Не это ли еврейское молчание стало причиной буйства нацистского антисемитизма? Ни чего не понимающие дикари в тупой гордыне вдруг решили, что могут окончательно решить еврейский вопрос. У них хватило смелости признать очевидное, то что весь мир боялся признать — еврейский вопрос существует. Но, ни чего в этом вопросе не понимая, они начали действовать, как неандертальцы.
Гитлер принял чисто большевистское решение — уничтожить евреев. Только большевики решали проблемы, связанные с той или иной группой, путем уничтожения этой группы. «Нет человека — нет проблемы». «Триумф воли» тут был, конечно, налицо, так же как и паралич мозга. Нацисты уничтожили огромное количество ни в чем не виновных людей, при этом не только не решив еврейской проблемы, но и обострив её до такой степени, что теперь к ней вообще не знаешь, как прикоснуться.
А ведь Гитлер, проявивший тонкость в разрешении противоречий между трудом и капиталом, кажется доказал свою способность мыслить и действовать сложно, нестандартно, креативно. Но вот в еврейском вопросе он проявил ошеломляюще прямолинейную тупость. Он совершенно не знал этого вопроса. А кто его знал? И почему нацистский антисемитизм был таким вопиюще безнравственным, бесчеловечным? Да потому что немцы окончательно забыли, что значит быть христианами. Ведь для Бога души всех людей, независимо от национальности, обладают равной ценностью, и христианам это хорошо известно.
Итак, господа, надо последовательно признать несколько фактов. Первое. Еврейский вопрос существует и нуждается в решении. Игнорирование еврейского вопроса приводит не к миру между народами, а закладывает основы грядущей катастрофы. Еврейский народ обладает чертами, которые содержат в себе угрозы для любого народа, среди которого евреи проживают. Второе. Еврейский вопрос не есть вопрос национальный, это вопрос религиозный. Талмудическая религия есть идеология человеконенавистническая, расистская, нацистская, причем талмудизм оказал решающее влияние на формирование еврейской ментальности. Третье. Если мы претендуем на то, чтобы оставаться людьми, а уж тем более — быть христианами, мы не имеем права на отрицательное отношение к евреям на том лишь основании, что это евреи. Любая ненависть по национальному признаку невозможна для нас, потому что она безбожна.
Итак, наше отрицательное суждение направлено против идеологии талмудизма, а не против евреев. Талмудизм должен быть осужден, как идеология человеконенавистническая. Любые ограничения в правах должны распространяться на носителей этой идеологии, а не на евреев, как таковых. Мы вполне осознаем тот факт, что на сегодня еврейский национальный характер сформирован талмудизмом, и еврей, независимо от убеждений и характера своей религиозности, зачастую продолжает оставаться носителем человеконенавистнических предрассудков, сформированных религией его предков. Но мы не можем преследовать людей и ограничивать их в правах только за то, что они принадлежать к народу с искалеченной национальной душой.
Еврей христианин — наш брат. Мы понимаем, что вчерашнему талмудисту стать христианином сложнее, чем кому бы то ни было, и у нас есть основания сомневаться в искренности его обращения. Но мы понимаем и то, что сомнение не может быть поводом для обвинения. Пусть Бог разрешит вопрос о том, насколько искренне еврей принял христианство, а для нас он — христианин.
Точно так же евреев атеистов мы должны понимать именно как атеистов, хотя и знаем, что эти атеисты очень часто являются носителями чисто талмудической ненависти к христианству. Но давайте не будем за Бога судить о состоянии человеческой души. Не будем выносит окончательных суждений лишь на основании того, что считаем вероятным.
У нас до сих пор не вполне понимают, что в Российской империи права евреев отнюдь не были ограничены. Черта оседлости разделяла людей не по национальному, а по религиозному признаку. Крещеные евреи не были ограничены в правах, только евреи–талмудисты. Это тоже жестоко? Да, как и любая справедливость. Понимаем ли мы, что справедливость — штука жестокая, она всегда ломает чьи–то судьбы, но иначе — ни как.
Российская государственность идеологически строилась на православии, и как, по–вашему, русский царь должен был относится к религии, враждебной православию? Дело ведь не в том, что талмудисты — имели другие убеждения, к инакомыслию у нас как раз относились достаточно терпимо, не было ведь черты оседлости ни для мусульман, ни для буддистов. Но талмудисты целенаправленно презирали и проклинали всё, что дорого православному человеку, и вот это уже ни как нельзя было оставить без последствий, и то последствия были достаточно гуманными — не на каторгу же отправляли ненавистников Христа, всего лишь ограничивали места проживания.
Был ещё запрет на профессии, еврей не мог, например, стать офицером. Но было бы очень странно, если бы было наоборот. В бой шли за веру, царя и Отечество, а для еврея наша вера — вера обманщика, и русский царь — главный покровитель веры обманщика. Мог ли еврей искренне поднимать солдат в бой за веру и царя? А как он тогда мог быть офицером? Казалось бы, такие ограничения должны были встречать полное понимание со стороны талмудистов. Ведь они, оставаясь честными людьми, и сами не могли принимать те должности, исполнение которых неизбежно влекло измену собственным убеждениям.
Сегодня евреи представляют дело так, что православие враждебно иудаизму. Всё ровным счетом наоборот. Это талмудизм враждебен православию, и в православной стране этот факт невозможно игнорировать. А сегодня евреи могут занимать любую должность. Почему? Да потому что мы предали веру своих предков. Вы уверены, что для нас это очень большое достижение на пути прогресса? Евреям это, конечно, нравится, но хорошо ли это для русского народа, сформированного православием?
Вы посмотрите на этот вопрос с точки зрения простейшей логики: может ли человек, для которого Христос дороже всего на свете, вместе с человеком, который считает Христа мошенником, идти в бой во имя общих ценностей? Только если оба они — беспринципные твари. Кажется, превращение людей в беспринципных тварей и есть толерантность.
А еврейские погромы? Они совершенно однозначно и со всей решительностью должны быть осуждены. Погромщиков царю следовало бы карать самым суровым и беспощадным образом. Ведь участники еврейских погромов — главные разрушители православия, поправшие самую суть веры Христовой.
Как–то один православный сказал мне: «Евреи — это бесы во плоти». Знаете, что он сделал? Он отрекся от православия. Человек, который думает подобный образом — уже не христианин. Он талмудист наоборот. Самое страшное в противостоянии талмудическому нацизму — это соблазн уподобления ему. Конечно, очень трудно считать человеком того, кто не считает человеком тебя. Но, объявляя евреев бесами, мы сами перестаем быть людьми.
Русская интеллигенция
Ни где в мире нет интеллигенции, только у нас. Это слово в переводе с латыни означает всего лишь «человек умственного труда», и только в России за словом «интеллигент» стоит столько всего возвышенного, что за год не перечислишь. Отсюда понятие «интеллигентность», как совокупность бесчисленных положительных качеств, присущих интеллигенции. Что это вообще за феномен, и в чем причины его появления на русской почве?
Всё началось с реформ Петра I, разделивших русский народ на реформаторов и консерваторов, западников и хранителей русской старины. Отличие России от Европы отнюдь не сводилось к отставанию в технической, научной и культурной областях. Россия была носителем другого типа духовности. Русский народ дышал совершенно особым христианством — православием. Западная христианство, и всегда–то отличавшееся от восточного, начало там постепенно вырождаться в религию человекобожия, фактически победившую уже в эпоху Возрождения. Петр этой духовной разницы между Россией и Европой не понимал вообще, он всего лишь хотел догнать Европу, поставив Россию в один ряд с европейским державами, но прямым следствием его реформ стало распространение у нас западного типа духовности — человекобожия. В основной своей массе русский народ не принял его, оно осталось для нас чужим, но часть нашего образованного слоя весьма охотно усваивала западный способ мыслить, чувствовать, дышать, особый западный тип мировоззрения.
