- Не поразила отца молния, - продолжил парень. – Токмо пришлось ему уехать из родных земель. Тяжко было, но для кузнеца везде найдется работа.

Яра, негодуя, хмыкнула.

- Никому я не откроюсь, что нарушила ты молчание, - игриво вымолвил сын кузнеца, - можешь сказать мне супротив.

О, Великая Богиня! Злостно дразнил он её. Да не собиралась она потакать ему в этом.

- Имя мое Богдан, - парень чуть склонил голову, - а как твое имя, Ворожея?

Это было уже чересчур! В безмолвном гневе она взглянула на него и ступила к наполненному туеску.

- Постой, - удержал он её, хватая за руку.

Отшатнулась девица испуганно и упала, а с губ её слетел крик негромкий. Возвышался над ней сын кузнеца мощью своей. Теплые шершавые ладони его удерживали её запястья. Замерла Яра от томительной дрожи, змейкой пробежавшей по её стану. Неистово забилось сердце в груди от страха и в предвкушении чего-то неизведанного.

- Не буду я тебя обижать, - другим стал голос парня, глаза его вязкой чернотой своей приковывали к себе, не давая мочи отвести взгляд.

- Полюбилась ты мне еще зимой, когда недуг изгоняла, но ведал я, что для Ворожеи нет никакой другой судьбы, - говорил он медленно и спокойно. – В ночь на Ладодение10, явилась мне во сне лебедушка белая.

Неверяще покачала Яра головой. Почто это Ладе11 являться сыну кузнеца? Коли Перун бы явился али Стрибог да Велес. А то Лада!

- Клянусь своим родом, - парень наклонился к ней чуть ближе. – Поведала она, коли сама ты согласишься отринуться от судьбы Ворожеи, заступиться она за нас.

Поглядела девица на сына кузнеца, не разумея слов его. Почто отрекаться ей от судьбы своей и дара богов?

- Хочу я взять тебя в жены, - последние слова повисли в тишине, потому как даже деревья внезапно утихомирились, а птицы оборвали свой щебет.

Рассмеялась Яра в голос и стала дико вырываться из рук парня. Не стал он её удерживать. Поднялась девица и посмотрела на него, негодуя. Как смел он предлагать ей бесстыдство такое? Судьба её была определена изначально, и всегда она благодарила Великую Макошь за избрание ее.

Он, верно, был под какими-то темными чарами. Авось, сам Черный Бог12 овладел им? Только не видела в его глазах Яра злого умысла и прелести13.

- Есть у меня подарок для тебя, - выдохнул он и достал из-за пазухи маленький сверток. Давно уже надобно было Яре уйти, но какая-то внутренняя сила удерживала её. Будто сама душа была в сговоре с парнем. Сын кузнеца тем временем протянул ей маленький железный оберег. взглянула на него девица, узнавая Древо Мира14 и охраняющих его птиц. Сама не зная отчего, приняла она дар, тут же чувствуя в пальцах знакомое теплое покалывание. Чудно. Ничего недоброго она не увидела.

Сын кузнеца тоже поднялся, и поглядела она на него.

- Пора мне, Пролетье15 завтра, - лукаво улыбнулся он, - и ты скажешь мне имя свое, Ворожея.

Протянул парень руку к ней, замерла Яра, глядя на него неверяще. В голове её мысли разлетелись стаей птиц перепуганных, а он только достал из её волос сухой летошний березовый лист.

- Мой подарок, - положил он его в тот же платок, откуда достал оберег. – Прощай, милая моя.

Поворотился сын кузнеца да и ушел в ту сторону, откуда пришел, оставляя девицу в пугающе сладком смятении. Молчавшие доселе деревья вновь зашумели своими кронами, шепча чудно похожее на: «соглашайся».

Коснулась Яра руками своими пылающих щек. Да что же это с ней такое? Неужто всерьез думала она о речах этого безумца.

Опять взглянула она на красивый оберег и улыбнулась. Знамо, не могла она взять его. Завернув его в большой лист лопуха, спрятала девица сверток средь выступающих корней березы, мысленно попросив охранять её подарок. Деревце, соглашаясь, коснулось её ветвями своими.

Подхватив свой туес, пошла Яра туда, где скрылся парень, и вскорости вышла на тропинку, где ходили селяне. Знала она, куда должен был пойти сын кузнеца. Доселе не поверив в случившееся, глянула девица в ту сторону. Вестимо, давно уж он должен был скрыться из виду. Вздохнула Ворожея и направилась в другую сторону. Туда, где стояло селение её.

А под березами, где состоялся чудной разговор, сызнова все стихло. Большая черная змея шипя скользнула средь травы и мха и скрылась в тени леса.

***

В день Пролетья зажег старый волхв священный огонь, приветствуя Живу. Заполнено было капище Великой Макоши селянами, празднующими уход зимы. Кругом слышались прибаутки да смех, песни с хороводами. Ладный пастух затейливо играл на дудке, собрав вокруг себя толпу девиц красных. Тут же рядом встал другой молодой селянин и достал из-за пазухи свирель.

Состязание их завлекло много народу.

Опять стояла Яра в сторонке и видела, как сестра младшая в своей новой понёве любуется с парнем молодым из соседнего селения. Была Краса в отца - такая же статная. В косу светлую вплетены были первоцветы. Играючи парень украл один цветок, и заложил себе за ухо, вызывая неуемный смех сестры.

Отворотилась Яра. Настрого волхв запретил ей хороводы водить, дабы не прогневать Макошь. Хотелось ей сейчас воротиться домой да заняться травами своими, но нахождение Ворожеи при зажжении священного огня было непреложным.

Был здесь и сын кузнеца. Поглядывала Яра на него лишь украдкой и всегда встречала взгляд темных глаз, которые, как ей чудилось, прямо в душу её заглядывали. Всегда парень находился где-то поблизости, и не могла она унять запретного радостного волнения.

Никто не глядел на неё так причастно и игриво. Все знали её как Ворожею, Избранницу Великой Макоши. Никто не смел покуситься на то, что ему не принадлежало. И только сыну кузнеца все было нипочем.

Сама не зная причины, улыбнулась Яра. Да только тут же радость ушла из сердца, когда глянула она на старого волхва. Порицающим был взгляд его. Покачал он седой головой.

Мигом девица избавилась от накрывшего её наваждения. Немедля требовалось уйти ей с празднования, дабы избавиться от мыслей прелестных. Склонила она голову и, поворотившись, зашла в лес, все еще ощущая тяжелый взгляд волхва.

Как только пушистая листва скрыла её, припустила Яра бегом, желая поскорее оказаться дома на теплых полатях и забыться сном до утра, когда мудрая денница избавит её от дум запретных. Негоже было Ворожее вести себя так. Не для этих дел Макошь избрала её.

Разумела она, что за нею гонится кто-то, когда сильные пальцы сомкнулись на руке её.

- Почто ты убегаешь, Ворожея? – задрожала девица, чувствуя руки горячие на плечах своих.

Не желал отступать сын кузнеца. Но и она тоже не могла. Попыталась Яра вырваться, но сила парня была могучей, и она, не привыкшая к труду тяжкому, быстро выдохлась, сдаваясь.

- Хочешь ты, чтобы отпустил я тебя? – спросил он шепотом. Дыхание его запуталось в волосах её.

Закивала она, желая оказаться далече, дабы унять жгучее томление, растекшееся по всему телу её.

- Отпущу, коли скажешь ты имя свое.

Хмуро девица взглянула на него и покачала головой.

- Могу я простоять тут всю ночь, - не отступал парень, а пальцы его поглаживали плечи, еще пуще разжигая в Яре огонь неведомый.

Жалобно поглядела она на него, умоляя. Но взгляд его был подобен затвердевшей крови черного змея, которую род его усмирял огнем.

Оробело сердце девушки. Нравилось ей запретное объятие, твердость сына кузнеца и смелость его перед ней. Но не смела она примириться с этим. Не могла она потакать желаниям своим, которые были недозволены Ворожее.

Обещал он отпустить ее, коли скажет она имя свое. Пусть будет так. Давно уже потеряла она его. Никто не звал её по имени. Даже отец с матерью.

- Яра, - едва слышный шепот слетел с губ её и утонул в мягком ночном шелесте листвы.

- Яра, - медленно повторил парень, глядя в глаза её, которые даже впотьмах не утратили яркости своей.

Руки его отпустили её, оставляя на коже теплые следы. Думала девица вновь побежать, да только взял нежданно сын кузнеца ладонь её и поднес к губам своим. Приковало её к месту, когда почувствовала Яра колючесть щеки и мягкость губ. Вдохнул он только запах её пальцев и отпустил. Прижала девица ладонь к груди, будто плеснули на нее кипятка. Только не болел ожог вовсе. Покрыл её ладонь свороб сладкий.