Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Его все очень любили. Его и нельзя было не любить. А вот котенок любил не всех…

Да, вот еще одна деталь: это была кошка, поэтому Катенок – это она.

…А еще был «он». Человек. Мужчина. Звали его Семеныч. Простой, обычный, среднестатистический – ничем не выдающийся человек. А может, и не совсем простой, раз с ним приключилась такая история.

«Нет! Нет! – обязательно возразила бы Катенок. – Это не простой человек, не совсем простой, вернее, совсем не простой человек. Семеныч – это целый мир!»

Хотя, это совершенно естественно: у маленького существа непременно есть свой мир. Мир, состоящий из взрослого или взрослых. Этот мир всегда рядом, реальный и выдуманный, дружелюбный и воинственный. И чем меньше существо, тем тоньше разнообразные грани этого еще хрупкого мира, не обросшего жесткой коркой правил и суждений…»

* * *

Катенок не помнила, откуда она появилась, была ли у нее мать, вылизывающая ее в детстве, был ли у нее дом, да и было ли у нее, вообще, что-либо…

Но Катенок твердо знала, что рядом ее окружает огромный мир. Настолько огромный, что Катенок ощущала себя где-то в ногах этого мира, постоянно блуждая между кем-то и чем-то. Она так старалась ничему не помешать и никого не задеть, что совсем запуталась в этом «подножии».

Особого холода Катенок не помнила. Она родилась летом, и подушечки на ее лапках еще не успели почувствовать осенних заморозков. Поначалу маленький пушистый комок не умел ни плакать, ни смеяться. А может, поводов для радости или, напротив, грусти в ее, еще недолгой, но так неудачно начавшейся жизни бездомного котенка, пока не нашлось.

Катенок присматривалась и прислушивалась к пространству с возрастающим любопытством. Попробовать на вкус страх ей еще не довелось, и, поэтому, познанию мира снизу ничто не мешало.

Пройтись по детской площадке первое время доставляло много приятных эмоций. Катенок никого не оставляла равнодушным: ее звали, гладили, ею восхищались. Чарующе и завораживающе звучали первые две буквы мира: «Кс-с… Кс…». Впрочем, умиляющиеся голоса, точно нарочно и фальшиво исковерканные, Катенку быстро наскучили.

В прохладных и темных подъездах обитали очень злые человеческие существа, которые брезгливо шипели на Катенка.

За домом, бесстыдно гадя в траву, смирно бегали по прямоугольному участку земли четвероногие «братья» двуногих существ из подъезда. Они громко лаяли, пускали слюни и виляли хвостами. Почему они считались родственниками, Катенок догадалась довольно быстро: существа из подъезда тоже частенько гадили, где попало. Особенно они любили это делать в темное время суток или где-нибудь за углом. И ни четвероногие, ни двуногие за собой даже не закапывали, что Катенку казалось верхом наглости и неприличия.

К ночи на газонах и тротуарах расцветали гигантские железные цветы – разноцветные припаркованные автомобили. В ненастье Катенок цеплялась коготками и взбиралась на упругое колесо под крыло машины, где приятно пахло резиной, было уютно и тепло. Только смотреть было не на что: трещины асфальта, бесформенные лужи около бордюра, шагающие ноги и половина бетонных ступенек, ведущих в подъезд.

Деревья манили податливой для когтей корой. Но, после того раза, когда Катенок, еще не научившись спускаться, упала с отросшей ветки животом на железную трубу бывшей оградки бывшей клумбы; после того, когда ее дыхание остановилось на долгое ужасное мгновение – она какое-то время обходила толстые одноногие существа, деревья, стороной.

Все растения, ветки, листья, травинки и даже цветы пробовались Катенком на зубок и неминуемо познавались пылью, горькостью, а иногда и рвотой.

Мусорные баки, около которых кипела жизнь, совсем не привлекали Катенка – ни смердящим запахом, как четвероногих, ни свежевыкрашенными боками, как двуногих. И почему баки являлись наиболее посещаемым местом абсолютно всех обитателей двора – Катенок не понимала. Первые всегда там что-то искали, а вторые – непрерывно туда что-то носили. Но смысл цепочки она уловила – одни в этом мире наполняют баки, а другие оттуда только берут.

Всех существующих в относительно замкнутом постоянстве двора, Катенок скоро выучила: замерших одноногих, крикливых и молчаливых двуногих, бегающих на лапах и шуршащих колесами четвероногих.

Катенок знала теперь всех: кто, как и во сколько ходит, в каких окнах и когда обычно зажигается и гасится свет, и каких одноногих предпочитают птицы с морщинистыми красноватыми лапками, похожими на тонкие пальчики неожиданно состарившихся младенцев.

У двора всегда имелось свое настроение: суетливо-деловитое – утром, расслабленное – днем, довольное или раздраженное – вечерами, молчаливое – в дождь…

За тремя домами, очерчивающими неухоженный, но уже привычный Катенку двор, располагались черные полосы, по которым неустанно носились сумасшедшие четвероногие с горящими от безумства глазами…

Расширять границы своего мира-двора, Катенок пока не рисковала.

Глава 1

Семеныча Катенок никогда прежде не видела.

Впервые она встретила его рано утром.

Катенок неторопливо и важно прогуливалась по пустынному двору, воображая себя единственной на свете. Этому способствовало и то, что за домами почти не гудело шоссе, птицы спали, и воздух был приятно и торжественно безмолвен. Ржавые качели на детской площадке не скрипели. Деревянные, покосившиеся лавочки раскрасила темными пятнышками роса. Осевшая почти до земли горка песка в квадратной песочнице стала за ночь ниже и плотнее. Зеленые веточки канадского клена, который обрамлял трансформаторную будку, еще немного вытянулись. А около погнутой металлической оградки Катенок обнаружила первый пожухлый листок. Безвкусный и сухой, но не такой горький, как зеленые.

Рассветная тишина вдруг с треском рассыпалась: с негромкой трелью домофона открылась подъездная дверь, и послышались легкие шаги по ступенькам. Пара мужских ботинок остановилась около Катенка.

Два волшебных звука:

«Кс…».

Катенок не успела поднять голову и рассмотреть незнакомого мужчину. Семеныч нагнулся, взял Катенка, и, держа ее на ладони, поднял высоко над головой.

«Смотри вверх!» – улыбнулся Семеныч, глядя на расширившиеся глаза Катенка. Она с восторгом смотрела вниз на увеличивающееся расстояние между знакомым прежде «миром» и ей самой.

«Вверх? Да мир-то еще и не начинался! Небо! Почему такое прозрачное? Почему нетвердое? И ничем не пахнет. Зачем же столько места выше, где никого нет, а внизу нельзя пройти так, чтобы тебя не задели, или ты не перешел кому-то дорогу?» – изумлялась Катенок.

Семеныч опустил ее вниз, и мир стал опять твердым асфальтом, то есть тем, что можно было ощутить лапами. Обычно пахло мокрой грязью после дождя, и прелой листвой.

Но «мир» с этого момента сильно изменился. У него появились светлые глаза, ласковые руки, широкие плечи, тонкий запах мужского одеколона, белая рубашка и темный костюм. А на правой руке – перстень с треснутым сапфиром на безымянном пальце и сбитая костяшка среднего…

Семеныч поправил на плече ремень от серой спортивной сумки и ушел.

Катенок растерянно смотрела вслед Семенычу. В руки она никому раньше не давалась, и гладить себя позволяла не всем. Чужое личное пространство Катенок уважала и требовала такого же отношения к себе. А этот мужчина не вызвал у Катенка никаких отрицательных эмоций, несмотря на свое бесцеремонное поведение.

На углу дома он обернулся.

* * *

Во дворе уже стемнело, когда Семеныч возвращался с работы. Неожиданно для себя он сделал небольшой крюк, пройдя не прямо до подъезда, а через детскую площадку, мимо сломанных качелей и низких лавочек. Он и сам не осознавал, что его ищущий взгляд блуждал по утоптанной дорожке, асфальту, газонной траве, кустам.

Но маленького пушистого комка на земле не было.

Естественно, встретиться во дворе они не договаривались. Но Катенок ждала Семеныча, а Семеныч ожидал увидеть Катенка. Хотя в этом они не признались бы даже и самим себе.

2
{"b":"580537","o":1}