. Губы кривились, отчего от уголков рта прорезались морщины, и под кожей голых щек прыгали бугорки.
- Оу, амиго, да у тебя пол-лица сгнило! Открой-ка рот пошире.
В поле зрения Ушмаля возникла голая кисть руки. Альварес - видимо, это к нему обращались головы на колёсах - подковырнул сетку чем-то острым и деловито сунул Ушмалю пальцы в рот. Этого тот уже не стерпел. Горловые связки напряглись, в горле булькнуло, и он сипло выкрикнул первое, пришедшее на ум, выплюнув сгустки белесой вонючей слизи:
- "Руки прочь, паршивая собака!"
Ушмаля оглушил хохот, и несколько секунд перед своим носом он лицезрел ослепительно белые зубы в капельках слюны.
- Амиго говорит по-испански, какая прелесть!
Ушмаля подхватили сильные руки, проволокли, приподняли и плюхнули на очень жёсткий стол. Ободранной щекой Ушмаль почувствовал металлический холод. Впервые за всю жизнь ему стало страшно.
- Что... вы хот-тите со мной... - Ушмаль зажмурился, тщетно пытаясь перейти хоть в какой-нибудь мир.
- Посмотрим, посмотрим, что мне тут пригодится... так, так... Ты кто такой-то, э?
- Я гик Ушмаль...
- Гик! - в живом голосе прозвучало весёлое презрение. Что-то звякнуло и мягко воткнулось Ушмалю в щеку. - По стрелялкам-расчленялкам, э?
- Н-нет... не совсем. Я специалист по м-мирам майацков... по п-пирамидам...
- Вам, гикам, по хрену - что майа, что ацтеки, - проворчал Альварес. - По пирамидам, говоришь?
Ушмаль приоткрыл один глаз.
- Ты живёшь на девятом уровне?
- Что?.. - не понял Ушмаль.
- На каком уровне пирамиды ты живёшь, гик?
Ушмаль сглотнул и жалобно протянул:
- Я н-не понимаю, о чём вы...
- Идиот! Изучает хреновы маяские пирамиды и не знает, что сам в такой живёт! - рявкнул Альварес, тряхнул головой и в сердцах вскинул вверх мощные руки - одну со скальпелем, другую в перчатке до локтя. На этом субъекте был тёмный короткий балахон с широкими рукавами, обнажавшими предплечья, покрытые странной лоскутной татуировкой, и штаны, заправленные в высокие сапоги, от которых было много грохота, когда он, прихрамывая, стремительно перемещался по небольшой комнате.
- Да! - из последних сил сообразил Ушмаль, - да, когда меня тащили, мы прошли восемь потолков, значит если вы на первом, то я был на девятом!
- Молодец! - осклабился хозяин, потом с сожалением поглядев на Ушмаля, причмокнул губами и вздохнул. - Ладно, я не причиню тебе вреда, гик. Только подлатаю немного, а потом ты мне ответишь на всякие вопросы. Сам спать можешь?
- Что? - опять не понял Ушмаль.
- Вот ведь!.. - закатил глаза Альварес.
Он шагнул к лежащему Ушмлю и сильно ткнул пальцем пониже уха. Ушмаль впервые в жизни потерял сознание.
...Плавая в полусне, Ушмаль время от времени слышал громкие голоса, скандировавшие, "Альварес! Альварес!" Постоянно кто-то приходил и уходил, но это было для него как слабая локация, включенная по третьему или даже четвертому приоритету.
Когда Ушмаль окончательно пришёл в себя, то видел вполне хорошо. Неприятный запах исчез. Есть не хотелось, его наполняло чувство сытости - видимо, от содержимого тоненькой трубочки, воткнутой в горло. Он вынул её, сел.
Альварес деловито возился в углу над подвешенными к потолку связками амавров, которые напоминали тусклые серые гроздья побрякушек с шеи какого-нибудь маяцкого вождя; от гирлянд во все стороны торчали усики-провода.
Комната был переполнена вещами, которые Ушмаль, конечно, хорошо знал, но в реальности никогда не видел - чайник, сковорода, напольные часы с маятником, какие-то инструменты. На полу громоздился широкий монитор старинного компьютера, а в углу совершенно точно стояла гитара.
- Гм... Альварес?
- Пришлось убрать то да сё, - обернулся хозяин, что-то энергично жуя. - И поставил тебе пару нервных узлов, для полноты ощущений.
Ушмаль вспомнил слова про глаза и уши, оценивающие взгляды... и вздрогнул.
Альварес, заметив, снова расхохотался. Вообще он смеялся часто и охотно, поблескивая белыми зубами. Сильно припадая на левую ногу, придвинулся ближе к Ушмалю и некоторое время удовлетворенно разглядывал его, склонив голову набок.
- Я же сказал, вреда тебе не причиню. Я маэстро Керро Анбесса Альварес.
- Задавайте ваши вопросы... и отпустите меня, пожалуйста, хорошо?
- На девятом уровне есть большой круглый зал?
- Да, есть, там школа, где я преподаю...
- Отлично! И зал, конечно, один на весь твой девятый уровень, да?
- Нет, есть еще три зала поменьше.
Альварес непонятно нахмурился, побарабанил пальцами по столу.
- В пирамидах майя есть только одна лестница, ведущая в главный храм, так? - наконец спросил он.
- Разумеется, нет! - снисходительно ответил Ушмаль, уж это он знал прекрасно. - Это верно только для маленьких пирамид. А большая четырехгранная пирамида с девятиступенчатым стилобатом обладает дополнительными тремя боковыми лестницами. В более поздних вариантах лестницы убрали внутрь пирамиды, сделав из них гладкие колодцы, потому что уже изобрели левитирующие устройства. Выше расположен сам Храм. Только какое отношение это имеет к нашему миру? Так вы меня отпустите?
