Из крепости доносился свирепый рёв, грохот, странные отсветы и ужасный, ужасный запах. Я не знаю, что там произошло. А может, и никогда не узнаю. Но я предполагаю, что вряд ли кто-нибудь вышел оттуда живым.
Раздался странный, неестественный, почти на границе слуха, гортанный стон. Ещё прежде, чем осознать, что я слышу, меня уже всего трясло. Очень медленно звук поднялся до слышимого уровня, быстро нарастая по мощи. Вскоре земля под ногами уже вибрировала. Звук шёл сразу отовсюду. Через некоторое время стало казаться, что в нём есть какой-то смысл, как будто это была чья-то невероятно замедленная речь. Я различал некий ритм, словно слова произносились по нескольку минут.
Одна-единственная мысль. Только одна. Властитель. Он уже шёл.
Мне показалось, что я даже могу различить фразы.
— ???
Но затем это ушло, сменившись страхом.
В палатке возник Гоблин, взглянул на нас и, казалось, с облегчением вздохнул, обнаружив здесь Одноглазого. Он ничего не сказал, а мне так и не удалось его ни о чём расспросить. Махнув рукой, он вышел.
Через несколько минут появился Немой. Очень мрачный. Немой, мой сотоварищ, разделивший со мной запретное знание. Я не видел его больше года. Мне очень не хватало его во время посещения Черепицы. Немой выглядел выше, тоньше и смуглее обычного. Кивнув, он начал быстро говорить на языке глухонемых, знаками.
— В гавани корабль под красным вымпелом. Давайте туда, немедленно.
— Что?
— Немедленно двигайте на корабль под красным вымпелом. Останавливаться, только чтобы предупредить, кого встретите из старой Гвардии. Приказ Капитана. Обсуждению не подлежит.
— Одноглазый…
— Я понял, Каркун, — сказал он. — Эй, Немой, какого чёрта?
— Будут неприятности с Поверженными, — продолжал он знаками. — Этот корабль пойдёт в Луга, там всё решим. Те, кто слишком много знают, должны исчезнуть. Давайте. Мы только собираем старую Гвардию и сразу уходим.
Вокруг было не так много стариков. Мы с Одноглазым пробежались по округе, известив всех, кого смогли найти, и через пятнадцать минут гурьбой двинулись к Порту, все как один, в полном недоумении. Я продолжал оглядываться назад. Элмо был в замке. Элмо, мой лучший друг. Элмо, которого могут схватить Поверженные…
ГЛАВА 39
В бегах
На борту — девяносто шесть человек. Все, до кого дошёл приказ. Дюжине человек этот приказ не предназначался, но мы не могли их выгнать. Не хватало сотни старых товарищей, членов Гвардии ещё с тех времён, когда мы не думали, что окажемся за Морем Страданий. Некоторые из них погибли в этой битве, некоторых мы не смогли отыскать. Но среди тех, кто отсутствовал, не было никого, кто бы обладал опасным знанием. За исключением Элмо и Капитана.
Я на борту. Немой, Одноглазый и Гоблин тоже здесь. Лейтенант, сбитый с толку больше всех. Леденец, Масляный, Хагоп… Список продолжался и продолжался. Все здесь.
Но не было Элмо, так же как и нашего старика. И когда Немой сказал, что мы уходим без них, чуть было не поднялся бунт.
— Приказ.
Это было всё, что он показал знаками, которых многие не понимали, хотя мы уже давно ими пользовались. Они достались в наследство от покинувшей Гвардию Душечки и были довольно полезным средством общения в различных ситуациях.
В тот момент, когда корабль отчалил от берега, Немой достал конверт, запечатанный личной печатью Капитана. Он собрал всех присутствующих офицеров в капитанской каюте и велел мне прочитать письмо вслух.
— «Ты оказался прав насчёт Поверженных, Каркун, — прочитал я. — У них действительно есть подозрения, и они хотят двинуть против Гвардии. Чтобы обхитрить их, я сделал лишь то, что было в моих силах. Я нанял корабль, чтобы большинство моих братьев, находящихся в опасности, могли уйти от беды. Я не смогу присоединиться к вам, потому что моё отсутствие встревожит Поверженных. Не теряйте времени. Я не думаю, что смогу долго протянуть, когда они обнаружат ваше исчезновение. Как вы с Гоблином уже могли убедиться, ничто не может укрыться от Глаза Леди.
Я не знаю, насколько удастся ваш побег. Они погонятся за вами, потому что вытянут из меня всё, если только я не сбегу от них. Я ведь знаю достаточно, чтобы навести их на след…»
— Что происходит, чёрт возьми? — прервал меня Лейтенант. Он знал, что кое-кто из нас посвящён в такие секреты, о которых ему ничего не известно. — Я бы сказал, что время игр в прятки и каких-то секретов закончилось.
Я посмотрел на Немого.
— Думаю, надо рассказать всем. Тогда хоть будет надежда, что это знание не умрёт совсем.
Немой кивнул.
— Дело в том, Лейтенант, что Душечка — Белая Роза.
— Как? Но…
— Да. Нам с Немым об этом известно ещё со времени битвы за Амулет. А первым это понял Ворон. Поэтому он и сбежал. Он хотел спрятать её от Леди как можно дальше. Ты ведь знаешь, как он её любил. Думаю, некоторые тоже догадывались.
Заявление не произвело фурора. Только Лейтенант был сильно удивлён. Все остальные уже что-то подозревали.
В письме Капитана, в общем, больше не было ничего особенного. Слова прощания, потом предложение выбрать вместо него Лейтенанта. И наконец несколько слов лично мне.
— «Кажется, обстоятельства повернулись так, что с тем выбором, о котором ты говорил, придётся подождать, Каркун. Если только вам не удастся оторваться от Поверженных и уйти на юг».
У меня в ушах зазвучал его сардонический смех, которым должны были сопровождаться эти слова.
Одноглазого интересовало, что стало с казной Гвардии. Давным-давно, уже на службе у Леди, мы заграбастали целое состояние. Сундук с золотом и драгоценностями. Он всегда был с нами, и в плохие времена и в хорошие, — наша тайная страховка на чёрный день.
Немой сказал, что сундук остался в Черепице, вместе с Капитаном. Не было никакой возможности вынести его оттуда.
Одноглазый рухнул на пол и заплакал. Этот сундук значил для него больше, чем все превратности судьбы, прошлые, настоящие, будущие.
На него набросился Гоблин. Полетели искры. Лейтенант уже был готов приложить руку, когда в дверь кто-то протиснулся.
— Лучше поднимайтесь наверх, парни, посмотрите.
Он исчез прежде, чем мы успели выяснить у него, что это значит.
Мы поспешили на верхнюю палубу.
Порт уже был в паре миль позади. Мы оседлали течение и дрейфовали прочь от города. Но свет, шедший со стороны Замка, освещал и Можжевельник и нас так ярко, словно это был дождливый день.
Замок стоял в основании огненного фонтана, бившего в небо на целые мили. В языках пламени дрожал громадный силуэт человека. Губы его двигались. Протяжное эхо невероятно растянутых слов разносилось над Можжевельником.
— ???
Я не ошибся тогда.
Рука фигуры медленно, лениво поднялась в направлении Черепицы.
— Им хватило трупов, — пискнул Гоблин. — Старый ублюдок выбирается наружу.
Люди взирали на невиданное зрелище с благоговейным ужасом. Я тоже. У меня возникла только одна мысль: хорошо, что мы успели вовремя. В этот момент я даже не вспомнил о наших товарищах, оставшихся там. Я мог думать только о себе.
— Вон, — негромко сказал кто-то. — Ой, смотрите.
Над стенами Черепицы образовался светящийся шар. Переливаясь множеством красок, он быстро набухал. Словно гигантская, медленно вращающаяся луна из цветного стекла. Когда шар отделился от Черепицы и поплыл в сторону Замка, в диаметре он имел по крайней мере двести ярдов. Огромная фигура протянула руку, пытаясь схватить его, но не смогла дотронуться до шара.
Я захихикал.
— Что здесь весёлого, чёрт побери? — воскликнул Лейтенант.
— Просто подумал, как себя чувствует население Можжевельника при виде всего этого. Они никогда не сталкивались с колдовством.
Шар из цветного стекла двигался всё дальше и дальше. Тут он повернулся другой стороной, и я увидел то, чего не замечал раньше. Лицо Леди. Её огромные блестящие глаза смотрели прямо на меня, вызывая в груди почти физическую боль.
