А солнце уже клонилось к закату. Еще пара часов, и станет совсем темно. Значит, приказ сегодня не будет выполнен. А это очень плохо.
Однако «Клим Ворошилов» не собирался ждать темноты. Его двигатель внезапно взревел, и он стал медленно пятиться. Старый мост опасно заскрипел, затрещал, застонал под непомерной стальной тяжестью, просел, но все-таки выдержал. «КВ» успешно перебрался на тот берег.
Клаус Небель мысленно вознес хвалу Богу – спасибо, Господи, услышал мою молитву! Но радовался он рано: «Клим Ворошилов» притормозил и на прощание сделал по мосту несколько выстрелов. Фугасы за пару минут разнесли деревянное строение в клочья…
Гаупман Небель излил на головы большевиков весь запас своих ругательств, однако ничего поделать не мог. Все кончено – мост уничтожен, ближайший путь на Ровно закрыт.
* * *
Сообщение Советского Информбюро за 24 июня
В течение 24 июня противник продолжал развивать наступление на Шяуляйском, Каунасском, Гродненско-Волковысском, Кобринском, Владимир-Волынском и Бродском направлениях, встречая упорное сопротивление войск Красной Армии. Все атаки противника на Шяуляйском направлении были отбиты с большими для него потерями. Контрударами наших механизированных соединений на этом направлении разгромлены танковые части противника и полностью уничтожен мотополк.
На Бродском направлении продолжаются упорные бои крупных танковых соединений, в ходе которых противнику нанесено тяжёлое поражение.
Наша авиация, успешно взаимодействуя с наземными войсками на поле боя, нанесла ряд сокрушительных ударов по аэродромам и важным военным объектам противника. В боях в воздухе нашей авиацией сбито 34 самолёта.
В Финском заливе кораблями Военно-Морского Флота потоплена одна подводная лодка противника.
В ответ на двукратный налёт на Севастополь немецких бомбардировщиков с территории Румынии советские бомбардировщики трижды бомбардировали Констанцу и Сулин. Констанца горит. В ответ на двукратный налёт немецких бомбардировщиков на Киев, Минск, Либаву и Ригу советские бомбардировщики трижды бомбардировали Данциг, Кенигсберг, Люблин, Варшаву и произвели большие разрушения военных объектов. Нефтебазы в Варшаве горят.
* * *
– Ну, вот и отлично! – с удовлетворением произнес майор Дымов, наблюдая за тем, как плывут по реке разбитые бревна. – Немцам здесь уже не пройти, придется искать другой путь. А это двадцать километров к северу. Вот не повезло фашистам!
Виктор Михайлович иронично усмехнулся, вместе с ним улыбнулся и капитан Петр Вальцев, выполнявший обязанности наводчика. Да, уже второй день гитлеровцы не могли перебраться через Стырь… А советские танковые корпуса между тем уже ускоренным маршем шли навстречу гитлеровцам – дать серьезный бой. Осталось подождать совсем немного, и они ударят во фланг 11-й панцерной дивизии, отрежут от 48-го моторизованного корпуса.
– Ну что, бабахнем еще разочек? – предложил Миша Стрелков. – Напоследок, так сказать, на добрую память…
– Нет, не стоит тратить снаряды, – покачал головой Дымов. – Кто знает, когда мы еще их получим. Подожди, набабахаешься еще, считай, только начали…
Миша улыбнулся – все же неплохо поработали! Он не скрывал своей радости – уж очень ему нравилось сражаться на «Климе Ворошилове», настоящем шедевре советского танкостроения. Конечно, у танка тоже имелись кое-какие недостатки – скажем, довольно слабая трансмиссия (из-за большого веса часто ломалась), однако, как известно, техники без проблем вообще не бывает, тем более такой сложной. А в остальном очень надежная и грозная машина. Против нее ни один немецкий панцер не устоит!
«Клим Ворошилов» отлично зарекомендовал себя во время Финской кампании, особенно при прорыве линии Маннергейма. И сейчас он состоял на вооружении во всех механизированных корпусах. Их делали на конвейере…
Но их собственный «КВ» существенно отличался от стандартных – новейшая разработка, экспериментальная модель. Правда, для того чтобы понять, в чем дело, надо было залезть в мотор, покопаться в «кишках»… Но кто же даст?
Наш «КВ» – он только для своих, для экипажа. Чужим знать не положено… А необычного в нем довольно много. Например, новый дизель – значительно более мощный и надежный (восемьсот «лошадей» вместо шестисот), отличная вентиляция, чтобы не угорать от пороховых газов, улучшенная оптика… Орудие – Ф-32 вместо Л-11, что более удобно в боевой обстановке. К нему подходит значительно большая номенклатура снарядов.
На башне – зенитная турель с ДШК, чтобы отбиваться от вражеских штурмовиков и бомбардировщиков. Это в дополнение к двум стандартным ДТ, курсовому и кормовому. Ну и так кое-что еще по мелочи…
В общем, после двух месяцев работы из обычного «Клима Ворошилова» на Кировском заводе сделали не машину, а конфетку! Зря, что ли, инженерно-технический отдел всего КБ так старался! Перебрали трансмиссию, усилили броневую защиту, улучшили огневую мощь…
И экипаж у него – тоже необычный, сплошь командирский. Во главе – майор Виктор Дымов, он же – руководитель экспериментальной группы, призванной испытать новый «КВ» в полевых условиях. Умный, спокойный, уверенный в себе командир, с подчиненными строг, но всегда справедлив.
Его заместитель и друг – капитан Петр Вальцев. Наводчик, отвечает за работу всего огневого «оборудования». Механик-водитель Денис Губин, старший лейтенант, специалист по моторам и вообще по всей механике. Если где-то какая-нибудь неполадка – сразу к нему…
Лейтенант Михаил Стрелков, заряжающий. Он же пулеметчик и радист, а при необходимости – и зенитчик, если надо отбиться от вражеских самолетов. Прикроет танк из ДШК…
Все вместе – особая испытательная группа, которую в середине июня 1941 года отправили из Ленинграда под Радехов – обкатывать новый «КВ». Только прибыли на место, приступили к делу, а тут – война…
Глава третья
– Ну и куда теперь? – спросил Денис Губин.
– Хороший вопрос, – усмехнулся майор Дымов. – Немцев мы задержали, но надолго ли? Давайте искать другие наши части. Вместе легче сражаться…
Только вот беда – других частей поблизости не было. Ни одной. 40-я танковая дивизия, прикрывающая Стырь, уже отошла на восточный берег. Ее по пятам преследовала гитлеровская 13-я панцерная, переброшенная из-под Луцка – специально для наступления на Ровно. А поддержку той оказывала 299-я пехотная…
Немецкое командование решило бросить на Ровно целую бронированную группу, чтобы как можно быстрее захватить важный транспортный узел. Потом открывался беспрепятственный путь на Житомир и Киев…
К счастью для Красной Армии, 13-я панцерная дивизия была учебной, потому в основном укомплектованной чешскими Pz.38(t), французскими «Рено» R-35 и захваченными в Польше английскими танкетками. Что существенно облегчало борьбу с ней – не слишком прочная броня трофейных машин без проблем пробивалась снарядами «сорокапяток», не говоря уже о более крупных калибрах. Впрочем, в дивизии хватало и германских танков (Pz.II, III и даже IV), что делало ее достаточно грозной и опасной.
После двух дней боев советская 40-я танковая оставила позиции у Стыри и отошла восточнее. Тому было две причины. Во-первых, нехватка боеприпасов: большинство машин имели лишь по одному комплекту снарядов и, естественно, израсходовали его в первый же день. А подвоза не намечалось – немецкие бомбардировщики целыми днями висели над шоссе и уничтожали обозы и автоколонны, идущие на фронт. В общем хаосе отступления значительная часть грузовиков была уже потеряна, снабжение почти прекратилось…
Во-вторых, 40-я дивизия была укомплектована тоже далеко не лучшими машинами. Бо́льшую часть их составили плавающие Т-37/38, легкие Т-26 и скоростные БТ, предназначенные для быстрых прорывов и рейдов по тылам. А не для упорных оборонительных боев… Понятное дело, те легко гибли и от немецких ПТО, и от «Юнкерсов», и от панцеров…
Да, в части имелись и современные машины, однако в весьма ограниченном количестве – четыре Т-34 и всего один «КВ». Ясное дело, они не могли серьезно повлиять на ход сражений. Дивизия к тому же сильно нуждалась в отдыхе – привести технику в порядок, починиться, пополнить запасы. Хотя бы два-три спокойных дня – для нормального отдыха и ремонта! Но немцы не давали сделать этого: 13-я панцерная шла буквально по пятам, атаковала, нападала, иногда – обгоняла, вырываясь далеко вперед…
