Лигурийцы встали, разразившись приветственными криками. Вождь залпом выпил свою кружку. Его примеру последовали лигурийцы и люди. Напиток оказался немного терпким, но довольно приятным. Тут же снова наполнились кружки. Тост следовал за тостом. И закуска была на славу. Никто из людей не обратил внимания на то, как переглянулись между собой вождь с супругой. Она кивнула стоявшей невдалеке женщине, и кувшины, стоявшие перед людьми, под предлогом того, что они пусты, были заменены на другие, с вином, издающим густой сладкий аромат.

Светлая лунная ночь уже царила над землей. А празднество было в полном разгаре. Уже кое-где под рокот барабана и свистящие инструменты пустились в пляс. Опьяневших людей женщины под руку со смехом повели в их комнаты.

Когда Орагура завели в комнату и подвели к кровати, он вдруг почувствовал во всем теле приятную легкость. Оно внезапно стало упругим и сильным. Он взглянул на женщин, ведущих его под руки, и удивился еще больше. Рядом с ним находились две девушки в прозрачных платьях, не скрывающих ни одной черточки соблазнительных изгибов их тел. Вызывающе торчали острые соски упругих грудей. Лица же были в масках, закрывающих глаза и лоб. Девушки прижались к нему горячими телами, проводя нежными руками по его телу. Горячее желание помимо воли поднялось в нем. Они легко сняли с него одежду и, смеясь, повалили на кровать. Он принял их игру, распаляясь все больше и больше. Остатками сознания он понимал, что здесь что-то не так, но девушки были все жарче и настойчивее. Наконец он разорвал скорее раскрывающие, чем прикрывающие их платья, отбросил их в сторону и весь растворился в их горячих ласках, отдаваясь им без остатка.

36.

Лучи солнца ласково погладили лицо Орагура, как будто теплая рука провела по щеке. Он открыл глаза. Кроме него, в комнате никого не было. Только восхитительная легкость во всем теле напоминала о том, что произошло прошедшей ночью.

В столовой собрались уже все люди. По сосредоточенным и несколько виноватым взглядам Орагур без слов понял, что и с ними произошло то же, что с ним.

Когда в помещении появился вождь лигурийцев, все вопросительно уставились на него.

Вождь обвел их взглядом и понимающе улыбнулся.

– Можете не говорить. Я отвечу на ваши вопросы. Они стоят в ваших глазах. Я – вождь, и должен заботиться о процветании племени лигурийцев. Мой народ насчитывает немногим больше тысячи лигурийцев. Много наших мужчин погибло за последнее время. Много дев не найдут себе мужей. Вы сильные, мужественные. Любой из вас значительно выше и сильнее любого лигурийца. Моему народу нужна новая кровь, такая, какая течет в ваших жилах. Вы собираетесь уходить. И вчера я принял решение. Разве все вы плохо провели эту ночь? Хотя бы одному из вас было неприятно? Я благодарен вам, чужеземцы, называющие себя людьми. Вы не только принесли нам победу над морохами, но и влили новую кровь в жилы народа лигурийцев. Никого из наших дев не пришлось понуждать, хотя я и готов был к этому. Наоборот, на празднестве как раз и отобрали самых лучших девушек из множества желающих быть с вами.

– Значит, этот праздник специально был придуман для нас? – спросил Гардис,– и все лигурийцы знали, что последует за ним?

Вождь утвердительно кивнул:

– Я ведь назвал его тогда праздником жизни. Теперь я могу назвать его более точно – праздником новой жизни, которая появится после вашего ухода. Мой народ получил новую кровь, а это искупает все. Вы же уйдете от нас с легким сердцем. Считайте это еще одним подарком, сделанным вами маленькому, но смелому народу лигурийцев.

– Чем же вы нас всех опоили?

– Настоем гриба желания, – снова улыбнулся вождь, – он часто встречается в болоте, да я уверен, что вы все видели его. Красивый гриб с красной шляпкой и зонтиком на ножке.

– Так ведь они есть повсюду, я сам вечером сбил их ногой штук с десяток, – вспомнил Гардис.

– Совершенно верно, это очень ядовитый гриб, надо знать, как готовить из него настой. Этот настой не приносит вреда организму и действует ограниченное время. Но как он действует, вы узнали вчера вечером. Мы даем настой молодоженам в свадебную ночь.

– А в другое время можно? – спросил кто-то.

– Можно, но не нужно. Все полезно в меру. А сейчас давайте завтракать. После завтрака вас ждет сюрприз.

За завтраком люди без конца обсуждали слова вождя. И пришли к выводу, что на его месте любой из них ради своего племени поступил бы так же.

Когда же завтрак подошел к концу, на столы поставили бутыли с напитком. Люди с таким недоверием смотрели на них, что вождь расхохотался. Вслед за ним рассмеялись и все, присутствующие в помещении. Последние льдинки, возникшие в отношениях после вчерашнего вечера, были растоплены этим смехом. О вчерашней ночи никогда больше не говорили, хотя и много времени спустя людям со сладкой истомой вспоминалась и эта божественная ночь, и горячие лигурийки, подарившие им свою любовь.

Потягивая приятный напиток, люди расспрашивали вождя о жизни лигурийцев, смеялись над попытками Пирта перевести шутки вождя. Так продолжалось до тех пор, пока в помещение не вошла одна из прислуживающих женщин и не кивнула вождю головой. Тогда он встал и торжественно произнес:

– А теперь я вам представляю обещанный сюрприз.

Еще продолжая смеяться, люди повернулись ко входу. Двери распахнулись, и смех как обрезало. В дверях стояла красивая и стройная, высокая по лигурийским меркам девушка. Ярко-синие подрисованные миндалевидные глаза вызывающе сияли на юном лице, темные короткие волосы опоясывал узкий золотистый ремешок, с которого на одной из сторон свешивались пушистые кисточки. Ярко-алые губы чувственного рта немного подрагивали от скрытого волнения. Платье немного ниже колен, без рукавов, украшала разноцветная вышивка. Узкую талию в несколько оборотов обвивал золотистый шнурок, завязанный сбоку, с такими же, как на ремешке на волосах, кисточками на концах. На шее и на кистях висели ожерелья. На ногах были полусапожки из мягкой кожи.

– Вот это да! – только и смог сказать кто-то из гвардейцев.

В полной тишине она сделала несколько шагов вперед, обвела веселым взглядом ярко-синих глаз сидящих с открытыми ртами людей и рассмеялась знакомым звонким смехом.

– Да я это, я, – только и успела сказать она.

В следующее мгновенье вокруг нее закружился хоровод улыбающихся людей. Ее осматривали, чуть ли не ощупывали со всех сторон, приняв в новом образе сразу и бесповоротно. Орагур же был потрясен. Он единственный из всех присутствующих приветствовал ее как даму из высшего общества, поцеловав руку и щелкнув каблуками, от чего она покраснела и присела в ответном реверансе. Со стороны это выглядело настолько очаровательно, что даже гвардейцы одобрительно крякали и подкручивали усы.

– Хотя пока и не энси, но по-царски, – засмеялся скандинав.

Орагур предложил ей руку и провел на место в центре стола. С серьезной миной на лице и со смешинкой в глазах она приняла его предложение. Усевшись на табуретку, она лукаво взглянула на Орагура, и вдруг ударила кулаком по столу, закричав:

– Хозяин, вино давай! – и рассмеялась вместе со всеми.

Когда шок, вызванный ее появлением, прошел и люди немного пришли в себя, она потребовала рассказать обо всем, что случилось за последние пять дней. С чрезвычайным вниманием слушала она о сражениях в логове морохов. На лице ее по мере рассказа отражалась целая гамма чувств. Каждый рассказывал маленький кусочек того, что видел сам. Из этой мозаики складывалась грандиозная картина жестокого сражения.

Когда же она узнала о гибели Фага и Ридона, крупные градины слез полились из ее глаз. Ведь и по сути своей, и в глазах сидевших вокруг воинов она уже была девушкой, слабой и чувственной, и ей при них не надо уже было надевать на себя личину бесшабашного парня, которому все нипочем.

Когда ее любопытство было удовлетворено, настало время и ей отвечать на задаваемые вопросы.