Забвение оказалось на удивление не долгим, задние створки фургона с треском распахнулись, и яркий солнечный свет заставил меня прикрыть глаза ладонью. Весь мир казался окутанным в красную пелену, очевидно от крови, стекающей из посечённого лба.
Когда зрачки привыкли к яркому свету, я увидел здорового бугая с ломом и в бронежилете. Он стоял, вальяжно оперевшись на распахнутую дверцу фургона, передвигая окурок сигареты из одного уголка рта в другой.
– Клиент тут! И даже, вроде, живой ещё, – бросил кому–то бугай. – Тем хуже для тебя, – уже обращаясь ко мне, сквозь зубы процедил он.
Их было человек семь или восемь, все были одеты в одинаковую чёрную форму и имели схожее снаряжение. В руках хищно поблёскивали штурмовые плазменные винтовки с голографическими прицелами.
Один из нападавших открыл дверь фургона. Безвольным мешком оттуда вывалился труп водителя, плюхнувшись на асфальт с глухим неприятным звуком. Тут же стало очевидно, что я остался последним выжившим из людей, находившихся в этих автомобилях.
Меня поволокли к стоявшим на обочине фургонам, не имеющим опознавательных знаков, в том числе номерных. Чёрный цвет и наглухо тонированные стекла не предвещали ничего хорошего.
– Кто вы такие? – начал я, как бы попытавшись завязать диалог с целью разузнать их требования, но вместо ответа хороший удар прикладом винтовки отправил меня досматривать так бесцеремонно прерванный в сон.
_____________________
Маленькая девочка, смотрела на меня глубокими озёрами широко распахнутых глаз и тихонько похихикивала.
– Папа, – ласково произнесла она, протягивая ко мне свои руки, – папа, ты ведь никогда меня не бросишь? – тихим нежным голосом, словно журча крошечным ручейком, спросила девочка, пристально глядя мне в глаза.
Но вдруг женщина, стоящая рядом с ней, одёрнула меня за плечо и холодно спросила: – Максим Анатольевич?
– Опять это чувство, черт бы его побрал, – ругнувшись, я попытался открыть глаза, но из–за яркого пучка света, направленного прямо в лицо, сделать этого не удавалось.
Нежный женский голос начал искажаться, и вот он уже не такой ласковый и мягкий, он превращался в грубый мужской бас. – Я ещё раз спрашиваю, ты Макаренко Максим Анатольевич?
Резкая и звонкая пощёчина заставила меня приложить максимум усилий к тому, чтобы поднять веки и хотя бы своим видом показать, что я слышу вопрос.
– Да, – с трудом пробурчал я.
– Какие у Вас планы на Луне? – грубый мужской голос старался как можно быстрее донести вопрос в мой просыпающийся мозг.
– На Луне? – я промямлил себе под нос, пытаясь понять суть вопроса.
Очередной шлепок по щеке не дал мне много времени на обдумывание ответа.
– Я, я не понимаю, о чем речь, – попытался собраться с мыслями и дать хоть какой–то ответ.
Приоткрыв глаза, я попытался осмотреться. Помещение, в котором я оказался, напоминало маленькую конуру. Ни одного окна. Я был пристегнут пластиковыми наручниками к стулу, который в свою очередь оказался намертво приварен к полу. Вторым атрибутом мебели являлся табурет у противоположной стены. Помимо меня в комнате находились ещё трое вооружённых людей в сером камуфляже и с чёрными масками на лицах.
– Нет нужды врать, Максим, – произнёс человек, стоявший чуть поодаль от моего стула, – нам доподлинно известно, что Вы хотите проникнуть на объект корпорации «ArmStrong» и помешать планам профессора Кромвеля.
– Неужели ты думал, что твой глупый план просто так легко воплотить в жизнь? – с усмешкой спросил второй человек в маске. – Все члены твоей шайки будут обязательно пойманы и уничтожены.
Говоривший боец снял маску и подошёл ближе ко мне. Он не был высокого роста, не казался грозным боевиком или политическим деятелем, представляющим интересы тех или иных корпораций, хотя и имел крепкое мускулистое тело, очертания которого было видно даже через плотный камуфляж. В его черных глазах не отражались практически никакие эмоции, свойственные обычному человеку. Его страшный и в то же время пустой взгляд напомнил мне взгляды людей, прошедших тяжёлый жизненный путь, страшные войны, последствия катастроф. Казалось, в его глазах до сих пор тлеют остатки воспоминаний пережитой им трагедии. Невольно, сам не зная почему, но я его понимал, наверное потому что уже видел такие же пожирающие огоньки в отражении своих глаз.
– Итак, я ещё раз спрашиваю – где остальные члены твоей банды?
– Я правда не понимаю о чем Вы, я простой человек!
– Я прекрасно знаю, кто Вы, Максим, – мужчина поставил напротив меня табурет и сел.
– Но, Вы ведь не будете отрицать, что знаете профессора Кромвеля?
– Знаю, – я утвердительно кивнул головой, – но мы не виделись уже более семи лет, после того как его корпорация кинула нас с проектом той станции, спроектированной мной же.
– Уже лучше, но меня больше интересуют Ваши планы на луне касательно вашей термоплазменной станции, и местонахождение остальных членов Вашей, так сказать, организации.
– Я ещё раз повторяю, что не знаю ничего о том, о чём Вы говорите! – я старался быть убедительным, на сколько это было возможно.
– Понимаю, нелегко сдавать своих, но можешь мне поверить, я получу нужную информацию, хочешь ты того или нет, а иначе, – он жестом указал на пистолет, висевший на поясе охранника стоявшего рядом с дверью.
Главарь встал с табуретки, подошёл к человеку в чёрной маске и, похлопав его по плечу, удалился из помещения.
Посмотрев вслед ушедшему командиру, боец подошёл ко мне.
– Ты обязательно все расскажешь, – сказал он и в очередной раз наотмашь ударил меня по лицу.
Перечень пыток не был слишком большой или зловещий, как это показывают в кино, но если бы я хоть что–то знал, то обязательно раскололся, и все эти сказки о нечеловеческой выносливости героев боевиков не более чем надуманное преувеличение.
Прошёл час, а может быть и не один. Порой казалось, что миновали не одни сутки. Парни заметно выдохлись, отбивая мне почки и нанося удары по лицу. Моя непреклонность, похоже, начала убеждать их в том, что известно мне не так уж и много, а точнее – ни–че–го.
– Неужели вы думаете, что пытками, угрозами убийства или страшных увечий можно запугать человека, лишённого смысла жизни, от которой и так остались считанные дни? – я презрительно выплюнул на пол скопившуюся во рту кровь.
Покрутив перед моим лицом плазменным пистолетом, боец демонстративно зарядил магазин в рукоять и, взведя курок, приставил дуло к виску:
– Последнее желание, мразь? – сквозь зубы процедил он.
Дыхание остановилось, мысли перемешались. Как можно понять и осознать то, что через секунду ты перестанешь существовать?
Неожиданный хлопок в дальнем конце помещения заставил меня приоткрыть глаза. Человек, державший пистолет непроизвольно повернулся в сторону резкого звука.
В помещение залетела свето–шумовая граната, и в ту же секунду ослепительная вспышка заставила всех людей в зажмуриться. Резкий толчок в спину повалил меня на пол вместе со стулом, к которому был пристегнут браслетами.
Плазменные очереди расчертили все помещение прямо перед глазами. Я увидел как безвольной куклой упал охранник. Под ним начала растекаться алая лужица, ясно давая понять, что жизнь этого человека оборвалась.
Грохот выстрелов полностью заглушил крики раненых и умирающих людей.
Резким движением меня подняли. Один точный взмах большим армейским ножом освободил руки от стягивающих пластиковых наручников.
– Ты пойдёшь с нами! – услышал я грубый, но, как показалось в грохоте боя, женский голос.
В ту же секунду меня подхватили под руки и поволокли к выходу из помещения.
Коридоры комплекса были обесточены, тусклый свет аварийного освещения лишь изредка разрывался яркими вспышками выстрелов. На лицах нападавших были одеты приборы ночного видения, так что ориентироваться в темных коридорах им не составляло большого труда.
Каждое следующее помещение, попадающееся на пути отхода, зачищалось броском гранаты и очередью из плазменных винтовок. Для того, чтобы не попасть в окружение, на всех ключевых перекрёстках бесконечных коридоров были выставлены контрольные точки из одного–двух человек, занявших круговую оборону, немедленно отходивших сразу после нашего прохода. Действия бойцов были поистине профессиональными, это я понял по их невозмутимым лицам и движениям, отточенным до автоматизма. Прикрывавшая отход группа из двух бойцов закидывала дымовыми грантами охранников комплекса, пытавшихся вести преследование.
