При подготовке русского издания сборника его состав несколько изменился. С одной стороны, мы исключили из корпуса текстов статьи русских архивистов-исследователей Ольги Павленко и Никиты Петрова: эти статьи уже были опубликованы по-русски, в издании, доступном российским читателям[5], и мы сочли излишним публиковать их вторично. С другой стороны, мы дополнили сборник обширным фрагментом из интервью Паздерки с Арсением Рогинским, которое тот дал для документального фильма Чешского телевидения «Вторжение 1968. Русский взгляд». Статья Томаша Гланца «Позор» была существенно переработана самим автором специально для русского издания; Леонид Шинкарев тоже слегка отредактировал свою статью «Брожение глубинки». Значительно расширена публикация дневников Эльвиры Филипович: в нее вошел целый ряд дневниковых записей, отсутствовавших в чешском варианте.

Справочный аппарат к книге – прежде всего, авторские примечания к статьям и примечания составителя ко взятым им интервью – также подверглись значительной редакторской переработке. Так, было снято большинство примечаний, поясняющих общеизвестные российские культурные, исторические и политические реалии; эти примечания были необходимы чешской аудитории, но избыточны для российской. Наоборот, для российского читателя были добавлены пояснения к упоминаниям лиц, событий и ситуаций, хорошо знакомых читателю в Чехии и Словакии, но малоизвестных в современной России. Некоторые авторские и составительские примечания были расширены и дополнены, некоторые – исправлены и уточнены.

Чешское издание было иллюстрировано множеством фотографий; большинство из них мы решили сохранить в русском издании; подписи под ними были нами выверены и в ряде случаев откорректированы. Часть этих фотографий взята из личных архивов: они были предоставлена автору-составителю людьми, у которых брались интервью. Другая часть представляет собой фотоснимки, сделанные в Чехословакии в августовские дни 1968-го, а также в начале 1990-х, а также портреты персонажей, снятые специально для сборника. В книгу вошли работы американского фотографа Пола Ф. Голдсмита (в августе 1968 года Пол Голдсмит, тогда 19-летний студент, оказался в Праге и фиксировал сцены вторжения), чешского документалиста Карела Цудлина, запечатлевшего вывод советских войск из Чехословакии в 1990 – 1991 годы, а также снимки, сделанные Карелом Цудлиным, Ивой Зимовой, Джастином Джином, Иржи Юстом, Татьяной Чебышевой, Либором Унгерманном, Зузаной Михалковой и Александром Щербаком. Лейтмотивом оформления чешского издания стали фото из альбома всемирно известного мастера Йозефа Коуделки «Invasion 1968»; эти снимки, сделанные им на улицах Праги в первые дни вторжения, размещены на многих разворотах книги. Эту особенность мы постарались воспроизвести и в русском издании.

Ключевая роль Советской армии во время вторжения в Чехословакию в 1968 году подробно описана. После частичного открытия советских архивов в начале 1990-х годов постепенно прояснились некоторые важные этапы операции «Дунай» – от ее секретной подготовки весной 1968-го и попыток скрыть ее под видом учений войск Варшавского договора[6] до ее осуществления в августе 1968-го. Военные историки располагают сегодня относительно большим объемом информации об отдельных шагах советского штабного командования, о количестве задействованных солдат, использованном оружии и общем числе жертв со стороны гражданского населения и военнослужащих[7].

Настоящий текст не ставит своей задачей обобщение или углубление предыдущих исследований. Он лишь помещает в этот контекст интервью с советскими солдатами и другие тексты, содержащиеся в настоящей главе. В этих материалах отражается внутренний мир советских солдат, участвовавших в августовском вторжении, и делается попытка отыскать ответ на некоторые ключевые вопросы: что, собственно, советские солдаты знали о цели интервенции? Как они внутренне проживали совершающееся вторжение? Были ли они послушными марионетками – или все же чувствовали несоответствие между тем, что им твердило о Чехословакии их начальство, и тем, что они видели собственными глазами? Один автор и одна книга не в состоянии дать полный ответ на эти вопросы. Но по крайней мере наметить его контуры им под силу.

Численность иностранных солдат, вошедших в Чехословакию ночью с 20 на 21 августа 1968 года, оценивается обычно в 500 – 750 тысяч человек, но такое количество военнослужащих их границу явно не пересекало. До сих пор отсутствуют точные данные именно о численности вошедших в ЧССР подразделений Советской армии. Однако по количеству и видам введенных дивизий можно предположить, что в ЧССР вошли 300 – 350 тысяч советских солдат, в общей же сложности – почти 400 тысяч военнослужащих армий Варшавского договора[8].

Что касается остальных, то они находились в боевой готовности на границах соседних социалистических государств, обеспечивая операцию «Дунай» логистически. Советские подразделения направлялись в ЧССР с разных сторон – с баз в европейской части СССР, прежде всего из Прибалтики и с Украины, а также из Польши, ГДР и Венгрии.

Судя по доступным источникам и интервью, знания советских солдат о Чехословакии перед вторжением были довольно скудными. За редким исключением они не выходили за рамки школьной программы и той проникнутой идеологией информации, которую можно было почерпнуть из советских СМИ. Большинство опрошенных советских солдат утверждает, что в ЧССР они до этого не бывали. Лишь некоторым из них, как, например, ефрейтору Шмелеву, интервью с которым представлено в настоящей книге, было известно, что это культурная страна с красивыми городами и замечательными историческими памятниками. Шмелев упоминает о музыке, литературе, мотоциклах «Ява» и других чехословацких изделиях; но Шмелев служил в ВДВ – элитных войсках, куда отбирали не только крепких, но и достаточно грамотных парней (это отмечает и сам Шмелев).

Контакты между тогдашней Чехословацкой и Советской армиями, конечно, существовали. В конце Второй мировой войны советские войска участвовали в освобождении Чехословакии[9] и знали своего западного соседа. Но в дальнейшем общение рядовых солдат между собой – несмотря на включение Чехословакии в Восточный блок и возникновение Варшавского договора – носило скорее спорадический характер.

Советские солдаты в ЧССР. Конец августа 1968 года

(Национальный архив Чешской Республики)

Русские общались с чехословацкими офицерами, обучавшимися в 1950-х и 1960-х годах в советских военных учебных заведениях. В Чехословакии же с начала 1950-х годов действовали присланные из СССР советники, обеспечивавшие, наряду с прочим, «советизацию» Чехословацкой народной армии, то есть ее максимальную унификацию, приведение к советскому образцу – как по вооружению и оснащению, так и по армейским инструкциям и предписаниям. Речь шла о десятках людей, чье количество со смертью Сталина в 1953 году и приходом Никиты Хрущева на должность первого секретаря Коммунистической партии Советского Союза постепенно снижалось[10]. В Чехословакии также насчитывалось некоторое количество военных специалистов, обеспечивавших производство разного рода продукции военного назначения для нужд Советской армии. Офицеры обеих стран регулярно проходили стажировки, солдаты встречались на совместных учениях, бывали поездки по обмену опытом, некоторые военнослужащие проводили вместе свободное время и отпуска. И все-таки для большинства советских солдат, участвовавших во вторжении в августе 1968 года, Чехословакия оставалась незнакомой страной.