– Хороший вечерок. Парня нанял Женька. Я в этом уверена. Вот зачем ему нужно было уехать. Алиби. Что будем делать?

– Прежде всего оденься. Труп надо вывезти из дома.

Она ушла в другую комнату. Гена тут же обыскал труп. Он окончательно пришел в себя.

Бумажник. В нем деньги и фотография Гены. И ключ от номера санатория «Березка». Он там бывал с одной из своих подружек. Гена забрал свой снимок, прошел в спальню. Взял с подоконника одну из фотографий Киры, вынул ее из рамки и сунул в бумажник, а рамку выбросил в окно.

Он вернулся к трупу, через минуту появилась Кира в черных брюках и такого же цвета водолазке.

– Вот что, дорогая. Он пришел за тобой, а я ему помешал. Это его бумажник. Вот смотри.

Он показал ей ее фотографию.

– Вот сволочь. Значит, он меня заказал.

– Несомненно. А кого еще?

– Порви и выброси.

Она убрала снимок в задний карман.

– Вот ключ от его номера. Мы знаем, откуда он приехал, туда его и надо отвезти. Там полиция запутается. И мы при желании можем проверить, кто снимал коттедж номер тридцать семь. Женька обалдеет, увидев тебя живой.

– Женька больше не жилец. Хватит, натерпелась.

– И что ты сделаешь? Повесишь на себя второй труп?

– Заткнись! Я тебе жизнь спасла.

– Я тебе этого не забуду. Так. Надо его во что-то завернуть и бросить в багажник моей машины. Кровь на полу не останется. Рана не кровоточит.

– У меня есть спальный мешок. Сгодится?

– Лучше и не придумаешь. Тащи его сюда.

Они упаковали тело и тихо вынесли во двор. Их никто не видел. В багажник он, как назло, не влезал. Решили воспользоваться машиной Киры. У нее был огромный джип «Вольво». Туда мешок вошел без проблем.

– Остались мелочи, – уверенно заявил Геннадий.

Он не знал и она тоже, что из садика, где выгуливают собак, за ними следят зоркие глаза Михася.

– Видимо, еще рано бросать свое ремесло, – подумал он.

Бедняга Глеб. Этот парень нравился ему. И так глупо потерять молодую жизнь, которая дороже существования этих подонков.

Карина посидела дома и пришла к выводу, что вела себя глупо по отношению к Глебу. Она вечно к нему придирается. Он с ней никогда не спорит. Достойный мужик. Таких в Осетии не встретишь. Там муж в доме хозяин, и с ним не поспоришь, а то и оплеуху схлопочешь. В Москве она почувствовала себя женщиной. Муж ее любил, и она его любила, и другой ей был не нужен. Карина решила вернуться. И даже хотела извиниться за свой несносный характер.

Она вышла из дома и села в свою машину.

Доехала быстро, но машину на территорию загонять не стала. Оставила ее на стоянке. Она подошла к коттеджу, но света в окнах не было. Карина открыла дверь своим ключом и зажгла свет. Никого. Лампочка мигнула и погасла. Придется поменять. Она видела в ящике стола лампочки. Отключила выключатель, остальное делала на ощупь. Встала на стул, вывернула погасшую и вкрутила свежую лампочку. Подошла к выключателю и хотела включить свет, но через окна заметила чужую машину, остановившуюся прямо возле их крыльца. Принимать гостей, да еще без мужа, она не хотела. Через тюль на окнах с улицы ее было не видно. Из машины вышли мужчина и женщина. Они подошли к багажнику и вынули из него спальный мешок. Несли вдвоем, очевидно, тяжелый. Они поднимались по ступенькам к их крыльцу.

Женщина испугалась и тут же залезла под кровать. Дверь открылась, зажегся свет. Лампочка горела нормально.

– Давай его вытряхнем. Мешок заберем с собой. Потом я его выкину.

– Только время потеряем, – сказал мужской голос.

– Эгоист. Это я парня пришила и должна позаботиться о лишних следах. К тому же на нем наши отпечатки.

Они расстегнули мешок и вытряхнули труп на диван.

Пружины просели, едва не придавив Карину. Она зажала себе рот ладонью, чтобы не вскрикнуть.

Как только они вышли из домика, погасив свет, девушка вылезла из-под кровати и подбежала к окну. Теперь она этих людей запомнила, а также номер их машины. Они уехали. Она бросилась к мужчине на кровати. Это был ее муж. Карина принялась делать ему искусственное дыхание.

Убийцы вернулись домой к Кире.

– Черт. Я страшно проголодался.

– Как ты можешь думать о еде. У меня тошнота стоит в горле.

– Давай не спорить, голуба. Ты делаешь мне яичницу, а я пока выпью. Потом обсудим обстановку. Мне кажется, все отлично. Нас с этим типом ничего не связывает. Кроме заказчика, которого тоже пора убрать. И подумаем об алиби. Оно должно быть безупречным.

Кира не хотела его слушать и ушла на кухню. Гена решил выпить. Надо снять напряжение. Это он перед любовницей хорохорился, а у самого колени дрожали.

Тут дверь спальни открылась, и появился новый убийца с тем же самым пистолетом с глушителем, что был у предыдущего, и на полу он больше не валялся.

– Я дублер того, кого вы убили.

Гена хотел крикнуть, но щелчок, не похожий на выстрел, раздался раньше. Пуля угодила Воронцову в лоб. Тот тут же упал навзничь. Ковер заглушил его падение. Незнакомец бросил пистолет и тут же ушел.

Кира ничего не слышала. Но когда она вошла в комнату с тарелкой, то увидела кошмарную картину. Гена был мертв. Из черной дыры во лбу стекал узенький ручеек крови.

Она потеряла сознание. Очнувшись, стала другим человеком. С нее сошел весь страх, хотя должно быть наоборот. Кто-то его убил, а ее не тронул. В первый раз было то же самое. Она подняла с пола пистолет и сунула его в карман. Замок слишком ненадежен, его надо поменять. Она склонилась над трупом и обыскала его карманы. Нашла бумажник того типа, который приходил в первый раз, и отдельно лежащую в другом кармане фотографию самого убитого. На обратной стороне все его данные, адрес и другие места, где он бывал. Она сообразила. Этот снимок лежал в бумажнике, а Генка подсунул ей ее фотографию. Она достала из кармана свой снимок и посмотрела обратную сторону. Там стоял штамп фотолаборатории, в которую она носила пленку для распечатки. Кира пошла в спальню. На окне, где стояла целая коллекция снимков, одно место пустовало. Там и стоял этот снимок. Окно открыто. Значит, рамку он выбросил в окно. Но что ей делать с трупом? Одна она его и с места не сдвинет. Тут надо думать. Для начала она с огромными усилиями отволокла его в чулан и заперла там. Следов крови на ковре не осталось. В голову пришла совершенно сумасшедшая идея. Она уже приходила ей, когда уходила от мужа. И думала, что убила его. Тогда все обошлось. Что теперь делать? Трюк может не сработать. Но у нее не оставалось выбора. Надо действовать.

Она спустилась во двор. Вокруг дома был газон с травой и кустарником, приблизительно метров десять до тротуара. Она нашла свои окна и стала шарить по траве. Рамка имела яркий розовый цвет, и она быстро ее нашла. Разобранную, с разбитым стеклом. Вставила в нее фотографию и взяла с собой. Вытирать не стала, ее отпечатки на рамке достоверны и закономерны.

Ее немного потрясывало. Она нашла в своем тайнике старые запасы клофелина и высыпала порошок в бутылку с любимым коньяком мужа, а потом поставила ее на стол. Открыла бутылку шампанского, выпила половину и тоже поставила рядом с коньяком, не забыла и про фрукты и два фужера, потом присела на диван и задумалась. Все должно получиться.

Грелки со льдом, массаж сердца, перевязка – все это помогло. Глеб очнулся. Просто он ничего не помнил. Кто-то здорово шарахнул его по голове.

Он даже не сразу узнал свою жену.

– Прости меня, милый. Я просто дура. Я же тебя очень люблю. Сюда тебя привезли чужие люди. Я спряталась, и они меня не видели. Дверь открывали твоим ключом. Он до сих пор торчит в двери. Мужчина и женщина. Женщина сказала, что это она тебя убила. Они бросили тебя на кровать и уехали. Я запомнила номер их машины. Думаю, это были бандиты. И это они напали на тебя. Надо вызвать полицию.

– Никого не надо вызывать. – Теперь он все вспомнил. – Если они решили, что я мертвый, тем лучше. Если вызовем полицию, то они поймут, что я жив, и решат меня добить.