Бассейн оказался не очень большим, но зато безумно красивым. Юлька почему-то неосознанно рисовала в своем воображении знакомую с детства картину: дорожки, отмеченные поплавками, красные и белые пенопластовые круги, подушечки для прыжков в воду и обязательно огромные электронные часы на стене. Детским впечатлениям соответствовала только пронзительно голубая вода, но здесь она дополнительно подсвечивалась маленькими лампочками, расположенными по краю бассейна. На стенах, выложенных кафельной плиткой с тонким, едва прорисованным узором, естественно, не было никаких часов. Время здесь словно замедляло ход, растворяясь в лежащих на воде бликах. Юля сняла халат и повесила его на спинку белого пластикового стула, а сама подошла к металлической лесенке и, держась за круглые перила, спустилась к воде. Но едва ее пальцы погрузились в нежное тепло, она тут же отдернула ногу, словно обжегшись. Сердце заколотилось бешено и часто, а на щеках выступила мучительная краска стыда. Сережка где-то там сейчас, наверное, сходит с ума от беспокойства за нее и приходит в отчаяние, а она, как наяда, собирается плескаться в голубых волнах, подставляя голые ляжки сапфировому сиянию лампочек! Юлька, переполняясь омерзением к самой себе, быстро надела халат, повернулась к выходу и успела заметить, как за приоткрытой дверью мелькнул чей-то серый силуэт. Это был третий и, наверное, самый яркий сигнал тревоги…
Потом она долго лежала, ворочаясь с боку на бок, страдая от бессонницы и нехороших предчувствий. Теперь все здесь казалось ей слащавым и фальшивым: и светская улыбка Алексея, и неуместный для исключительно деловых отношений ужин при свечах, и эти, доставляемые не то что по первому требованию, а по первому подсознательному желанию купальные и косметические принадлежности. Юля уже очень жалела о том, что надевала этот купальник и халат. Сейчас они, аккуратно сложенные, лежали на пустой полочке в стенном шкафу, но все равно она уже пользовалась ими, прикасалась к ним. И дело было даже не в том, что это видел кто-то из прислуги или охраны (а чей еще силуэт она могла заметить там, в бассейне?), а в ее собственном, внутреннем неприятном ощущении. Если бы только можно было избавиться от стойкого запаха чужой «Дюны», теперь уже впитывающегося в подушку!..
Юля уснула неожиданно, как будто провалилась в глубокую темную яму. И не видела этой ночью никаких снов. А когда она открыла глаза, было уже утро, и солнце заглядывало в окошко откровенно и радостно. Сегодня она даже в ванную пошла в своих джинсах и кофте, заранее продумав объяснения, которые она, в случае чего, даст Алексею. Но оказалось, что его в коттедже нет. Завтрак прямо в комнату ей принесла все та же пожилая женщина, она и объяснила, что хозяин появится только к вечеру. Впрочем, она не была склонна к разговорам и отвечала коротко и односложно. Юлька смотрела, как она методично поправляет на сервировочном столике приборы и тарелку с крахмальной салфеткой, свернутой конусом, как подвигает ближе к краю чашку с ненавистным кофе и блюдо с тостами, и постепенно переполнялась ненавистью к окружающей ее нарочитой изысканности. Она поела только немного йогурта из хрустальной вазочки, да и то лишь для того, чтобы не ослабеть от голода. Но даму, вернувшуюся за столиком, этот факт не особенно взволновал. Она выплыла из комнаты так же величественно и спокойно, как и вплыла.
Заняться после завтрака оказалось абсолютно нечем. Юлька просмотрела от корки до корки глупые журналы, валяющиеся на тумбочке, пощелкала пультом, переключая телевизор с программы на программу, и в конце концов решила изучить видеокассеты. Она, стопочкой, как они и лежали, перенесла кассеты на кровать и принялась рассматривать названия фильмов. По какой-то глупой иронии первой ей попалась «Золотая пуля» с Селезневым. Юлька невесело усмехнулась и отбросила кассету на край кровати, вторым оказался фильм, который они смотрели у Сергея дома… Она начала лихорадочно перебирать коробочки и очень скоро убедилась, что почти во всех фильмах участвовал Селезнев. Почти, если не считать одной кассеты. На ней был записан неплохой американский боевик, который она уже смотрела раньше. Но чувствовалось, что дело не в картине, а в оформлении коробки. Обложка была выдержана в черном цвете с единственной красной надписью посредине. «Супермен», — прочитала Юлька и с ненавистью швырнула кассету на пол.
Непонятная ирония хозяина дома казалась ей поистине странной. Он явно пытался ей что-то сказать, изощряясь в загадочности. Юля резко вскочила с кровати, одернула кофту и вышла из комнаты. Ей хотелось на улицу, на воздух, хотелось убедиться, что она свободна и может в любой момент уйти из этого нехорошего дома. Внизу, в холле, сидел молодой человек не особенно интеллигентного вида, он проводил Юльку взглядом до самой прихожей и только тогда тягуче произнес:
— Девушка, вы далеко собрались?
— Выйти подышать свежим воздухом. А что, это запрещено?
Парень не удостоил ее ответом, снова сгорбившись в кресле и опустив подбородок на могучую грудь. Она обулась, накинула куртку и вышла из дома. Снаружи коттедж не производил такого эффектного впечатления. Обычное здание из серого и красного кирпича с треугольной крышей и стрельчатым окошком чердака. Юлька осторожно, стараясь не поскользнуться, спустилась со ступенек. Тут же из-за угла безмолвной тенью вынырнул второй охранник в черных джинсах и темной кашемировой куртке до колен. Она кивнула ему с подчеркнутой вежливостью, протянула вперед руки, как бы демонстрируя, что у нее нет оружия, и отвернулась. Этот тоже не отреагировал абсолютно никак, но и обратно за свой угол не ушел. А Юлька вдруг с омерзением подумала, что весь этот дом населен молчаливыми и безмозглыми зомби, которые умеют только выполнять приказания хозяина. Она еще пыталась убедить себя, что все это делается исключительно ради ее безопасности, но собственные слова уже казались ей пустыми и неискренними. За ее спиной явно велась какая-то игра…
На улице сегодня было тепло и солнечно. Но впечатление от прогулки уже безнадежно испортилась. Юля еще немного послонялась туда-сюда по кирпичной дорожке, разглядывая окрестности и с мстительной радостью отмечая, что хозяин, наверное, все же не принадлежит к категории сильных мира сего, хотя и пытается производить такое впечатление. Иначе, в соответствии с его журнальными вкусами, вокруг дома обязательно должен был быть шикарный парк, а не эти три хилых, обглоданных зайцами деревца. Но вскоре ей наскучило изощряться в беспомощном ехидстве. На прощание вежливо кивнув охраннику, она снова зашла в коттедж и собралась уже повесить куртку на плечики, когда в голову вдруг пришла интересная и своевременная мысль: «А что, если отсюда придется убегать второпях? Слишком уж странно ведет себя этот Алексей. Но тогда лучше, чтобы уличная одежда была рядом, в комнате. В стенном шкафу для нее места хватит». Юля свернула куртку, взяла сапоги в руку и направилась к лестнице.
— Девушка, — послышалось за спиной, — одежду, пожалуйста, оставьте в прихожей.
«Проснувшийся» охранник смотрел на нее равнодушно, как на существо неодушевленное. Она постаралась улыбнуться своей самой милой и доверчивой улыбкой:
— Но разве гостья не может позволить себе маленький каприз? Алексей говорил, что я могу чувствовать себя, как дома. Я гуляю, где хочу, пользуюсь бассейном…
— Это вы в бассейне собрались в сапогах плавать? — уточнил парень.
— Нет, но… Я почему-то не думала, что это так принципиально…
— Принципиально, — бесцветным голосом проговорил он. — Оставьте, пожалуйста, куртку и обувь в шкафу… Или вам помочь?
— Не надо, — быстро сказала Юлька, вернулась в прихожую и швырнула сапоги так, что закачалась полочка.
У себя в комнате она долго металась из угла в угол, как лисица в клетке. Зачем-то подходила к окну и смотрела на второго охранника. Она абсолютно ничего не понимала, кроме, пожалуй, того, что всегда лучше бояться чего-то конкретного и известного. Примерно через час принесли обед, Юлька есть не стала, сразу же откатив сервировочный столик обратно к двери. Под ложечкой начинало сосать от голода, но она твердо решила не принимать никаких одолжений и любезностей от хозяина дома, пока не поговорит с ним начистоту. Она упала на кровать ничком и пролежала так, молясь о том, чтобы все кончилось благополучно, и проклиная Алексея с его дурацкой загадочностью, пока не уснула…
