Но не о них речь. Этот сборник я хочу посвятить памяти Евгения Владимировича Харитонова. И не только по причине безусловного уважения к нему и к его творчеству. Когда я начал писать эти, с позволения сказать, стихи, я припомнил Евгения Владимировича, чьи произведения, объявись они в виде подобного сборника, были бы именно стихами, и именно в чистой прозе. Так что будь жив Евгений Владимирович, отдал бы я ему это название, а для своего сборника взял бы какое-нибудь другое: Стихи со слабыми отличительными признаками, например. * * * Вот оно, так сказать, небо. И ведь не скажешь ему: Нале-во! Оно и так налево и направо. Так что же ему сказать от имени человечества? * * * Идеологическим подспорьем врагу часто служит недостаточная идейно-научная аргументация мотивов решений наших хозяйственных органов в их постановлениях по разрешению насущных экономических задач. Вот. Что вот? А что подспорьем служит недостаточная идейно-научная аргументация мотивов решений. * * * Иду по Ленинграду и вижу: Щеточный комбинат имени 18-ой Партконференции. Ну, понятно: 18-ая Партконференция, была там после 17-ой Партконференции, и, наверно, перед 19-ой. А имя-то у нее какое? – Софья, там, Вера, там, Надежда, Любовь… * * * Художник Исаян (фамилия, заметьте, армянская) и другой, с фамилией непонятной – Волохонский, пошли на рынок покупать розы по какому-то подходящему поводу. «Дайте-ка нам, дружок, три розы», – обратился Исаян величаво к грузину (а розы у нас грузины продают) – «Дайте-ка нам три розы». «Пачему три? Пачему не пять?» – изумился грузин. «Я не могу! Я не могу! – вскричал Исаян. – Анри! (а таким непонятным именем вдобавок к непонятной фамилии, назывался Волохонский) Анри! Объясни ему!» Маленький Анри стал напрыгивать на грузина, грозно вопрошая: «Сколько лиц у Бога? Сколько лиц у Бога?» «Два падесят», – испугался грузин. А ведь это был почти Интернационал: Исаян – армянин, продавец – грузин, и Волохонский – непонятно кто. * * * Я знал собаку Мурри, и знал собаку Накси, знал собаку Рулли, собаку Куто. Но знал и просто собак Фрэнка, Рэкса, Кинга. И тоже – достойные животные. * * * Мышь мертвая посереди дороги. Целенькая, аккуратненькая — с горя, видно, померла. Что мышь – люди мрут, даже при такой активной заботе государства. Но смерть, видимо, заботливее. * * * В политических кругах Запада развернута шумная пропагандистская кампания вокруг так называемой «инициативы» Европейского совета сообществ о созыве международной конференции, которая была одобрена на состоявшейся недавно встрече глав семи ведущих империалистических держав. Вот. Что вот? А что так называемая «инициатива» на встрече глав семи ведущих империалистических держав. * * * Виноградье ты мое, виноградье! В смысле, садик ты мой, садик! В смысле, нет у меня садика! Бедный я, бедный, в смысле! В смысле, грузины на рынке обдирают! В смысле, я ничего не имею против грузин – хорошая нация, поэты, говорят, у них хорошие. Хочешь – покупай, не хочешь – не покупай! Какой же я бедный? В смысле, бедный ты мой край! Русь, земля моя родная! В смысле, виноградье ты мое, виноградье! * * * Когда я работал на ЗИЛе (было дело), на конвейере, мы с соседом в летнее время выходили на обеденный перерыв во дворик, ложились на редкую травку, и он рассказывал, как принимал участие в венгерских событиях. «Вскакиваю я в танк», – начинал он, – твою мать, тра-та-та! И снова тра-та-та! И дальше – тра-та-та!» И обеденный перерыв кончался. И на следующий день снова. И так, сколько я проработал на заводе, все вскакивал он в танк. И подумалось: если бы наша жизнь была бы не дела, а слова, то так бы и длиться вечно этим венгерским событиям. А так они – достояние истории уже. * * * Вот ты говоришь, Орлов, что всяк человек – хозяин своей судьбы. Помню, случай был в метро. Сидит гражданин, читает газету. Входит девица, становится прямо над ним; вынимает из сумочки платочек и губки начинает напомаженные вытирать. Тут она роняет платочек, и он падает гражданину прямо на это место, а девица выпархивает на первой же остановке. Весь вагон смотрит, что же дальше будет. Гражданин замечает всеобщее внимание, выглядывает из-за газеты и замечает что-то беленькое. Он прикрывает это беленькое газеткой и, делая беспечный вид, начинает запихивать. Запихивает, запихивает – запихал. Нет смысла представлять, что дальше будет. Всякий, с кем случалось нечто подобное, знает, какие продолжения бывают. * * * В ходе развития законы естественные трансформировались в законы социальные. А все законы взаимосвязаны. Так что, воздействуя на законы социальные, мы можем изменить законы природные. Это объективная истина. Так вот отменили частную собственность, и природа тотчас изменилась. А я не хочу! не хочу! Не хочу! * * * В современных условиях, когда под воздействием социального и научно технического прогресса произошли изменения в практике религиозных организаций, важно обеспечить комплексный подход к этой идеологической проблеме, проводя планомерную работу в неразрывной связи с трудовым, нравственным, патриотически-интернациональным и научно-идеологическим воспитанием. А что в неразрывной связи с трудовым, нравственным, патриотически- интернациональным и научно-идеологическим воспитанием. |
