— Эй! — доносится издалека незнакомый голос, этот звук, унесенный ветром, почти неслышен.

Я удивленно смотрю на Рáхоша. Это и вправду прозвучало на английском? Может мне померещилось?

Рáхош неподвижно замирает, а затем просматривает горизонт. Тут же он хватает меня за руку и торопит меня вернуться обратно, откуда мы пришли.

— Скорее, Лиз.

— Постой. От чего мы убегаем? — пока мы пробираемся сквозь снег, я держу наготове свой лук. — Там опять мэтлаксы?

— Рáхош! — выкрикивает голос, а затем произносит несколько слов, которых я не понимаю.

Я ахаю.

— Это люди из твоего племени?

Я останавливаюсь и поворачиваюсь, прикрывая глаза от пасмурного неба, чтобы убедиться, смогу ли я рассмотреть, кто там.

— Возвращаемся в пещеру! — рычит Рáхош и спотыкается в снегу.

У меня сердце в пятки уходит, и я дергаю его за руку. Порезвиться в постели — это совсем другого типа активность, нежели утомительно пробираться через обильные снега, и я беспокоюсь, что он себя перенапрягает. Только на прошлой неделе он сломал ногу.

— Рáхош, подожди. Только не повреди себе…

Он хватается за шкуру моего тяжелого плаща и тянет меня к себе. Мне требуется лишь миг, чтобы осознать, что он поднимает меня и уносит отсюда. «Он пытается сбежать от них?»

— Рáхош, да постой же!

— Они не отнимут тебя у меня, Лиз, — заявляет он свирепо. — Ты моя! Моя пара.

— Они не могут отнять меня, — говорю я успокаивающе, пытаясь погладить его по плечу. Я боюсь, что он навредит себе. — Рáхош, пожалуйста. Ты меня пугаешь.

Это вынуждает его прекратить свое отчаянное продвижение вперед. Он останавливается в снегу и осторожно снова ставит меня на землю. Он рукой прикасается к моему животу, ну а потом обнимает ладонями мое лицо.

— Ты для меня все, Лиз, — бормочет он перед тем, как впивается мне в губы страстным поцелуем.

— Знаю, — говорю я в растерянности.

— Рáхош! Человек по имени Лииз! — провозглашают уже два голоса, из которых один слышится впервые. — Не убегайте!

Нас обнаружили.

Рáхош закрывает глаза и прижимает меня к себе, сжимая в руке нож. Это очень беспокоит меня. Я кладу свою ладонь поверх его в молчаливой просьбе не нападать на них.

И мы ждем.

ЛИЗ

Пробираясь сквозь снег, к нам приближаются двое мужчин с копьями в руках. Они не бегут и копья используют скорее, как трости, поэтому я не очень-то волнуюсь. Пока еще.

А Рáхош? Рáхош от беспокойства сам не свой.

— Человек по имени Лииз! — один из них снова кричит, его ладонь сложена словно трубка у рта. — Жди там!

Я окидываю Рáхоша неуверенным взглядом. На его гордых чертах лица четко написано, что он проиграл, и вот это меня беспокоит. Я скольжу рукой внутрь его ладони, чтобы успокоить, и он крепко ее сжимает, а потом тянет меня к себе в собственническом объятии.

— Кто это? — спрашиваю я его.

— Аехако и Хэйден, — отвечает Рáхош. Его голос звучит безжизненно, что мне совершенно не нравится.

— Они твои друзья?

Он вздыхает.

Ааа. Он несчастен, потому что они пришли, чтобы вернуть нас в племя, а я еще не забеременела и не витаю в облаках полными любви глазами.

Гипотетически, во всяком случае.

Я похлопываю его по спине, а затем поглаживаю ее.

— Ты знал, что рано или поздно они придут за тобой, верно? Понимаешь, все это выглядит так, будто ты сбегаешь, пойманный с поличным.

Его рука гладит мои косы. Он не двигается, но я чувствую, как нарастает напряжение по мере приближения остальных.

Они пробираются сквозь большие, практически по колено, сугробы так, будто это сущая ерунда. Когда инопланетяне подходят, один из них улыбается, его дружелюбный, открытый взгляд отображается у него на лице, и это радует. Черты его лица более резкие, чем мужественные черты Рáхоша, но выражение веселого настроения у него делает его гораздо привлекательнее. В отличие от Вэктала с Рáхошем, у него короткие волосы, остриженные чуть ли не под корень. От этого его большие, изогнутые рога выглядят гораздо более заметными. Всем телом он синевато-серого цвета, и хотя он не такой высокий, как Рáхош, у него руки как чертовы стволы деревьев.

Земные деревья, а не деревья Не-Хота.

А другой инопланетян, который вместе с ним, выглядит явно менее дружелюбным. Он прошел ту же «школу обаяния» злобно зыркать, что и Рáхош, но на этом их сходство заканчивается. Он — бледный, молочно-голубой, почти столь же мускулистый, как тот, что рядом с ним, и имеет крепкий нос и квадратную челюсть, от чего выглядит чертовски раздраженным. Его волосы по бокам побриты, а длинные волосы на макушке заплетены в косу, спадающую на спину.

Они оба одеты в простые кожаные туники и штаны и вооружены до зубов.

Никакого дружественного «привет», значит.

— Рáхош! Мы повсюду тебя искали, — дружественный продвигается вперед, чтобы похлопать Рáхоша по спине, но Рáхош скалит свои зубы и впивается взглядом в него, задвинув меня к себе за спину. Вновь прибывший выглядит удивленным этой реакцией. — Ты же знал, что мы придем. Вэктал сразу отправил нас по твоему следу, так как мы не резонировали, — он хлопает ладонью прямо над сердцем и делает вид, что сильно расстроен.

Второй вообще не проявляет каких-либо эмоций.

— Привет, я — Лиз, — говорю я, выходя из-за спины Рáхоша и протягивая свою руку.

Они смотрят на меня как на чокнутую, а тот из них, который недружелюбный, отводит свое копье в сторону.

— Нет, я не тянусь за твоим оружием. Так у людей принято приветствовать при встрече, — я сжимаю пустую ладонь в приветственном пожатии. — Понимаешь, это что-то вроде официального знакомства.

Рáхош хватает меня и оттаскивает обратно, прежде чем они могут вплотную заняться моей рукой.

— Она — моя пара, — он скалит зубы. — Мы резонируем друг другу. Так что обсуждать тут нечего.

Я шлепаю Рáхоша по руке, потому что теперь уже начинаю выходить из себя.

— Спасибо тебе, и, если ты уже закончил строить из себя полного неандертальца, я и сама умею говорить.

Парни напротив нас обмениваются взглядом.

— Меня зовут Аехако, — говорит дружелюбный. Он жестом указывает на своего приятеля. — Это — Хэйден, — Аехако улыбается мне. — Так ты и есть Лииз?

— Вообще-то мое имя надо говорить кратко. Лиз, — я исправляю его произношение.

— Это неважно, — говорит Рáхош и снова пытается оттащить меня обратно. — Они должны обращаться к тебе как к паре Рáхоша.

Услышав это, я неодобрительно хмурюсь.

— Попридержите свои чертовы рты! У меня больше не будет своей собственной идентичности?

— Нет, будет, — уверяет меня Аехако. — Он просто слишком сильно о тебе печется. Такое происходит с каждым, кто в резонансе, — он выглядит в замешательстве, а на лице Хэйдена я вижу усмешку.

Хэйден приподнимает подбородок.

— Как вижу, ты точно такой же как и твой отец. Пренебрегаешь правилами, если считаешь нужным. Импульсивный, упрямый и глупый. Ты и правда сын своего отца.

Очевидно, что это не комплимент. Рáхош явно теряет самообладание. Он кривит рот, и я вижу его обнаженные зубы.

— Мне просто не хотелось, чтобы моя история закончилась так же, как твоя.

Хэйден издает рык и резко бросается на Рáхоша, сбивая его с ног в снег.

Я начинаю кричать, когда мужчины отталкивают меня в сторону, а Аехако продвигается вперед, чтобы растащить обоих мужчин друг от друга. Я спотыкаюсь назад, падая на задницу в снег. Рáхош снова издает рык, и тогда следующее, что я вижу, он отталкивает обоих мужчин в сторону и с нежностью помогает мне встать на ноги. Он снова прижимает меня к груди и гладит мои косички, и я слышу, как в его большой груди колотится сердце.

«Слишком сильно печется», — пожалуй, еще слабо сказано.

— Я в полном порядке, — говорю я, похлопывая его по руке. — Просто не понимаю, что происходит.

— Собирайте свои вещи, — говорит Аехако весьма заботливым голосом. Он внимательно разглядывает небо. — У нас есть еще несколько часов, прежде чем сядут солнца, так что можем тронуться в обратный путь к племенным пещерам. Рокан говорит, что через несколько дней грядет буря, а ты же знаешь, он никогда не ошибается.