- А я бы назвал. А чтение заклинаний, если ничего не смыслишь в колдовстве, я назвал бы несусветной дуростью,

- Но я же извинилась...

- Дитя, от твоих извинений мне не легче. Повторяю, я не намерен скитаться в твоем мире вечность. Поэтому разрешаю тебе немного поломаться, раз благородные леди не могут без кривлянья, а потом...

- Поговорим обо всем завтра, - шепнула Бранвен, заслышав шаги Ллинет в коридоре. - Мне надо подумать.

- Думай, - великодушно разрешил сид. - Только не слишком долго.

Завтра. Как всегда перед сном Бранвен сложила ладони, прося яркий огонь прогнать демонов и ниспослать светлые сновидения, но как ни пыталась, не смогла вспомнить ни единого слова из молитвы на ночь грядущим. Ллинет погасила свечи кроме одной, тихонько напевая, разложила у камина матрас и стала снимать чепец, доставая из толстых кос многочисленные булавки.

Бранвен боялась, что после сегодняшних переживаний она не сможет уснуть до утра, но сон отяжелил ресницы почти сразу.

«Завтра! - подумала Бранвен, погружаясь в дремоту. - Завтра все само решится. Я проснусь, а этого... этого уже не будет. Он исчезнет, как исчезает любой морок по утрам, как демоны исчезают от лица огня».

Она закрыла глаза, и вскоре ее дыхание стало тихим и ровным. Уснула и служанка, которой не помешали ни жесткий пол, ни тощий матрас.

Одному Эфриэлу не спалось. Он долго смотрел на язычок свечи, размышляя о превратностях судьбы, которая отдала его в руки несмышленой девственницы со странными принципами и понятиями о чести. Он перевернулся на бок, чтобы видеть изголовье кровати. Тонкий девичий профиль притягивал взгляд, личико светилось в темноте полога, подобно льдинке. Все же, она странная, эта барышня Рорен... как ее там? Какой-то жених, какие-то обязательства. Как будто он просит нечто запредельное. Потирая место пониже живота, Эфриэл еще долго ворочался на неудобной лавке, где ему было тесно, пока и его не одолел сон.

Глава III

Проснувшись, Бранвен некоторое время нежилась в постели, наслаждаясь теплом и покоем. Потом открыла глаза и увидела солнечный луч. Он всегда проникал в щелку ставня и устраивался на подушке. Только в зимние дни предпочитал сидеть на каминной полке. Когда Бранвен была маленькая, она думала, что луч подбирается ближе к камину, чтобы согреться, ведь ему приходилось бежать от солнца до спальни по морозу. В луче плясали пылинки - маленькие, меньше просяного зернышка, золотистые, как угри, и такие же юркие. Бранвен попыталась вспомнить, что ей снилось, но почему-то в голове вертелись лишь танцующая Мол-Меха и крылатый народец. Проснулась Ллинет и на цыпочках начала убирать матрас, скатывая его валиком, натянула платье и заплела косы, упрятав их под чепец.

- Уже пробудились, миледи? - спросила она, заметив, что глаза у Бранвен открыты. - Подать вам ночную вазу?

Воспоминания о сновидениях растаяли, спать больше не хотелось, и Бранвен откинула одеяло, потягиваясь и позевывая.

Ллинет принесла изящный фарфоровый горшочек, крышку которого украшали два милующихся лебедя, и поставила у кровати.

- Погода сегодня - как в мае, - сказала она, снимая ставень. - Посмотрите, миледи, солнце прямо играет!

- Ну и к чему было совершать такую подлость? - раздался вдруг недовольный мужской голос, и Бранвен, пискнув, юркнула обратно под одеяло.

На лавке ворочался вчерашний кошмар - голый черноволосый человек. Нет, не человек - сид! Эфриэл. Перед мысленным взором Бранвен мгновенно пронеслись события минувшего дня, и даже коленки задрожали, хотя она вовсе не стояла на ногах.

Солнечный свет, хлынувший в окно, потревожил сида. Он недовольно морщил нос и тер переносицу, сдерживаясь, чтобы не чихнуть. И ворчал, ворчал, как столетний старик:

- Мало того, что эта нелепая великанша топает, будто гренадер, так еще и окна нараспашку! Эй, маленькая леди, скажи, чтобы она убралась и дала поспать!

- Не сделаю ничего подобного, - отрезала Бранвен. - Мне надо умыться и одеться.

- Что, миледи? - Ллинет оторвалась от созерцания прекрасного утра. - Вы хотите одеться сейчас?

Бранвен прикусила язык.

- Нет, оденусь позже, - сказала она. - Подай халат и согрей воду.

Служанка достала из комода шелковый зеленый халат и помогла Бранвен его надеть, расправляя складки на изумрудной ткани. Потом наступила очередь домашних туфель, сшитых из мягкой кожи, и опушенных мехом вокруг щиколотки. Потом Ллинет перевязала волосы Бранвен лентой пониже затылка, чтобы не мешали во время утреннего туалета, и отправилась в кухню за горячей водой для умывания.

- Судя по хмурому личику, ты все еще не готова отправить меня домой, - заметил Эфриэл, зевая и почесывая шею.

Он был не в лучшем настроении. Ночью он предпринял пару попыток забраться к несговорчивой леди в постель, но был с позором изгнан. Впервые за всю его долгую жизнь женщина поворачивалась к нему спиной и просила оставить ее в покое, обидно зевая при этом. К счастью для его самолюбия, упрямая девица напрочь позабыла о ночных посягательствах, иначе было бы совсем противно.

- Отправить домой? Тем способом, что ты предлагаешь - точно нет, - заявила Бранвен, желая прекратить бесполезный спор. - Но я знаю, что предпринять.

Она села за стол, на котором стояли письменные принадлежности - чернильница и стакан с гусиными перьями, здесь же были нож для очинки и деревянная палочка для исправления ошибок. Достав пергамент, Бранвен приколола его к столешнице и открыла чернильницу.

- Я тоже знаю, что предпринять, - сид поднялся с лавки и потянулся всем телом, хрустнув суставами. - Прежде всего, надо прогуляться до нужника.

- Что?! - Бранвен вскинула голову и тотчас ахнула, спрятав лицо в ладонях.

Сид недоуменно воззрился на девушку, не понимая ее поведения.

- Эй, - позвал он, - что случилось? Я думал, ты еще вчера привыкла к моей неземной красоте.

- Почему ты... почему ты всегда... Всегда такой?! - чуть раздвинув пальцы, Бранвен указала на его поднявшийся член.

Наслаждаясь ее смятением, Эфриэл прошелся мимо стола туда-сюда, не скрывая природных достоинств.

- Только в окно не прыгай с перепугу, - сказал он насмешливо. - И не приписывай все на свой счет. Ты хоть и красотка, но сейчас моего младшего брата заботят вовсе не постельные забавы с тобой. Хоть я и принадлежу к другому народу, потребности у меня человеческие. Поэтому веди к нужнику и не затягивай, я долго терпеть не намерен.

Тут ему на глаза попалась ночная ваза с лебедями.

- Клянусь холмами Дананы! Ты и мне предлагаешь справляться сюда? Как же надо исхитриться, чтобы в него попасть? Нет, мне больше нравится вот этот сосуд, а не тот наперсток, - и он шагнул по направлению к высокой напольной вазе, расписанной оранжевыми фигурами по черному лаковому фону.

- Не смей! - взвилась Бранвен, мигом отняв руки от лица. - Ей сотни лет! Пятерых таких, как ты, не хватит, чтобы оплатить ее стоимость!

- Тогда веди, - сид учтиво указал на дверь.

- А сам сходить ты не в силах? Спускаешься на первый этаж, там маленькая дверь под лестницей...

- Далеко? - деловито осведомился сид.

- Нет, если одолеешь шагов пятнадцать!

- Тогда в силах, - кивнул он.

Насвистывая, он вышел из спальни, и некоторое время Бранвен слышала, как он шлепает босыми ступнями по каменному полу. Она тут же заперла дверь на засов изнутри. Вот и все, пусть сидит в коридоре, несносное привидение! Там ему самое место.

Она с ненавистью посмотрела на фарфоровый горшочек и задвинула его поскорее под кровать. Потом снова села за стол и решительно принялась затачивать гусиное перо. От этого занятия ее отвлекло знакомое насвистывание. Дверная ручка пару раз дернулась, а потом сид преспокойно прошел сквозь двери.

- От кого заперлась, красотка? - полюбопытствовал он. - Не от меня ли?

- Зачем же ты выходил через дверь, если мог пройти сквозь нее! - от досады Бранвен едва не полоснула ножом по пальцу.