- Точный прогноз на сегодня будет завтра, - немного помедлив, ответил я.

- Но и он может быть неточен, - усмехнулся мой собеседник. Потом он встал и протянул мне руку:

- Сергей.

Я пожал ему руку до того, что его пальцы слиплись. Сергей, посмеиваясь, дул на пальцы и говорил, что необязательно было придумывать такой дурацкий пароль, когда можно было просто пожать руки.

- Я бы не стал так давить вам руку!

- Понятно. Так, шутка… Ну и хватка у тебя!

- Что я должен делать? – угрюмо спросил я.

- Ничего, живи и радуйся, - тоскливо сказал он.

- Что у вас? Кто-то остался там?

- Жена и дочка.

- Давно?

- Уже шесть лет. Дочке уже должно быть девять.

- Десять, - по наитию сказал я.

- Ты её знаешь?! Встречались?!

- Не знаю. У меня там осталась девочка Марийка, сирота.

- Мою дочу тоже Машей зовут…

- Может, и не ваша. Её дед Артём нашёл на свалке, она жила в собачьей будке. Я люблю её, - помолчав, закончил я.

- Так тебя тоже шантажом? – я кивнул.

- Не верю я им нисколько, - вздохнул я, - но здесь мне нравится. Ребята просто чудо.

- Согласен с тобой. Я уже пять лет работаю замом по режиму в детском доме, и не нарадуюсь на ребят. Ладно, иди к своему другу. Вы ТАМ познакомились? – Я кивнул и, попрощавшись, бегом побежал к Ярику.

Нам уже поставили палатку. Ребята стояли рядом и смотрели на нас, наверно, желая узнать историю нашего знакомства. Мы пообещали рассказать, как только сами узнаем новости.

- На костёр придёте? – спросил Ким.

- Если наговоримся, придём, - улыбнулся я.

Мы забрались в палатку, улеглись, обнявшись, и уткнувшись носами, шёпотом разговаривали.

Рассказ Ярика на удивление был коротким. Когда меня увели, его отвели в апартаменты, выдали смену хорошей одежды и велели ждать.

После того, как Ярик помылся и переоделся, его накормили и повезли в консульство России.

В консульстве быстро оформили документы и отправили домой, к папе.

После радостной встречи папа отправил сына в пионерлагерь, чтобы Ярик хорошо отдохнул перед школой. Папа очень занят, работы много. Он и так два дня пробыл с любимым сыном.

Я не стал спрашивать о маме. Не говорит, значит, так надо.

Я рассказывал немного дольше. Но не всю правду. Мне разработали легенду, по которой я сбежал от своих тюремщиков. Подумав, я решил, что это очень близко к правде, то, что произошло со мной по дороге: за мной ведь кто-то охотился. И Костя… Что с ним сделали? Он ведь засветился перед разведкой, могли и избавиться. Впрочем, всё это могло быть постановкой, или экзаменом.

Надеюсь, Ярик не знает, как сюда проникают нелегалы, или эмигрируют. Впрочем, я и сам этого не знаю. Мне просто повезло.

- Что ты теперь собираешься делать? – спросил Ярик.

- Попрошусь в ваш лагерь. В Свердловске меня ждёт дед.

- Дед?! – воскликнул Ярик, - И ты молчал?!

- Вот, сейчас к слову пришлось. Как тебя встретил, даже про деда забыл!

- А мы, знаешь, собрались к вам, на Новосибирское море. Хотим походить под парусом.

- К нам! – фыркнул я.

- Да, - засмеялся Ярик, - ты уже в той команде! Здорово вы нам сегодня врезали!

- Тренировались, пока вы ехали. Пойдём на костёр?

- Пойдём! – сказал Ярик, не двигаясь.

Я посмотрел на него, приблизился поближе и сказал:

- Я люблю тебя, братик!

- Я тоже люблю тебя, братик! – засмеялся Ярик, крепко обнимая меня.

Когда мы вылезли из палатки, было уже темно, только на берегу пылал костёр. Мы направились туда, и были встречены восторженными возгласами.

Когда мы нашли место возле костра, к нам подошли два мальчика девяти лет.

- Ники, можно стать твоим оруженосцем? Меня Ромкой звать!

Почти с такой же просьбой второй мальчик обратился к Ярику.

Я не знал такого обычая, и растерянно оглянулся. Хорошо, рядом был Кимка.

- Ники, ты что, забыл правила? Скоро будем ребят принимать в пионеры! Они должны себе выбрать рыцаря, побыть его оруженосцем, потом рыцарь, на общем сборе, повязывает ему галстук и принимает у него клятву юного пионера.

- Конечно, Ромка! – я протянул мальчику руку, и он смело уселся ко мне на колени и прильнул к моей груди. Я замер, прижав к себе тёплый комочек. Только что я приобрёл названого брата, и вот, ещё один, маленький.

- Спать вы должны в одной палатке, есть из одной тарелки… шучу! – засмеялся Кимка, глядя, с какой осторожностью я обнимаю мальчика. А я вспомнил маленьких крысят, которые так же взбирались ко мне на колени. Что с ними будет? А что будет со мной?

Мы сидели у костра, пели песни, а маленькие оруженосцы тихо посапывали у нас на коленях.

Неожиданно свалившихся на нас с Яриком оруженосцев мы принесли в свою палатку, осторожно раздели и уложили между собой, чтобы ночью не замёрзли.

Основные новости, которые были не для посторонних ушей, мы друг другу рассказали на ушко, так что разговаривать нам уже не надо было, довольно было знать, что друг, то есть, брат, рядом с тобой. Яськиного оруженосца звали Славик. Они с моим Ромкой, обнялись, прижавшись, друг к другу, и сладко спали. В полумраке я смотрел на всех и думал, куда делся непримиримый Никита, всё больше и больше покладистый Ники занимал его место…

… Ночью мне приснилась девочка. Лицо её было в тени, ниже пояса – тоже.

Я смотрел на неё, и мне было хорошо, я готов был вечно смотреть на неё, пока не посмотрел на себя. Я тоже был голый. Когда я это осознал, никогда не испытанное ранее чувство наслаждения охватило всё моё существо, я застонал и проснулся.

Сначала ничего не понял, потом ощутил в трусиках неприятный холодок. Мне стало жарко: мне показалось, что я описался!

Потихоньку, чтобы никого не разбудить, я выбрался из палатки, и, крадучись, побежал к реке, чтобы обмыться. Добежав, огляделся. Как будто, никто не видит! Я снял трусики, стал стирать. Какие - то скользкие… смыл с себя странную слизь.

- Кхм… - негромко сказал кто-то. Я оглянулся, на берегу стоял Спиридон Ильич.

- Что, Ники, розог захотелось? Ты же знаешь, купание ночью строго запрещено!

- Да я… Я не купаться… Трусы постирать.

- Что, у тебя, энурез?

- А?

- Недержание мочи?

- Не знаю, Спиридон Ильич, какая-то слизь…

Спиридон Ильич секунду молчал, затем разразился икающим смехом:

- Что снилось? Девочка?

- Девочка… - растерянно сказал я, удивляясь, как он узнал про мои сны.

Отсмеявшись, Спиридон Ильич сказал:

- У тебя с собой нет сменного белья? Пойдём, найду тебе что-нибудь.

Я выжал свои трусы, надел, мокрые, на себя, и мы пошли в палатку воспитателей. Здесь же был и Сергей. Покопавшись в углу. Спиридон Ильич протянул мне сухие трусики моего размера.

- Держу на всякий случай несколько, - сказал он, - приходится переодевать, чтобы не простыли.

Я поблагодарил, и переоделся.

- Подожди, Ники, посиди с нами, - и, когда я присел к ним на топчан, спросил:

- Что, переходишь к Сергею?

- Вообще-то мне надо в Свердловск…

Спиридон Ильич поморщился:

- Да это понятно, но мы ещё несколько дней здесь побудем, потом отправимся к нам, в Новосибирск, походим под парусом, и только после этих мероприятий, вы поедете к себе. Вот я и хочу спросить, за какую команду ты будешь выступать. Сергей вот пришёл предъявить на тебя права. А я как раз, смотрю, кто-то пробирается к реке. А это ты! – снова засмеялся зам по режиму.

Я сидел, опустив голову, и не решался узнать причину его смеха. Сергей с укоризной сказал:

- Не надо смеяться, Спиридон Ильич, не видишь, у парня первый раз случилось.

- Потому и смешно! Ладно, расскажи ему.

- Ники, ты взрослеешь…- печально сказал Сергей, - Созреваешь. Надеюсь, ты знаешь, откуда берутся дети? – я кивнул, хотя процесс появления детей был для меня довольно смутным понятием.

- Так вот, у тебя уже созревает семя, накапливается постоянно, и должно куда- то деваться. Вот и происходит такое явление. Не самое страшное, да? Даже приятно. Только трусики сырые. Не бойся, это у всех мальчиков происходит, с тринадцати, обычно, может, с четырнадцати, лет. Не волнуйся, ты становишься мужчиной!