- Тонула она, - спокойно оправдался парень. – Подсобил я выбраться ей.

- Стало быть, воля богов была на то, - изрек волхв непримиримо.

- Коли тонул бы любой другой селянин, подсобил бы я. Чем она хуже? – не унимался сын кузнеца.

Поежилась Яра. Ласковый жар огня начал отогревать закоченевшее тело её.

- Она Ворожея! – воскликнул старик. – Избранная богами!

- В таком разе, тем паче надобно оберегать её, - ответил парень супротив ему.

- Не смей перечить мне! Бойся кары богов, мальчишка!

- Кабы не Ворожея, уж призвали бы меня боги, - изрек молодой селянин, - отплатил я за жизнь только, не загадывая, что прогневлю их да тебя.

- Никому не пристало трогать Ворожею, - повторил старый волхв непреклонно.

- Услышал я тебя, - отошел парень от Яры, так и не покаявшись, и встал с другой стороны костра.

Ощущая внутренний страх, подняла она все-таки очи свои на него, да не глядел тот боле в сторону её.

***

Уступил свое место на земле Цветень5 братцу Травню6. Пришло время к собиранию новых травок.

С денницы7 и до полудня проводила Яра время в лесу. Спозаранку на сухоросье собирала листья, почки да коренья, а опосля гуляла, примечая места, куда надобно завтра пойти.

Шумели березки, и девица, выкапывая корни слизь-травы, подпевала им одной ей слышную песню.

Почуяла она, что переменилось что-то, раньше, чем утихли деревья. Раньше, чем хрустнула ветка под шагом чьим-то. Оставив работу свою, обернулась девица, ожидая увидеть медведя али волка. Не страшно ей было – умела она утихомирить любого, даже самого лютого зверя.

Да только к появлению сына кузнеца была она не готова. Обмерла Яра, глядя, как выступает он из-за ствола белого, пригибаясь под ветками пушистыми. Когда взглянул он на неё глазами своими черными, которые снились ей давеча ночью, вздрогнула она да быстро отворотилась. Продолжая работу свою, безмолвно упрашивала она духов лесных, чтобы прогнали они его.

Но стоял парень все там же и глядел на неё. Вновь девицу одолел страх, понуждая руки белые задрожать. Боялась она его. Не мог он сделать ей дурного, как и любой другой человек. Да только исходила от парня иная угроза, которую не разумела она.

Не выдерживая боле, поворотилась она, вопрошающе глядя на него. Улыбнулся сын кузнеца, отчего живот её сжался, и подошел к ней, приседая рядом.

- Можешь ты подсобить, Ворожея? – закатал он рукав рубахи своей, показывая ожог большой.

Ничего не ответив, поднялась девица да прошла к солнечной еланке8, выискивая взглядом траву целебную. Увидав широкие листочки, сорвала она их да положила в рот, дабы разжевать. Воротившись к парню, выплюнула Яра их на ладонь свою и присела рядом. Взяв крепкую, покрытую шрамами руку его, выложила она разжеванные листья на место ожога.

- Разом полегчало, - изрек парень грудным голосом. Улыбнулась девица, но не поглядела на него, ощущая взгляд прямой на лице своем.

- Ты никогда не говоришь? – спросил он.

Покачала она головой.

- Красивый у тебя голос, - поглядела она на него изумленно. – Слышал я ныне, как пела ты, и помню напевы твои надо мною.

Чудно это было. Мнила она, что все долгое излечение был он без памяти, лишь иногда открывая глаза свои, светившиеся блеском хворобным.

- Согласна ты, что не надобно мне было тебя из воды вытаскивать? – спросил он опять.

Не ведала она, как ответить. Согласна ли была она утонуть или же желала жить. Знать, жить все-таки, да перечить воле богов никто не смел.

- Разве дали бы тебе силу Ворожеи, кабы была предначертана тебе смерть ранняя? Авось, мне суждено было богами спасти тебя? Отколь знать нам, чего хотят от нас боги? Великая Макошь являлась тебе, Избранная?

Глянула на него Яра косо да покачала головой.

- Почто Денница создал нас, вырвал сердце свое, даруя нам солнце? Дабы глядели мы, как кто-то уходит в царство Нави, но из-за запретов окаянных страшились спасти его?

Не ведала она ответов на чудные вопросы его, да и не требовал ничего он от неё. Так было заведено испокон веков. Так жил их народ. И не им было что-то менять.

Вздохнул парень.

- Пора мне, - встал он, но не поглядела она на него. – Завтра приду.

Не выдержав, подняла Яра глаза свои на него. Снова изумил он её. Почто прийти опять хотел? Али надобно ему было что-то?

- Красивые волосы у тебя, Ворожея, - окинул он взглядом локоны её золотые, поворотился да быстро скрылся среди тонких берез.

Сжалась душа Яры в комок от предчувствия недоброго, да неизведанное ей доселе волнение трепетное вышло наперед, заглушая тревожные думы.

***

Всю ночь она глаз не сомкнула, споря сама с собой. Страшилась Яра идти в лес, да знала, что всё равно отправиться туда. Нельзя было пропускать ни одного сухого дня для сбора трав. Да только боялась девица, что, по правде, сама желала пойти туда. Неправильно было это. Запретно. Но так манило. Темные глаза парня запали в душу ей, и не могла она избавиться от наваждения, представляя его в мыслях своих. Промучившись так, решила она, что пойдет в другое место. Авось, не отыщет он её.

Легко Яра ступала ногами босыми по мху и траве, держа в руках туесок берестяной. Надобно было ей сегодня собрать молодые березовые листья. Вошла она в рощицу да поздоровалась мысленно с кудрявыми красавицами леса.

Нравилось ей в мыслях своих вести речи с лесом, попутно делом занимаясь. Пожалуй, даже любила она травы собирать да отвары готовить, ведая, что избавит это кого-нибудь от хворобы али прогонит завладевшую телом нечисть. Всегда ей вещали, кем станет она, и смиренно она жила и принимала свою участь Ворожеи - Избранницы богов. Приносила она людям упование об избавлении от страданий. Ужели было это плохо? Нет. Только не могла она жить, как они. Станется, и это было ладно.

Сызнова почуяла Яра его появление раньше, чем подошел он. Продолжала она складывать листья в туясок, да только дрожь рук унять ей было не под силу. Встал сын кузнеца прямо за спиной её. Слишком близко, как ей почудилось. Развернулась она, упершись взглядом в порную грудь.

- Здравствуй, Ворожея, - сказал он, глядя на неё.

Попятилась девица испуганно, пока не ощутила спиной теплый шершавый ствол.

- Не обижу я тебя, - спокойно изрек он и чуть отошел, опускаясь на мягкий мох.

Не двинулась она с места и отвела взгляд.

- Мнила ты когда-нибудь отречься от участи Ворожеи? – спросил он враз.

С порицанием и изумлением глянула на него Яра. Пагубные речи говорил он. Никто и никогда не испрашивал желания её, а она даже думать не смела о таком злочинстве. Как она могла отказаться от великого дара и предать свой род?

- Нет, - слетело с уст её, раньше, чем разумела она, что ответила вслух.

Пальцы её непроизвольно накрыли губы.

- Гляди, никто не наказал тебя за нарушение посула о молчании, - усмехнулся парень.

Покачала Яра головой, взирая на него с укором.

- Не сердись, - промолвил парень, улыбаясь, - просто хочу я поведать тебе, что все не так хайно, как чудится. Род мой не из ваших мест. И там, где родился отец мой, Ворожеям разрешалось жить в миру.

Впервые Яра заслушала его, что не осталось незамеченным. По-доброму улыбнулся ей парень.

- Не ведаю я, почто здесь такие правила. Никто уж из селян не помнит тех времен, когда жила здесь последняя Ворожея. Тебе старый волхв сказывал о ней?

Опять покачала девица головой. Только в самом начале передавал ей волхв знания и заветы, но никогда не говорил о других Ворожеях.

- Отец мой взял себе жену из немцев9, поступив супротив родительской воле. Отреклись они от него, как и он от них.

В ужасе девица глядела на сына кузнеца. Для неё это было сродни окаянству. Как посмел сын отречься от роду своего?! Род для мужчины, что корни для древа. Всегда сыны были его хранителями и почитали пуще собственной жизни. У женщин все было иначе. На свадьбе девица умирала для старого рода и оживала в мужнем. Но даже она выходила замуж за того, кого выбирал ей отец или же глава рода.