Положив парня на спину, он оказался над ним, вжимаясь руками в матрас возле его головы. Павел краснел, смотря на него, все еще с пустышкой во рту. Слюна тонкой струйкой стекала с уголка его рта.
— Малыш, ты умеешь целоваться? Как большой мальчик? — Леонард тоже слегка залился румянцем.
Паша кивнул с нетерпением и выплюнул соску.
— Поцелуй меня, Папа.
Леонарду не нужно было повторять дважды. Он наклонился и соединил их губы, напоминая себе быть более спокойным и нежным в данной ситуации. Его язык проник в рот Павла, который издал некий отчаянный звук и крепче прижался к руке Леонарда. Внезапно звук урчания, который ни с чем нельзя перепутать, наполнил комнату, и Леонард привстал, глядя на Павла, что выглядел глуповато.
— Малыш, это твой животик издает такие звуки?
Павел тут же прикрыл лицо.
— Не-е-ет….
— Не рассказывай Папе сказки. Ты хочешь кушать?
— Да, Папа, я соврал… хочу кушать…
— В следующий раз скажешь Папе, если проголодаешься, хорошо? Маленьким деткам нужно много есть.
Паша ответил удовлетворенной улыбкой.
— Да, Папа.
— Хорошо, малыш, пойдем приготовим тебе ужин.
Леонард снова вставил соску Паше в рот и поднял его, вставая с ним с кровати и упирая парня на бедро так, словно он взаправду был маленьким ребенком. Парень обнял Леонарда за шею и счастливо вздохнул, плотнее прижимаясь к мужчине. Но до того, как Леонард зашел в кухню, Павел начал скулить как ребенок. Он протягивал руки к комнате, и Леонарду все это напоминало истерику.
— Собачка! Собачка! — отчаяно вопил Чехов.
Это показалось МакКою на удивление знакомым. Леонард уже был готов сдаться, как только Паша начал слегка бить его ногами. Он не был готов к такому. Но… затем вспомнил, что он готов. Последовав своему порыву, он поменял позицию так, чтобы они с Павлом были лицом к лицу.
Он твердо глянул на парня, фактически затыкая его.
— Никаких игрушек за ужином, малыш.
Павел снова напрягся, словно испытывая Леонарда.
— Но, Папа, я…
— Папа сказал нет. — МакКой выговорил это грубовато, словно не двигая скулами.
Глаза Павла расширились и он прикусил губу, повинуясь. Так просто. Леонард мысленно отметил для себя, что очевидно Чехову нравится этот элемент доминирования. Он поставил Павла возле кухонного стола, и тот стал смотреть на стул, на котором обычно сидит, не делая никаких попыток сесть на него в этот раз. Что-то было не так. Он начал быстро думать и осматривать комнату, чтобы найти что-то, что могло бы помочь Павлу сесть. Он заметил декоративную подушку на диване неподалеку и тут же взял и положил ее на стул Паши.
— Лучшее, что я могу сделать, дорогой. У меня нет стульев для маленьких мальчиков.
Павел улыбнулся в ответ, затем выбежал из комнаты по направлению к спальне.
— Эй, — воскликнул Леонард, — куда ты направляешься, малыш?
Но уже через пару мгновений он вернулся, протягивая Леонарду рюкзак. Он взял, пока Паша садился на свой «стул для больших мальчиков», а затем раскрыл его. Первое, что он увидел — детская бутылочка, непроливайка и несколько пластиковых столовых приборов и посуды, которые очевидно были детскими. Павел выжидающе смотрел на Леонарда, отчего тот взял в руки бутылочку и непроливайку: какая из них?
Павел стеснительно указал на непроливайку. Действительно, ему бы вряд ли хотелось есть свой ужин из бутылочки. Он вернулся к репликатору, ощущая некоторую неуверенность. Что именно парень от него ожидает?
— Я не уверен, что…
— Следуй своим инстинктам, Лен, — ответил Паша своим обычным голосом.
В результате он приготовил стейк с овощами. Он же должен накормить Павла чем-то здоровым, не так ли? Он взял детскую тарелочку и поставил ее рядом со взрослой, накладывая еду. Он наполнил непроливайку молоком, а себе налил стакан бурбона. Садясь за стол с Павлом, он заметил, что что-то не так. Тарелочка, рядом со столовыми приборами и чашкой, осталась нетронутой. Павел был нетерпелив.
— Давай, малыш. Тебе нужно поесть, — нахмурился Леонард.
Паша глядел на него широко распахнутыми глазами, а затем перевел взгляд на тарелку. Леонард сложил одно к одному. Он придвинулся ближе к Павлу и взял его маленькую вилочку, сначала перемешивая овощи до состояния пюре. Затем он взял нож и порезал стейк на мелкие кусочки.
— Тебе нужен слюнявчик? Или ты большой мальчик? — Леонард сделал акцент на двух последних словах, словно подшучивая над парнем.
Павел густо покраснел. Ему явно нравилось, когда Леонард так унижал его, поскольку он набрал немного овощей на вилку, а затем сознательно бросил их мимо рта, испачкав комбинезон. Леонард вздохнул и вытер все салфеткой.
— Не очень большой мальчик, да? — Он снова полез в рюкзак.
Леонард практически сразу нашел то, что искал — слюнявчик взрослого размера, конечно же, с нарисованным маленьким космическим кораблем. Он закрепил его вокруг шеи Паши, щеки которого краснели все больше и больше, а затем кивнул в сторону столовых приборов с открытым ртом. Леонард знал, что его собственный ужин остывал, но в этом всем было что-то, что правда начинало ему нравиться. Он снова взял маленькую вилочку и набрал на нее немного овощей и кусочек стейка.
— Открывай ротик широко для Папы! Кораблик летит!
Это казалось Леонарду слишком естественным, и он почти что остановился, но вдруг заметил, как засверкали глаза Паши от его ухаживаний. Он отправил вилку в рот Павла, а затем достал ее, убедившись, что Паша проглотил всю еду. Парень жевал свой ужин.
— Хороший мальчик. Вкусненько? — проворковал Леонард и получил в ответ кивок. — Проглоти свою еду для Папы.
Они продолжали это, пока Павел не съел последние остатки своего ужина и выпил последние капли молока из непроливайки. Он сидел на своем стуле и смотрел на Леонарда, но его взгляд изменился. Он казался менее мягким и невинным, отчего Леонард замер.
— Ты в порядке?
Павел кивнул.
— Теперь я хочу, чтобы ты поел, Лен. Я слишком много отвлекал тебя. Я эгоистичен.
— Нет, дорогой, все в порядке. Мне это понравилось, я не против.
Паша застенчиво улыбнулся.
— Тебе правда понравилось? — практически прошептал он.
— Да, — осторожно ответил Леонард, — даже больше, чем, как мне казалось, это возможно.
— Может, продолжим после того, как ты поешь, Папа?
Леонард ощутил, как улыбка озаряет его лицо, и в нем снова проснулся заботливый Леонард.
— Вот что я тебе скажу, малыш. Почему бы мне не уложить тебя в кроватку с твоей бутылочкой, где ты подождешь, пока я поем? Как тебе идея?
Павел обдумал это.
— Но я хочу быть с Папой!
— Папе нужно поесть, малыш. Ему нужно набраться сил! — Леонард подмигнул.
Павел, кажется, понял намек и тут же поднял руки, чтобы быть поднятым. Улыбаясь, Леонард взял его на руки, снова упирая на бедро и пошел в другую сторону комнаты, чтобы наполнить детскую бутылочку яблочным соком, который попросил Павел. Они дошли до спальни, и Леонард осторожно уложил парня на спину, давая ему в руки плюшевую собачку. Он взял ее, обнимая одной рукой, а другой подтолкнул бутылочку ближе ко рту. Он посасывал сок, наблюдая за Леонардом с кровати. Черт возьми, это было так мило и… неправильно. МакКой выдохнул и попытался избавиться от грязного чувства.
— Ты доволен, да? — Он попытался улыбнуться.
На кухне, вернувшись к своей холодной еде, он тут же от нее избавился. Внезапно МакКой потерял аппетит. Несмотря на это, он все же выпил свой бурбон до последней капли, а затем налил еще. Леонард стал раздумывать о третьем, но совесть напомнила ему, что последняя вещь, в которой он сейчас нуждался — быть нетрезвым, когда Павел так нуждался в… чем бы оно ни было.
Вздыхая, он поставил стакан на стол, вытер лицо и вернулся в спальню.
— Иисусе.
Павел лежал напротив игрушки, сняв комбинезон, и теперь был одет в ползунки, которые раньше исполняли роль верха под комбинезоном. Одежда была явно сделана для взрослого человека, и материал обтягивал тело мальчика на всех нужных участках. Леонард сглотнул. Парень снова посасывал свою соску и наблюдал за Леонардом, заметив, что он уже вернулся. Он снова развел руки.
