Мы придумали имя для нашей благотворительной кампании – «Думай в розовом ключе». Вернувшись в Бостон, мы с Мейсоном принялись за работу. Мы заказали специальные силиконовые браслеты «Думай в розовом», чтобы раздавать их на матчах, и футболки для ЖП, выложив за срочную доставку немыслимое количество бабла. Свою футболку я заказала лично и оплатила, ничего не сказав Мейсону. На спине и на груди был игровой номер Мейса в «Ред Сокс», а сверху надпись: «Во имя Элеанор». Выглядело это чертовски мило, и я знала, что для сына Элеанор такая надпись будет очень многое значить.

Пока Мейсон тренировался, я сидела в его «берлоге» и набрасывала план сбора средств. Рейчел пришла в восторг от идеи – она считала, что задумка просто великолепная, и предложила свою помощь, чтобы и в самом деле собрать много денег и в то же время улучшить публичный образ Мейсона. Мы не говорили с ней о нью-йоркском кошмаре, и, похоже, ей не хотелось поднимать эту тему. Каждый раз, когда она появлялась, вид у нее был сугубо деловой. Мне надо было каким-то образом вновь заслужить ее доверие, чтобы продвигать Мейсона в качестве потенциального бойфренда. Хотя сейчас я слабо представляла, каким образом это можно сделать. Оргия, свидетельницей которой стала Рейчел, сильно подорвала ее веру в то, что Мейсон к ней неравнодушен, – и, возможно, сделало его менее желанным в глазах этой пай-девочки. Что касается меня, то все наоборот: он стал казаться более желанным, но это потому, что мне надо было хорошенько потрахаться. Одних воспоминаний о том, как брюнетка отсасывала Мейсу, а сам он довел до оргазма блондинку, мне хватило на пару сеансов мастурбации в душе на прошлой неделе – однако мне нужен был настоящий секс. Только в качестве партнера я представляла отнюдь не Мейсона. Увы, я представляла некоего загорелого блондина, который сейчас пребывал на съемочной площадке вместе с девкой, заменившей ему меня в постели.

Вздохнув, я продолжила набивать на компьютере свой план, но быстро поняла, что мне необходима помощь. Вытащив мобильник, я набрала номер.

– В чем дело, шлюшка? – прозвенел в трубке голос Джинель.

Я была рада просто услышать знакомый голос. С другой стороны, от его звуков меня захлестнула тоска по дому.

– Планирую сбор средств.

Хлопок лопнувшей жвачки и утробный смех Джинель отвлекли меня от списка, который я старательно печатала.

– Эй, разве ты уже не осуществляешь план по подъему бабла для спасения своего папани? Ну, знаешь, лежа на спине!

Она расхохоталась, как ненормальная, от собственной шутки.

– Это не для меня, – вздохнула я, – а для Мейсона.

В трубке раздался сдавленный хрип.

– Богатенькому бейсболисту понадобились бабки? С чего бы?

– Просто послушай, сучка, – простонала я. – Мы решили поддержать местный фонд по профилактике рака молочной железы здесь, в Бостоне, чтобы улучшить имидж Мейса. Его мать умерла совсем молодой от этой болезни, и он хочет сделать что-нибудь для других больных. И, поскольку он играет и тренируется, я работаю над планом вечеринки, где мы сможем собрать средства и заодно отыграть пару очков в общественном мнении. Теперь понятно?

Джин снова лопнула жвачку. Говоря откровенно, этот звук нравился мне куда больше, чем звук сигаретной затяжки.

– И что ты там насочиняла? – спросила Джин.

С творческой жилкой у моей лучшей подруги проблем не было. Она наверняка могла подать пару отличных идей. Я вкратце описала ей суть мероприятия. Мы собирались устроить вечеринку в одном из шикарных отелей в центре города. Большая часть основного состава игроков согласилась поучаствовать. Также собирались прийти несколько друзей Мейсона. Мы уговорили знаменитого диджея вести вечер бесплатно. Еще один друг пиар-агентства Мейсона, известный ресторатор, обеспечивал бесплатное обслуживание и еду.

– Да, и еще у нас будет негласный аукцион, на котором разыграют бейсбольные сувениры и другие предметы, пожертвованные друзьями игроков. Но я не знаю… надо еще что-то, что привлечет реально большие деньги. Есть идеи?

Джинель замолчала так надолго, что я уже начала гадать, не отошла ли она от телефона.

– Ну?

– Я пока думаю, не выпрыгивай из трусов… если на тебе вообще есть трусы, – уколола она, и прямо в яблочко.

На мне не было трусов, потому что я натянула крайне облегающие леггинсы, и мне вовсе не улыбалось демонстрировать швы и складки.

– Заткнись! – рявкнула я.

Джин засмеялась, и это снова напомнило мне о доме. Сердце забилось от любви и радости, и я принялась терпеливо ждать, запуская по ходу дела поисковые запросы в «Гугл», чтобы посмотреть, как организовывались другие благотворительные мероприятия.

– Так, ладно. На твою вечеринку явится целая толпа сексуальных бейсболистов, верно? По меньшей мере, двадцать?

– Ага, – ответила я, не понимая, куда она клонит.

– Так почему бы вместо негласного аукциона со всякой хренью тебе не выставить на торги их? Найми аукциониста, знаешь, из тех парней, что говорят очень-очень-очень быстро, заставь игроков надеть что-нибудь сексуальное, типа смокингов, или вообще пусть снимут рубашки. Богатые бабы без ума от такого дерьма!

И она не ошибалась. Я живо представила, как накачавшиеся шампанским женщины из собственной шкуры выпрыгивают, лишь бы заполучить голого по пояс бейсболиста.

– Джин, это просто, блин, гениально!

Она фыркнула, и я тут же вообразила, как она накручивает на палец локон и самодовольно улыбается.

– Знаю. В этом я сильна.

– Точно. Говорила ли я тебе в последнее время, что я просто без ума от тебя, крошка?

– «Чё есть»?[1] – пропела она, и это немедленно напомнило нам обеим об олдскульных треках, которые мы слушали дома по радио.

Там крутили ретро из девяностых. В то время мы были слишком малы, чтобы запомнить эти песни, но в двадцать с небольшим обе запали на глуповатые поп- и рэп-композиции тех времен.

Я попыталась представить, как это должно работать. Надо было уговорить парней согласиться на свидание с теми женщинами, которые за них заплатили. Женщина платит, а бейсболисты в течение четырех часов выполняют все ее желания. Даже женатые согласились бы на это ради доброго дела.

– Джин, я правда считаю, что так мы поднимем кучу бабла.

– Еще бы. Эти парни все суперсекси. Какая богатая сучка не захочет заполучить на ночь такого красавчика?

И снова она права.

– Я сейчас набросаю план. Спасибо, спасибо, спасибо!

– Ага, ты можешь расплатиться со мной фотками горячих парней, раздетых по пояс. И я не шучу. Если проведешь эту вечеринку и не вышлешь мне снимки полуголых мужиков, я уж найду самые низкие способы скомпрометировать тебя в недалеком будущем. И не думай, что у меня нет фотографических свидетельств тех бесчинств, что ты творила в старые добрые времена.

– Вот шлюха! – ахнула я в ответ.

У Джин действительно была полная коробка фотографий с нашими похождениями за много лет, так что она могла выбрать любую и использовать против меня.

– Ты этого не сделаешь!

Она прищелкнула языком.

– Еще как сделаю! Фотки полуголых мужиков на моем телефоне, по одной на каждого… и не забудь Мейсона! Хочу фотку с этим сексуальным ублюдком.

Я громко расхохоталась. Как раз в этом момент в кухню, где я расположилась, вошла Рейчел. Я помахала ей рукой. Она подошла к кофейнику, сняла с полки кружку и налила себе кофе.

– Ладно, ты грязная прошмандовка-шантажистка, – брякнула я.

Глаза Рейчел потрясенно расширились, и она чуть не выронила кружку.

Возможности объяснить у меня не было, так что я покачала головой и снова махнула рукой, показывая, что у меня все в порядке.

– Ты получишь свои фотки. Но сделка просто грабительская.

– Как и всегда. И да, у Мэдс все отлично. Этот парнишка, с которым она встречается, очень славный. Я проверила на всякий случай… она все еще девственница, но, полагаю, ненадолго. Парень очень симпатичный, реально запал на нее, и она из шкуры выворачивается, лишь бы ему угодить. Вообще-то это чертовски мило. Пока что он кажется хорошим парнем. Для первого раза просто супер, все могло быть намного хуже.