Леонард решил подбодрить его.
— Это поможет тебе расслабиться, милый. Почему бы нам не попробовать?
Еще немного Павел подумал, прежде чем взять соску и прицепить ее к ползункам. Он снова переместился на Леонарда, забираясь на его колени, уставившись на мужчину в ожидании. Леонарду начало казаться, что все происходит более чем хорошо; Павел потихоньку возвращается к своему состоянию малыша. Он поцеловал его лоб, и Павел смущенно улыбнулся, беря в рот соску взрослого размера. Реакция была незамедлительной, все лицо Павла расслабилось от одного простого действия. Леонард взял его за бедра, удерживая на скрещенных ногах, защищая.
— Вот так. Тебе лучше? Хороший мальчик, — проворковал он.
Павел покраснел, продолжая посасывать пустышку, кончиками пальцев дотягиваясь до щеки Леонарда и поглаживая его щетину. Леонард наблюдал за ним, замечая безмятежность в этих зеленых глазах, и словно ощутил комок в горле. Иисусе, парень был таким уязвимым сейчас. Леонард был готов на все, чтобы защитить его.
Павел вытащил соску изо рта.
— Папа? — Его голос звучал тихо.
Леонард буквально расплылся от этих слов.
— Да, малыш?
— Думаю, я хочу поцеловаться как большой мальчик…
— О, правда? Ну, тогда, наверное, ты помнишь, как большие мальчики просят то, что хотят.
Павел прикусил губу.
— Мы говорим «пожалуйста». Пожалуйста, Папа. Поцелуй меня.
— Хороший мальчик, знает манеры.
Леонард положил руку на затылок Павла и притянул ближе, мягко накрывая его губы своими, затем начал углублять поцелуй. В ответ Павел заскулил, обвивая руками шею Леонарда, охотно впуская язык в свой рот. Они сидели так еще несколько минут, просто наслаждаясь нежной страстью между ними, пока Павел не отстранился и не уставился на свое колено.
— Папа, а ты думаешь, что когда два мальчика целуются, это неправильно?
Иисусе. Леонард понимал, в чем тут дело. Павел ждал одобрения, когда его настоящий отец его отверг. Это могло принять опасный оборот. Он глубоко втянул воздух, сначала не будучи уверенным, как именно должен ответить, затем вспомнил, что готов на все, ради Павла, пока это не переступало зону комфорта его любовника.
— Нет, я так не считаю, малыш. А ты?
Глаза Павла, кажется, стали влажными.
— Люди так считают. Они говорят, что это грязно. — Он погладил растущую эрекцию Леонарда. — Люди говорят, что то, что мне нравится делать, — противоестественно.
Леонард еле сдерживался, чтобы не закрыть глаза от неуверенности.
— Иногда люди говорят вещи потому, что они просто не понимают, малыш. Но любовь твоего Папы не может быть неправильной. Как и твоя любовь к нему. Также как и касания к нему и удовольствие, доставляемое тобой.
— Хочу, чтобы Папе было хорошо. — Павел простонал. — Тебе нравится, когда твой малыш касается тебя там?
— Да, малыш, Папе очень нравится. Продолжай.
Павел снова наклонился, чтобы поцеловать его, сжимая твердый член Леонарда сквозь его спортивные брюки. Он громко застонал в рот любовника, покачивая бедрами, словно поощряя дальнейшие действия. Он потянулся рукой к ползункам Павла, расстегивая их, затем залез под его нижнее белье, сжимая его твердеющую плоть. Павел ответил громким и протяжным стоном.
— Видишь, малыш? Это не грязно. Приятно, да?
Павел охотно кивнул.
— Приятно, Папа. Хочу еще.
— Еще чего?
— Больше, пожалуйста! — промурлыкал Павел. — Папа… я хочу… ммм… внутри…
— Внутри? Называй вещи своими именами, малыш. Скажи Папе, чего ты хочешь.
— Пожалуйста, Папа. Хочу тебя внутри себя. Хочу, чтобы ты меня трахнул…
Леонард прорычал и не стал тратить лишнее время на раздевание. Он снял ползунки Павла через голову и быстро стащил плавки с его бедер, пока эта одежда не оказалась в углу кровати. Он нашел баночку смазки и помог Павлу сесть на его колени, открывая больший доступ, быстро подготавливая его двумя пальцами. Его любовник беспомощно простонал, поднимаясь и опускаясь на пальцы Леонарда, выглядя так, будто совсем скоро кончит. Леонард замер.
Павел тут же распахнул глаза.
— Папа!
— Все в порядке, малыш, — успокаивал его Леонард, поглаживая собственный член. — Папа просто собирается использовать кое-что новое.
Он схватил бедра Павла, держа их над своим членом, упираясь головкой в его подготовленную дырочку. Павел стал нетерпеливо опускаться, без проблем сразу же принимая Леонарда. Он зажмурился, тихо зашипев. Иисусе, было так хорошо. Павел был слишком хорош. Удовольствие начало множиться, когда его любовник начал двигаться практически отчаянно.
Павел положил свои руки на плечи Леонарда.
— Это нормально, Папа? Я не грязный, когда принимаю твой член вот так?
— Иисусе, нет, малыш, ты никогда не был. Ты прекрасен. Папин хороший мальчик.
— Ты любишь меня, папа? — выпалил Паша. — Хоть мне и нравятся мальчики? Ты любишь меня настолько, чтобы разрешать моему парню трахать меня?
Леонард сжал зубы, но заставил себя расслабиться.
— Конечно, малыш. Папа любит тебя не смотря ни на что.
— Я так тебя люблю, Папа. Я-я люблю тебя!
Павел переставал осознавать вещи как-либо прямо сейчас. Леонард осознавал, что все становится слишком реальным, но также знал, что остановись они сейчас, ничем хорошим это не закончится. И он продолжал, вбиваясь в Павла, наслаждаясь жарой и движениями. Он вслушивался в громкие стоны любовника, в его мольбы и то, как он постоянно повторял «Папа». Леонард подвинулся ближе к Паше, кладя руку ему на спину, прижимая его голову к груди, толкаясь бедрами так сильно, как он мог.
— Папа! — взвизгнул Павел. — Пожалуйста! Хочу кончить!
Леонард почти прорычал.
— Можешь кончить, малыш. Папа хочет, чтобы ты кончил. Заставь его гордиться тобой.
И Павел кончил, громко закричав, и Леонард ощутил, как близко оказался сам к пику, чувствуя, как Павел сжимается вокруг его члена. Он быстро взял еще твердую и истекающую эрекцию Павла и стал резко двигать по ней рукой в такт своим толчкам. Его любовник уже не мог ничего, кроме как всхлипывать, все еще пытаясь отойти от своего первого оргазма, чувствовал, как он снова к нему подступает. Леонард был так близок, Иисусе, ему нужно было просто…
— Пожалуйста, кончи в меня, Папа.
Именно это ему и нужно было услышать. Он сжал ладонь на плоти Павла сильнее, ощущая собственный оргазм, громко ругаясь. Леонард все еще выгибался в оргазме, когда ощутил, что Паша тоже кончает, во второй раз. Липкая жидкость выстрелила между ними, пачкая живот Леонарда. Павел положил голову на его плечо, коротко дыша. Леонард тоже был порядочно вымотан.
Спустя несколько напряженных минут МакКой ощутил, как Павел расслабился и лег на спину. Его глаза все еще были закрыты. С крайней осторожностью Леонард лег на бок возле него. Он подложил ладонь под голову, просто смотря, как его любовник отходит, и провел ладонью по мягкой коже торса Павла.
Он прочистил горло.
— Ты в порядке, Паша?
— Мм.
— Тебе, эм, что-нибудь нужно?
Павел покачал головой.
— Пока что нет.
Леонард ничего не ответил, честно говоря, он прилично нервничал. Он и правда очень надеялся, что Павел был в порядке после того, что они только что сделали. Ситуация была достаточно напряженной, явно выходящей за рамки ролевых игр и кинка.
На минуту Леонард выскользнул из постели, очищая себя, а затем натянул свои боксеры. Павел все еще никак не выказывал свою готовность делать что-либо дальше, поэтому Леонард решил пойти на кухню и налить чуть теплого молока Чехову в качестве ухода.
Когда он вернулся, Павел уже сидел в своем нижнем белье, глубоко погруженный в мысли. Леонард крайне осторожно приблизился к кровати и поставил бутылочку на прикроватный столик. Павел наградил его коротким взглядом, затем вновь переключив внимание на стену перед ним. Теперь Леонард однозначно волновался. Он забрался на кровать, но никак не приблизился к Павлу, просто находился возле него.
— Ты точно в порядке? Я немного волнуюсь…
