Может потому, что на предыдущей БС авария произошла исключительно по вине штурманов, на этот раз БЧ-1 была усилена молодыми штурманятами так, что командир БЧ-1 В.Н.Цой не нёс вахту в штурманской рубке. Он исполнял роль куратора и учителя, превратившись в односменщика. Теперь неувязки в нашем местонахождении были исключены. Он появлялся в штурманской рубке периодически, проверяя лейтенантов. Кроме того, Гелий Николаевич облюбовал буй-вьюшку, предназначенную для выхода подводников из затонувшей ПЛ на поверхность через входной люк ЦП. Она находилась у носовой переборки около переборочного люка в 3 отсек. Тут же налево была и дверь в штурманскую рубку. Сидя в углу на буй-вьюшке, Гелию Николаевичу были видны все, несущие вахту в ЦП. Наконец-то он командует не АПЛ «К-104», которую угробили и разграбили ремонтные заводы Полярного и Росты, а самой боевой в Дивизии АПЛ «К-1», этой кузницей красных командиров. Он уже капитан 1 ранга, ему не нужна академия, чтобы стремительно взлететь вверх на командные высоты, ему нужно показать, что его вины в неудачных выходах в море на АПЛ «К-104» нет. Он так прикипел к этой буй-вьюшке, что было загадкой, ходит он в каюткомпанию на приём пищи или нет. В очках с книгой на коленях он или читал, или, откинув голову, кимарил. Проходя из кормы на приём пищи или на другие мероприятия, мы старались не задеть его и не стукнуть переборочной дверью. БС была спокойной, как никогда. Мы дождались оказии с турбинами, проскользнули вместе с ней через Гибралтар и вошли в Средиземное море.
Нам была поставлена задача, следить за перемещениями авианосца США и быть готовым атаковать его. Мы гонялись за ним, когда он шёл на крейсерской скорости, или пасли его, когда он снижал ход. Через 45 суток нашего плавания мы вынуждены были всплыть в надводное положение, окружённые кораблями и ПЛ Средиземноморской эскадры КЧФ, для пополнения запасов регенерации и продовольствия. Утром, когда на горизонте показался большой оранжевый полудиск солнца, мы погрузились и продолжили слежку. Она продолжалась до тех пор, пока он открытым текстом дал радио, что уходит в Грецию для отдыха экипажа. Нам было приказано выходить из Средиземного моря и ждать дальнейших указаний. Мы незаметно покинули Средиземное море и вышли в Атлантику. Ни в первые, ни на во вторые, ни в последующие сутки никаких указаний, куда дальше следовать, мы не получили. О нас забыли, и ПЛ продвигалась в океан в северо-западном направлении.
Наша смена после обеда заступила на вахту. Дед Слава доложил в ЦП о приеме вахты. После того, как сменившаяся вахта убыла обедать, мы исполнили «Интернационал» и сели в кресла. ПЛ двигалась самым малым ходом на рабочей глубине 240 метров, гребные винты вращались 265 оборотов в минуту, травление пара через дроссельно-увлажнительные устройства сведены к минимуму в целях экономии ядерного топлива. Я уже собирался продолжить свою работу. Вдруг я почувствовал, что ПЛ кого-то бортанула или оттолкнула от себя несравнимо меньшего размера, чем она сама. Показалось, она проехала через небольшой бугорок. Какие ямки или бугорки могут быть, если под килём не менее 2 км до дна.
Горшков уже начал подниматься с кресла, видимо почуяв неладное. Я чисто подсознательно произнёс: «Мощность», и оба Славы защёлкали ключами, поднимая компенсирующие решётки, чтобы поднять мощность. Почти сразу заревели оба турбинных телеграфа, требуя самый полный вперед. ПЛ очень быстро начала дифферентоваться на корму. На правом борту стрелка прибора, показывающего давление за питательным насосом, упала на 0, а это может быть, когда срывает конденсатный насос, и правый реактор не охлаждается. У деда целая инструкция действий при срыве конденсатного насоса, вплоть до сброса стержней АЗ. Пустовалов кричит в 7 отсек. Там механический манометр, но 7 молчит, не отзывается, видимо, к каштану подключена гарнитура, и шлемофоны сняты. Турбинистам не до шлемофонов, Они, стараясь удержаться на крутой палубе, пытаются выполнить команду телеграфов.
Взгляд деда в мою сторону: «Саня». Я схватил, неизвестно почему здесь оказавшийся гаечный ключ на 41, и побежал в 7 отсек. ПЛ быстро дифферентовалась на корму. С неимоверными усилиями мне наконец удалось приоткрыть переборочную дверь в турбинный отсек, проскользнуть в образовавшуюся щель, не оставив ноги в тамбуршлюзе. Хватаясь за трубы начал пробираться к носовой переборке, тапки уже скользят по металлу палубы, а впереди с обеих сторон два гладких корпуса турбин. Казалось ПЛ неслась вверх почти вертикально. Сбросив тапки, сообщив телу руками и ногами какое-то ускорение, мне удалось добраться мимо турбин и ухватиться руками за трубы. Я пробирался уже почти на одних руках, добрался наконец до датчика и 2 раза стукнул по импульсной трубке ключом. В это время корпус ПЛ содрогнулся, ПЛ, как корова, с разбегу упёрлась рогами в копну сена, и которая быстрее развалила бы эту копну, нежели остановилась сама. Потом последовал второй удар, подобный первому, и через весь шум и свист турбин, я уловил звук поступающего воздуха на продувание ЦГБ. Я всем телом почувствовал, что выскочив на поверхность на полной скорости, ПЛ плюхнулась в воду, снова всплыла и повинуясь океанскому накату начала переваливаться с борта на борт.
Наконец-то стал слышен каштан на посту турбинистов. «Всё, всё нормально», распалялся дед. Наконец-то мы наверху, всё позади. По качающейся палубе я прибыл на пульт, ни говоря ни слова плюхнулся на топчан. Уже лежа на нём, когда всё позади, и мы на поверхности, у меня начали дрожать колени. Я пытался силой воли, какая у меня есть, успокоить их, зачем они выдают моё малодушие, вон старики сидят, как будто ничего не произошло, а вы, если они сейчас увидят, будут смеяться. Включилась общекорабельная связь: «Говорит командир. Произошло гидравлическое присасывание к грунту, ПЛ повреждений не имеет. По местам стоять к погружению, погружаемся для проверки прочного корпуса на предельную глубину». И поехали, через каждые 10 метров доклады из отсеков. Лихо, товарищ командир. На такую глубину погружается только головная ПЛ серии, и то на специальных полигонах, где под килём не 2 км. В эти же сутки при очередном сеансе связи АПЛ «К-1» получила персональное радио, следовать в Норвежское море и атаковать конвой, идущий из Канады в Норвегию. О происшествии с ПЛ командир принял решение не докладывать.
Чтобы попасть в точку атаки конвоя, нам предстояло идти самым полным ходом. Но как только мы дали ход, раздались звуки хлопающих и раздираемых листов металла. В носовых отсеках, включая центральный пост, люди не слышали друг друга на расстоянии в 0,5 метра. Акустики ничего не могли слышать, и ПЛ, слепая и глухая, около недели неслась наперерез конвою, пока за бортом всё не стихло. Раздевание закончилось. ПЛ лишилась лёгкого корпуса, к такому выводу пришли мы. А как же мы будем всплывать, если ЦГБ уже нет. Придётся выползать на мель, чтобы покинуть прочный корпус. Мы условно атаковали конвой, получили добро возвращаться в базу и повернули оглобли домой.
Так что же произошло. К этому времени уже по крупицам вырисовывалась полная картина. В.Н.Цой удалился в свою каюту и не выходил из неё, сидя на кровати, обхватив голову руками и ни с кем не разговаривая. Оказалось, что он после выхода из Средиземного моря, прибыл в штурманскую рубку, и поскольку было неизвестно , куда же дальше, провёл линию на карте, обозначив тем самым курс движения ПЛ. Перед тем, как закрыть карту прокладочной сеткой, он посмотрел на карту и обнаружил, что линия, которую он начертил, проходит как раз через банку Гётесберг. До этой банки несколько суток хода. Не бывает такого, чтобы за такое время не поступило указание, куда дальше двигаться, а следовательно курс сменится. Он обвёл эту банку красным карандашом, чтобы не забыть про неё, если курс не изменится, накрыл чистым листом прокладочной сетки. Вахтенного штурманёнка он не предупредил и убыл в каюткомпанию думать над очередным ходом в шахматы. Банка Гётесберг, это базальтовый столб, поднимающийся с глубины более 2 км и не доходящий до поверхности воды 22 метра. Диаметр верхушки этого столба около полукилометра. За несколько суток хода ПЛ добросовестные парни из штурманской рубки вывели её точно на эту банку. Если на предыдущей БС авария произошла из-за неточного определения места, то сейчас было всё наоборот.
