Я добрался до задних дворов этих двух зданий, впереди виднелись голые кусты и деревья, за которыми высилась разрушенная многоэтажка, теперь служившая наркопритоном. Кит должен быть там! А если не Кит — то кто-нибудь ещё. Хотя, им на меня насрать ещё больше, чем Киту. Так что если я не встречу Кита, у меня нет шансов.

Вдруг посыпался снег. В ярких лучах лунного света хлопья снега казались серебряными.

Вру. я видел только белый цвет, но уверен, что выглядел он серебряным

Вдруг, неожиданно, я увидел лисёнка, идущего по тропинке. Кажется, он направлялся к какому-то из домов. Лисёнку, судя по росту, было лет двенадцать. Одет он был в самый обычный пуховик…блять, я даже не знаю, какой это цвет. Всё черно-белое!

Шапочка лежала между его ушек.

В стёклах его очков я видел отражение света его телефона.

Стоп. Да у него же могут быть ДЕНЬГИ!

Эта мысль прочно вгрызлась в мозг и я, без раздумий, с разбегу бросился на лиса.

Я побежал, а лисёнок заметил меня только тогда, когда я пробежал уже полпути. Он уставился на меня глазами, полными ужаса и крайнего удивления. Он прижал ушки к макушке и съёжился.

Я прыгнул на него и мы упали. Я оказался на нём и услышал, как что-то хрустнуло. Вот только не знаю, у него или у меня?

Судя по визгу, который вырвался из несчастного лисёнка, всё-таки у него

Я обхватил лапой его пасть и крепко сжал, так, что были слышны только мычания.

Я силой приподнял его голову за пасть и ударил об асфальт, чтоб вырубить. Но лисёнок нихуя не хотел вырубаться. Тогда я схватил его пасть двумя лапами и ударил ещё сильнее. Результат тот же, только он начал мычать ещё сильнее, и под головой появилась лужица крови. Да что же он такой крепкий! Тогда я со всей силы врезал ему по носу. Но и это не помогло.

Я начал злиться на него. Злиться за то, что он никак не хочет вырубаться. Злиться за то, что он так противно мычал. Злиться за то, что я уже перепачкал лапы в крови, которая так активно шла из его носика. А как же меня бесили его слёзы, и эти глаза, в которых стоял ужас…

Я готов был ещё раз ударить этого лиса, но остановился. Нет времени, мне срочно нужны деньги!

Я сел на него, надавив со всей силы коленом на живот, и сквозь зубы, капая слюной, прорычал.

-Если ты хоть пикнешь, я тебе уебу так, что твоя смазливая мамочка не узнает тебя. Ты меня понял?

Он перестал мычать, только хлюпал носом, выплёскивая смесь соплей и крови и создавая кровавые пузыри.

Я отпустил его пасть и, сильно потянув за ухо, спросил голосом, дрожащим от ярости. Я был в ярости, сам не зная от чего.

-Отдавай деньги! Живо! Где они?! Всё до цента отдавай!

-Мне больно! Больно! — он заплакал ещё сильнее.

Я хотел снова ему въебать, но тут смекнул, что и впрямь сложновато доставать деньги, когда тебе давят коленом на живот.

Я слез с него и заметил, что задняя лапа у него повёрнута как-то неправильно…

Лис, всё ещё содрогаясь от плача, вытащил из кармана пару помятых купюр и протянул мне.

Я вырвал деньги из лап.

Что?! Пятнадцать долларов?! ПЯТНАДЦАТЬ, БЛЯТЬ, ДОЛЛАРОВ?! Это же мало! Очень мало!

-Сука, ты охуел?! — Я пнул его в колено. — Я сказал ВСЕ ДЕНЬГИ!

Бедный лисёнок завизжал так, что я начал беспокоиться, как бы нас не услышали.

-У меня больше нет!

Я хотел было ещё раз пнуть его, дабы он дал мне ещё денег, но всё же понимал: у него нет денег. Он слишком напуган и изранен, не стал бы он их от меня прятать.

Лисёнок завалился на бок и поджал лапы под себя. Он перестал плакать, только тихонько поскуливал.

Ну и чёрт с ним. Не он сейчас важен, я за Китом пошёл вообще-то.

Я было побежал в притон, но этого уже не требовалось. Я оглянулся и увидел, как ко мне бежал Кит. Бежал во всю прыть.

Я тоже пошёл навстречу к нему. Не хотелось оставаться рядом с этим скулящим комком шерсти.

-О, привет, Синклер. Зачем ты в три утра грабишь школьников? По полиции заскучал? — Спросил он, протянув мне лапу чтоб поздороваться, хотя он так обычно не делает.

-Дай мне дозу! Быстро! — Я протянул ему пятнадцать долларов, отжатые у того лиса.

-Шутишь? Дозу за пятнадцать долларов? А не охуел ли ты часом? — он сразу определил сумму денег, даже не взяв в лапы. Вот умный, гад!

-Пожалуйста, ну что тебе стоит! — Я решил окончательно усмирить свою гордость и начал уже откровенно канючить.

-Чего мне это будет стоить? Убыток! Я тебе крэк не из воздуха беру, я веду дела с сеьёзными фуррями. Будь добр не вести себя как быдло и заплатить нормально! Мы тут деловые фурри, достойные капиталисты, знаешь ли! — Он пошёл к притону.

-Ну пожалуйста…

-Отъебись. — сказал он спокойным голосом. Он не был зол.

Тут я схватил его.

-Пожалуйста.

Он не сильно толкнул меня, но мне хватило этого, чтобы упасть.

-Я же сказал: отстань!

-Да и пошёл ты, гандон! — Слова сами начали выходить из моей пасти. В этот момент я не состоял в союзе с головой. — Убийца! Ты знал, что это рано или поздно убьёт меня! Ты всё это знал, и всё равно ты дал тогда мне эту дрянь! Ты думаешь, что лучше меня и всех тех бродяг, которых ты подсадил? Пошёл нахуй! Ты НИЧЕМ не лучше нас! Ты даже хуже, мы хотя бы никого не убиваем! Убийца! УБИЙЦА!

Кит остановился на секунду, и снова продолжил движение.

Мне хватило секунды, чтобы встать. Не смотря на холод, мне было чудовищно жарко. Живот скрутило от боли, но я всё же следовал за этим ублюдочным гиеном.

-Задел за живое, да?! Я не отстану от тебя, пока получу свою дозу, убийца!

-Да подавись ты! — Он достал откуда-то из-под кофты свёрток и швырнул мне. — Всё равно ты мне за прошлую дозу переплатил.

Я схватил свёрток в свои лапы, держа его нежно, как младенца.

-В смысле переплатил? — Спросил я, развертывая свёрток.

-От дури совсем мозги разложились? Ты у меня вчера купил дозу за сто долларов. Ты ещё выбежал из подъезда. Боже, ну и глаза у тебя были! Ты даже говорить толком не мог из-за пены во рту. Ну, удачного самоуничтожения тебе.

Блять! Я вспомнил! Эта паскудская паскуда меня наебала на семьдесят долларов!

Но тогда было уже совершенно похуй. Я получил то, что хотел, а остальное значения не имело.

К счастью, в свёртке была трубка.

Я взял зажигалку из своего кармана и, напихав чистейшего белого крэка в трубку, закурил. Я не решил оставаться во дворе с подыхающим лисом-тинэйджером, поэтому курил, идя ближе к своему дому.

Я сам не заметил, как оказался валяющимся около своего дома, опёршись об стену дома.

Слюни стекали по подбородку и капали на футболку. На футболку?!

Чёрт. Я даже куртку не надел. Но, как ни странно, совсем не замёрз.

Я не помню, как смог дойти до сюда. Словно вдруг часть воспоминаний вырезали. Не очень приятное чувство…

зато я всё же вспомнил, как начиналось позавчерашнее утро:

«Я проснулся.

Голова ужасно болела, меня всего трясло.

Когда я говорю, что меня трясло, я имел ввиду, что меня потряхивало как от холода, или я дрожал. Нет, меня прямо-таки ТРЯСЛО, словно эпилептика. Или как Шакиру во время концертов.

А ещё мне было ужасно жарко, словно я в бане.

Я пытался встать, но руки и ноги плохо слушались меня, так как тряслись, словно пытались танцевать сами по себе. Не очень-то приятное чувство.

Я свалился с кровати на пол, больно ударившись носом об пол.

Всё мое тело продолжалось трястись, а хвост я и вовсе не чувствовал. Но не только тело не слушалось меня. В сознании тоже творилась какая-то неразбериха.

Я не мог думать ни о чём, кроме крэка. Всё остальное словно выбили из моей головёнки. Я забыл собственное имя, где я нахожусь, что происходит. Я был сосредоточен исключительно на крэке. Мне надо добыть его. Добыть или сдохнуть. Третьего не дано, и я понимал это.

Через пару минут я восстановил способность двигаться, и, сразу же вскочив на лапы, шатаясь как Алекс после пяти бутылок своего пойла, побрёл в общую комнату.