Дэни проследила за его второй рукой, указывающей на кричащую о состоятельности своего хозяина "ламборджини" эксклюзивной покраски.

- С чего ты решил, что это его машина, и вообще, у него на лбу не написано, что он - насильник...или ты читаешь мысли?

Громила прищурился и показал в оскале свои слегка заостренные зубы.

- Я вижу цвет этого парня. Тебе не понять, - отмахнулся Эндрю от странного взгляда девушки. - На подобии "рыбак рыбака..." или типа наметанного глаза криминального психолога. Я просто знаю, кто после смерти отправится прямиком в мои родные чертоги. Тем более он вкусный. Хочу его, аж слюни бегут.

Дэни поморщилась, иногда она переставала понимать речи этого духа. Для нее он был слишком непонятным.

- То есть, тебе без разницы кого есть? Мужчина или женщина? Ты же вроде...

Он громко рассмеялся, прерывая ее.

- Девочка, духи асексуальны. У нас нет потребностей в этом, стало быть, нет и ориентации. В людях самое вкусное не мозги, как сказали бы какие-нибудь чудища в ваших смешных детских фильмах, а глаза, селезенка, у женщин молочные железы...

- Прекрати, - девушка сурово на него посмотрела и ткнула кулаком в плечо.

- Я просто к тому, что смертные преувеличивают ценность своего мозга. Чаще он безвкусен, сер и неинтересен.

Они прошли еще пару кварталов, пока Дэни не поняла, что вновь не может найти кого-то подходящего для кормежки. Впрочем, она никогда не была против крови из пакетов донорского пункта местной больницы. Главное, не говорить Эдду, что у нее до сих пор проблемы с питанием.

- Эндрю, - ее кольнула догадка, - твое тело ведь смертно?

- Ну да, но если меня даже конкретно покоцают, то... - он неожиданно крепко схватил Дэни за локоть, заставляя остановиться.

- Что?

- Опасность, девочка, - отрывисто отозвался бывший КГБшник, и, словно в подтверждение словам кровожадного духа, раздался первый выстрел.

*****

Эд резко сел в кровати, даже не заметив, что до этого у него на груди лежала уснувшая Хлоя. Он и сам задремал, только вот отчаянный призыв своего слуги кольнул его настолько сильно, что раскаленные угли в лицо по сравнению с этим казались легкими женскими поцелуями. Он схватился за основание шеи и сдавленно выругался. Капли пота выступили на его темном лбу, дыхание сделалось тяжелым. Снова укол, и все мышцы напряглись до предела.

- Дэни, - выдохнул он в ужасе и тут же соскочил с кровати, пытаясь отыскать свою одежду. Нашел. Быстро заскакивая в штаны, он посмотрел на немного растерянную и заспанную Хло. - Эндрю только что...на них с Дэни напали.

Он кинул быстрый взгляд на часы. До рассвета всего ничего, каких-то два часа.

Гадство.

- Ты со мной? Я боюсь оставлять тебя одну.

- Конечно я с тобой, олух. И не потому, что ты вдруг решил за меня бояться, а потому что люблю эту девочку, - проворчала Хлоя, вскакивая с кровати и быстрым шагом направляясь к шкафу. Уже через пару минут она была полностью готова, надев для разнообразия бадлон, темные джинсы и кроссовки. Драться в привычной юбке и на каблуках явно не было ее любимым занятием.

Эд тоже успел собрать по полу свои вещи и полностью одеться, а сейчас направился к двери. Хлоя последовала за ним.

- Ты чувствуешь Эндрю? Знаешь, где их искать? - спрашивала на ходу вампирша, пока они вдвоем спешно спускались по лестнице. - Далеко? - Хлоя вздохнула, бросив почти беззвучно: - Уроды, она ведь еще совсем ребенок.

*****

Небольшой участок широкой улицы, примыкавшей к бизнес-центру Орлеана, люди обходили стороной, не замечая развернувшейся баталии. Крики, выстрелы: они будто проходили мимо ушей смертных. Народ словно в радостном забытье проходил мимо. Благо, таковых было немного, ибо в предрассветный час всем захотелось выспаться. Что же так отводило глаза простых людей?

Демон его знает.

Когда Эд и Хло появились в том закоулке, сражение подходило к концу. Люди в странных кожаных костюмах, человек пять, распределились на другой стороне, попрятавшись за мусорные баки и углы домов. Эндрю с окровавленной головой прислонился спиной к припаркованному серому "седану" и напропалую ругался по-русски. Духи не чувствовали боли, они спокойно могли отключить любую функцию организма, в котором паразитируют. Потому Эндрю не особо волновало отсутствие левой руки по локоть и разорванная щека. Дух приветственно оскалился в сторону хозяина и показал пальцем на огромную кровоточащую дыру в боку. Он неплохо поработал, оставив прямо посреди улицы тройку окровавленных трупов. Было хорошо видно, что КГБшник успел ими перекусить.

- Знал бы, что смертные так подготовятся и начнут во все стороны палить аурумными[1] пульками, не кидался бы под огонь, - прохрипел он, когда темнокожий маг на высокой скорости переместился и оказался рядом.

Хло благоразумно осталась чуть поодаль, скрываясь за выступом каменной стены. Рыжая, прищурившись, выглянула из-за угла и тут же втянула голову обратно, прячась от очереди выстрелов.

- Где Дэни?!

- О, сначала жахнула одного парня по спине так, что у того кости захрустели, а потом чуть не получила пулю в лоб. Благо, - Эндрю со смехом указал на лицо, частично превратившееся в фарш, - я люблю ловить их зубами. Сейчас она в "Бешеном Лисе", делает вид, что отдыхает. Там куча смертных, при них эти идиоты не станут ничего устраивать...я надеюсь.

Словно всполох пламени мелькнул в тени дома, и Эд услышал спешные шаги. Скорее всего, Хлоя собралась приглядеть за девочкой, скрывающейся в баре. Эдду сосредоточенно о чем-то задумался и высунул голову, чтобы посмотреть на будущих мертвецов.

- Он из клана! - выкрикнул какой-то мужчина. - Отступаем! Нам не справиться!

Маг злобно осклабился и утробно прорычал, что рановато они собрались.

- Ну что, начальник, я отдаю это тело, отвлекаю их, а ты жахай, лады? - из-за серьезного нарушения Эндрю сильно шепелявил, а каждое движение челюстью сопровождалось отвратным чавканьем. - Только с тебя новое тело. Не хочу обратно Туда, здесь с вами веселее.

Этернель коротко кивнул слуге, тот с дьявольским оскалом передал хозяину нож-бабочку и, крепко держа пистолет оставшейся рукой, выскочил из-за машины, ринувшись к ближайшему укрытию смертных.

- Сукины дети, сейчас я вам такую кузькину мать покажу!!

Для смертного тела лысый гигант двигался очень быстро, подобно берсеркеру он подлетел к мусорному баку и сильно пнул его, вызвав крики нападавших. Тяжелая железная конструкция, будто игрушечная, отлетела в сторону. Эд шел прямо за ним, собираясь вытрепать все дерьмо из людей, находившихся за стеной дома, но с огромным удивлением заметил, как смертные с нечеловеческой реакцией в упор изрешетили из своих "узи" тело Эндрю. Дух тут же выветрился из этого мира, а просветлевшие глаза запертого ранее в собственном сознании соседа Хлои с ужасом уставились вниз на покореженное тело. Мужчина закричал от ужаса и боли, чем-то помочь было уже поздно. Тело еще не успело упасть на асфальт, как уже на самого этернеля градом с обеих сторон хлынул свинцовый дождь. Одно хорошо - сволочи были на редкость криворукими. Из огромного множества всего один снаряд раскаленным ужом вошел в плечо вампиру. Эд зашипел. Бежать назад было бесполезно, двое смертных теперь были за спиной Эдду, трое других впереди, а он, как на ладони. Что, демоны их задери, было не так с простыми людьми?

Ну, что ж.

Для того, чтобы воззвать к бладхаунду требовалось твердо стоять на обеих ногах. Чтобы дать адскому псу плоть и силу, надо было около полутора пинт чистейшей крови мага вуду - причем не слабее среднего уровня. Благо Эд стоял на несколько ступеней выше. Призыв, в отличие от остальных ритуалов, был делом быстрым и, при должной сноровке, можно было успеть буквально в несколько секунд. Пока криворукие перезаряжали оружие, Эд успел вогнать нож чуть пониже локтя и корча лицо от отнюдь неприятных чувств, провернул его. Ценная этернельская кровь потоком хлынула на асфальт. Жизнь стремилась на волю, покидала тело и оставляла после себя всеобъемлющий холод и пустоту. Подножная твердь с радостью поглощала ее и, казалось, гудела, напитываясь чужой силой. В воле каждого мага вуду замедлить кровотечение или ускорить. Говорят, что первые представители их рода могли управлять им и умели создавать багровые клинки, столь острые, что те с легкостью рассекали толстое железо. Жаль эта способность выродилась с тысячелетиями, словно какой-то рудимент.