Проучившись в училище 3 года, никто из нас не представлял, что собой представляют наши АПЛ. Дизельные да, они стояли в Южной бухте. В кабинетах висели фотографии атомных ПЛ, но то были АПЛ вероятного противника. Из наших мы видели только первую АПЛ «К-3» и ту в рисунках. Нам запрещено было упоминать в письмах слово «атомные». И вот после третьего курса нас повезли на Север, где в глубоких фиордах среди скал Кольского полуострова прячутся эти тайны. Наша группа попала в Западную Лицу в соединение АПЛ «убийц авианосцев». Несчастные авианосцы, они от одного вида этой убийцы сна лишатся. АПЛ мирно стояли у пирсов, и казалось, дремлют. Командование соединения было нашему появлению не очень радо. Нас провели по одной ПЛ, как на экскурсии, выдали зачётные листы по устройству ПЛ, и мы им больше не мешали. Наших руководителей мы тоже до конца стажировки не видели, но догадывались, что у флотского офицера, оторвавшегося от семьи, в соединении, а тем более в объединении, всегда найдутся однокашники. Перед нами стояла одна задача, ничего не натворить. и не подвести их. Мы изучали устройство на ПКЗ, кто лёжа, кто сидя, а некоторые в сопках. В это время на Севере бывает очень даже неплохая погода. Здесь под карликовыми берёзками возвышаются такие подосиновики. И их столько много, что удивило бы любого из средней полосы нашей страны. Солнце вообще не прячется за горизонт, прогревая чистые глубокие озёра с питьевой водой. Именно такие сутки подвигли Н.С.Хрущева подрезать полярный коэффициент, и не важно, что от долины Славы до Мурманска его кортеж сопровождал снег с дождём.
Меня, как продвинутого курсанта с двумя лычками на погонах поставили на вахту помощником дежурного по соединению. Дежурным заступил, как сейчас помню, капитан-лейтенант Бричук. До ночи дежурство проходило спокойно, и дежурный убыл отдыхать, наказав мне, чтобы я его будил в случае чего. Я сидел в рубке дежурного, как вдруг в ящике за спиной, называемом «Платаном», что-то как щёлкнет, и человеческий голос оттуда, «примите сигнал «Комета»», и дальше пошли цифры, очень много цифр. Пока искал авторучку и бумажку, голос повторил вышесказанное. Пришлось записывать по памяти и передавать этот сигнал по телефонам под стеклом на столе. Через какое-то время зазвонил телефон Я представился, дежурный по дивизии капитан-лейтенант Бричук. Голос в трубке: «Коля (к примеру), что за сигнал прошел»? Я: «Я не Коля, Это его помощник курсант…». Голос: «Давай сюда дежурного». Сходил за дежурным, поднял, объяснил. Он поговорил с тем голосом и опять ушёл отдыхать. Через полчаса телефон. Представляюсь, как дежурный. Опять тот же голос начинает высказывать Коле свои непонятки. Я отвечаю ему, что я не Коля. Что мне пришлось выслушать, промолчу. Оказалось, что эти цифры, это время, когда над тобой висит спутник-шпион , и надо соблюдать режим радиомолчания. Какую станцию этот голос сжёг, я так и не узнал, но курсантов больше не привлекали на это дежурство. Мы неплохо отдохнули, подписали друг другу зачётные листы и уехали с Севера, надеясь, что нам не придётся служить на убийцах авианосцев. Впереди месячный отпуск с выездом в родные края.
После 4 курса мы стажировались на заводе «Электросила» в г. Ленинграде. Знакомились, на что способна отечественная промышленность в области электроэнергетики. На преддипломной стажировке были в перемёрзшей Гремихе, но не будем о грустном. Я закончил училище лучше, чем среднюю школу, имея всего три тройки. Две из которых по марксистко-ленинской философии и истории КПСС, а третья по теормеху пришла со 2 или 3 курса совсем случайно. Это из сорока с лишним предметов. Но всё это позади, как сон. Вот они, протянутые тебе погоны лейтенанта с крестами,- разводным гаечным ключом и молотком, и военно-морской кортик сверху. Всё это ты должен взять левой рукой, а правую руку приложить к головному убору и ответить: «Служу Советскому Союзу». Уже пошита офицерская форма одежды, уже последнее торжественное прохождение в новой форме, праздничный банкет и принимай Военно-Морской Флот свою надежду.
СЕВЕРОДВИНСК
С середины августа, особенно привокзальная площадь г. Мурманска, и г. Североморск заметно молодели. В главную базу Северного Флота со всего Союза стекалось пополнение Флота. Лейтенанты с чемоданами и огромными узлами добирались до главного управления кадров, чтобы выбрать себе место службы. Некоторые очень хитрые, не дожидаясь окончания отпуска, рвали туда пораньше в надежде отхватить лакомое место. Офицеры же управления кадров пытались продать сначала боковые и у туалета, а уж потом нормальные в купе, но сначала верхние. Гостиница «Ваинга» была полностью загружена чемоданами и лейтенантами, проживающими в ней неделями.
Я прибыл к указанному в предписании сроку и на следующий день в понедельник, отстояв огромную очередь, наконец-то попал в заветный кабинет. Капитан 3 ранга открыл моё личное дело, зачитал мне первое предложение характеристики: медлителен, нерасторопен, увлекается боксом, и ухмыляясь спросил, ты что там, в качестве мешка был. Ладно, где хочешь служить. На АПЛ, конечно. Там мест нет. Приходи завтра, может что-нибудь появится.
В гостинице от бывалых я уже слышал, никто в первый день назначение не получает, готовься околачиваться здесь не менее недели. Как это так, нет мест. Зачем же меня готовили? Хорошо, что послушался командира роты, который предупреждал, жён и детей с собой не брать, лишние трудности. Я женился на 4 курсе перед Новым Годом. Перед защитой дипломного проекта родилась дочка, которой сейчас третий месяц. Не хватало сейчас здесь детского плача, склянок и пелёнок. Чего стоило убедить Машу, что так будет лучше. На следующий день опять очередь, кабинет с каптри и мест нет. То же самое и в среду и в четверг. В пятницу очередь кабинет с каптри и сидит ещё какой-то полковник. Каптри: «Вот с вами хочет поговорить полковник».
Выходим с ним в соседний кабинет. На стене карта СССР. Полковник подходит к карте со словами: «Наши части находятся на территории всего Союза, но у нас нет ВУЗа, готовящего специалистов вашего профиля. Я ознакомился с личным делом, и вы нам подходите. Только необходимо двухмесячное обучение в институте Курчатова, соглашайтесь». Это было так неожиданно и быстро, что у меня отвалился кингстон и заклинило. Это переобучение, это Москва, это ещё полгода без семьи. Я ответил полковнику, что меня готовили для АПЛ, я защищал диплом по АПЛ, и я там хочу служить. Мы вернулись в кабинет с каптри, полковник объяснил, что я хочу служить на АПЛ. Каптри: «Командиром 2 группы 1 дивизиона БЧ-5 пойдёте? Да»! Каптри: «АПЛ «К-1. Находится в среднем ремонте в г. Северодвинске. Предписание и проездные получите в канцелярии и вперед». Только выйдя из кабинета, до меня дошло, что я уже не электрик. Да и хрен с ним, главное на лодке.
Киповец, а именно на эту должность я был оформлен в течении нескольких минут, был ближе по роду занятий к электричеству, чем к управлению реактором. Управлять реактором мне нельзя, а вот содержать системы телемеханики в исправном состоянии и производить их ремонт, нужен отдельный специалист, замыкающийся не на электротехнический дивизион, а на дивизион движения. У этого специалиста нет в подчинении личного состава срочной службы, что немаловажно, и он полностью отвечает только за себя и за состояние систем управления. Другое дело, что АПЛ «К-1» убийца авианосцев 675 проекта. И вот так это всё получилось, что буду служить на этой каракатице. Но обратно к тому каптри не пойду. Он конечно может переиграть, но в отместку через месяц может заслать в такую дыру, которых здесь хватает, что мало не покажется.
Северодвинск ничем меня не удивил. Такие же стандартные дома, как на Урале, Такой же окающий акцент в словах, но более сильный, такое же построение предложения с ударением или вопросом, подразумевающим, и чего тебе тут не понятно. К примеру, иди вот так, дак справа-то и увидишь забор, вот туда тебе и надо. и чего спрашивать, если все знают, что там за забором. А за забором были не прямоугольные бараки, в которых мы жили с матерью одно время, а с какими-то пристройками под одной крышей, фигуристые какие-то.
