Алейтис присела на колени возле сесмат, положила ладони на место укуса и, сосредоточившись, направила всю имеющуюся внутри себя исцеляющую силу в пальцы.

Черный водоворот мгновенно поглотил ее. Она забыла о диадеме, забыла обо всем - кроме животного, лежавшего перед ней, и его боли, которая теперь стала и ее болью, Алейтис застонала - яд проник и в нее, но тут же крепко нрикуеила нижнюю губу, подавляя в себе стон. Она отчаянно боролась, уничтожая силу яда. "Я ни за что не сдамся! Ни за что!!! Ради Завар! -подумала она. - Ради Вайда. Ради Н'фрат..."

Под веками зажгло, из глаз закапали слезы.

Но вот жжение прекратилось. Алейтис открыла глаза, разжала затекшие пальцы и, опустив взгляд, увидела совершенно здоровую ногу сесмат - не осталось даже шрама на том месте, где была рана.

Сесмат вздрогнула, вскочила на все четыре ноги, ударила исцеленной о землю, задрала голову и оглядела людей яркими добрыми глазами. Алейтис радостно рассмеялась и попробовала встать, но тут же упала на колени - ноги не держали ее. Тихо вскрикнув, Н'фрат подбежала к ней и помогла встать. Кхатеят взяла Алейтис под другую руку.

- Прими нашу благодарность. Р'Алейтис йайати. Ты сотворила то, что нам не под силу. - Кхатеят мельком взглянула на Ракат - лицо ее пылало. За спинами собравшихся кружком женщин стоял, нахмурившись, Миаво. - Тебе лучше немного отдохнуть, Лейта, - спокойно сказала она. - Н'фрат, пойди с ней...

- Лейта, о Лейта, как я тебе благодарна... - Н'фрат взяла ее под руку и, оглянувшись, попросила Р'прат: - Позаботься, пожалуйста, о Шенти.

- Конечно. - Р'прат взяла сесмат за уздечку.

- Пойдем, Лейта. Ты ведь еще не поставила чен, да? Я сама поставлю его, а ты посиди, отдохни немножко.

- Спасибо, Н'фри, - поблагодарила Алейтис и оперлась на плечо молодой шемквия.

Ракат проводила ее пылающим взглядом.

- Чукачка! - сплюнула она.

Кхатеят стремительно обернулась.

- Ракат! - стальным голосом отрезала она. - Ты позволяешь своей ненависти управлять собой. Ты несправедлива. Стыдись - тебе не дано почувствовать благодарность за щедрый и добрый поступок.

Ракат мрачно посмотрела себе под ноги, потом пнула травяную кочку л молча удалилась. За ней потрусила Шапат.

Кхатеят вздохнула, Кхепрат тронула ее за плечо:

- Дальше будет еще хуже, - сказала она печально. - И тут уже ничего нельзя поделать. Кхатпя. Она выбрала себе дорогу и пойдет по ней до конца, если это будет дорога к собственному самоуничтожению.

- Да, все может быть... - Кхатеят покачала головой. - Но почему?.. Почему она не видит, что представляет из себя этот вор? И не видит, какая она на самом деле? Лейта - милое дитя, я ее полюбила, Кхепри. В ней есть храбрость, доброта и даже кроха мудрости - а это довольно много для ее лет.

Кхепри улыбнулась - ее слепые глаза превратились в матовые щелочки.

- Мы довольствуемся тем, что есть, Кхатия, -сказала она, наклонив голову. - Мы как солнце, как ветер, как дождь... В Ракат всегда была червоточинка. Наверное, так будет даже лучше, хотя и больно мне это говорить. Быть может, в дальнейшем она стала бы гораздо опаснее - для нас. А сейчас, видимо... Я не знаю... Но это не твоя ошибка, сестра.

И снова Кхатеят вздохнула. Потом легонько хлопнула Кхепрат по руке:

- Пойдем-ка ставить чен - уже давно пора.

Чья-то рука легла на плечо Алейтис, она даже подпрыгнула.

- Ставвер! - Девушка закрыла глаза и уцепилась за его плечо, чтобы сохранить равновесие. - Как ты меня напугал! Посмотри, не появились ли седые волосы? - Она поспешно огляделась: - Давай-ка уйдем подальше - не хочу, чтобы мне выцарапали глаза.

- Ты уже забыла про реку? - спросил Ставвер глубоким, нежным голосом. Его ладони легко касались ее щек, плечей, грудей, талпп, лона. Они ласкали, зажигая в Алейтис огоньки страсти.

- Мадар! - Она оттолкнула мужчину, выскользнув из раскрывшихся было объятий. - Ты что, с ума сошел?

- С ума - да, по тебе, колдунья!

Она быстро огляделась. Завеса из худосочных деревцев слишком жидка и ненадежна.

- Слушай, хоть я и женщина - когда ты меня так трогаешь, я ощущаю слабость в коленках,- но я еще не сошла с ума! Как ты думаешь, почему я сторонилась тебя? Если только я дам повод, они меня тут же вышвырнут. И тогда всему конец! Конец посредине этой пустыни. Понимаешь, конец!!! -Она снова с беспокойством осмотрелась вокруг. - Иди прочь! Иди! Оставь меня!

- Значит, договорились?..

- Что??? - Она поправила выбившиеся волосы, щекочущие лоб.

- Я уйду сейчас, но только если ты ночью придешь в мой чен.

- Ты ненормальный! Конечно, не приду!

Тогда он обхватил ее одной рукой за талию и потащил в сторону лагеря. Алейтис шипела, вырывалась, но все было тщетно.

- Спокойнее, милая! - хладнокровно смеялся Ставвер. - Нет смысла поднимать шум!

- Ладно, ладно! - Она пнула его по щиколотке. - Но это ты должен прийти ко мне! - Она извернулась и снова пнула его. - Отпусти, идиот, или укушу!

- Ну вот, так гораздо лучше! Да? - Он выпустил ее, сделал шаг назад. Как только стемнеет и все угомонятся, жди меня.

Она покачала головой:

- Нет, чуть позже. Но будь осторожен, хорошо? Речь идет о моей жизни, пойми это! Да, а как же Ракат? Разве она сегодня не потребует от тебя услуг?

Он пожал плечами:

- У нее месячные. Некоторое время она не будет подпускать меня к себе даже на несколько шагов.

- Но она может проверить твое присутствие! - не унималась Алейтис. Проверить на случай измены.

- Нет, милая моя. В такие дни ей нельзя подходить близко ни к одному мужчине. И она никогда не осмелится нарушить обычай. Будет сидеть в своем чепе весь день. Ведь если даже тень ее коснется тени мужчины, ее побьют и ей придется пройти процедуру очищения. Так что она и носа не покажет на улицу. Мы в полной безопасности!

Алейтис чуть поморщилась:

- Мне противно слушать тебя!

- Такова жизнь, котеночек!

- Ну, ладно, - фыркнула она. - Но в следующем месяце - все! Ищи себе на ночь другую грелку.

- Но, любовь моя...

- Не называй меня так... ты, аф'и! - Алейтис отодвинулась.- Мне не нравится.- Она вдруг захохотала и начала отступать к деревьям. - В следующем месяце у меня будет уже слишком большой живот.

- Жалко. Ну что ж, придется нам довольствоваться сегодняшним днем. Он усмехнулся.- До ночи!

Пылающий красный круг Хорли висел за спиной Алейтис, а справа от него светился голубым пламенем Хеш. Нити водородного кольца, соединяющего двойное солнце, посверкивали на красном туманном фоне. По степи неровным полумесяцем брели ид'рве, поднимая тучи сухой пыли, пощипывая на ходу траву. Фургоны уходили все дальше и дальше, по мере того как нижний край Хорли поднимался над восточным горизонтом.

Алейтис шагала позади основного стада ид'рве, таща шемкиатский херрет, следя с помощью специальной боковой вожжи за тем, чтобы животные не разбредались.

Прямо перед ней в жесткой, как проволока, траве рокотал колесиками харио-топ, а сзади нее, следуя неписаному закону, двигались херретве других сентов клана медвей.

Мокасины Алейтис, зашнурованные до самой щиколотки, со свистом рассекали траву. Миля за милей оставались за спиной. Аккуратно свернутые туника без рукавов и кожаные шаровары лежали в маленьком кожаном чене, который Кхатеят подарила Алейтис, а сама Алейтис была сейчас в кочевом облачении медвей: в яркоалых длинных свободных штанах из грубой материи, собранных внизу - для защиты от пыли - на шнурок, и в тунике-блузе, тоже ярко-алого цвета, с высоким воротником и широкими рукавами, которые доходили до самых пальцев. На голове ее был белый платок, который завязывали при помощи алых витых шнурков.

В каком-то безмятежном трансе, лишенная всяких мыслей, шагала она вперед. За спиной раздавался ставший уже привычным топот сотен копыт. Животные хрупали сухой травой, которую солнце выбелило до бледной желтизны. Степь... Жара... Шаг за шагом, от одного островка травы до другого, стадо двигалось вперед, покрывая за день девять-десять стадий.