Власть будет мягко и терпеливо разъяснять, что богатые — тоже люди, ущербные, конечно, но всё же не лишенные некоторого человеческого достоинства, во всяком случае, у некоторых представителей этого презренного сословия случаются и благородные порывы. На фоне всеобщего органического отвращения к богачам, мы постепенно будем давать положительные примеры поведения некоторых из них. Посмотрите: не человек, конечно, но и он старается служить империи и народу. Послушайте: среди его хрюканья уже можно отчётливо расслышать некоторые человеческие слова. Так, глядишь, он и с четверенек поднимется, обретет способность к прямохождению. Это, конечно, ещё не скоро, но ведь старается же — надо оценить.
Так постепенно мы выведем новую породу богачей, которых с некоторыми оговорками, но всё же будем считать людьми, потому что они служат. И некоторых из них мы вдруг начнем очень даже уважать. Надо же! Имеет дело с деньгами, даже капитал имеет, живет богато, то есть дерьмово, а всё–таки смог стать нормальным человеком. Как это, наверное было нелегко, посреди той мерзости в которой он обретается.
А народу тем временем будут прививать здоровый аскетизм. Достойный уважения человек ест мало, одевается скромно, спит на жестком, украшений не использует. Женщинам надо постепенно прививать представление о том, что хорошо выглядеть позволяет сдержанная элегантность и хороший вкус, а большой гардероб, богатые шубы, платья из дорогих тканей — это удел шлюх. Хорошо одеваться — значит, уметь одеваться, а не иметь много нарядов. Золото и драгоценности, как признак всеми презираемой буржуазности, на приличной женщине будут почти недопустимы. Тут и запрещать ни чего не надо, достаточно постепенно прививать представления о том, что женщина в золоте — вероятнее всего шлюха, а женщина в бриллиантах — мерзкая тварь («Сколько сотен километров автомобильных дорог у тебя обмотано вокруг шеи? Сколько детских садов висит у тебя в ушах?»)
Бриллианты можно разрешить на закрытых вечеринках богачей, как признак их скотоподобного состояния, а при императорском дворе бриллиантов не будет. Двор государя станет законодателем аскетической (по сути — аристократической) моды. Золото — только на погонах офицеров, даже императорскую корону стоило бы сделать из железа с простыми полудрагоценными камнями из всех областей России. Одежда — самая простая, но, конечно, самая качественная и добротная. Иметь хорошего повара будет позорно. Для того, чтобы пожарить мясо и порезать помидоры хороший повар не нужен. Императорский двор подаст в этом пример, здесь будут предлагать самое простое угощение, безо всяких кулинарных изысков, да и не по многу («От императора всегда уходишь слегка голодным»)
Мне кажется, роскошь императорских дворов всегда унижала императоров, лишала верховную власть подлинного величия простоты. Государь, демонстрирующий богатство, демонстрирует свои приоритеты. На столе у государя должно быть то, что может быть на столе у армейского поручика из провинциального гарнизона или школьного учителя, и это тоже будет демонстрацией приоритетов. При императорском дворе будет много блеска лучшей в мире стали, но блеска драгоценностей там не будет.
Известно, что живет в достатке не тот, у кого много, а тот, кому хватает. Почему сегодня большинство наших граждан недовольны своим уровнем жизни? Почему зарплата, вполне достаточная для жизни, кажется им слишком маленькой, и они вечно ноют, что на эти деньги не прожить? Так ведь нам же постоянно вбивают в голову, что для жизни необходимо огромное количество всяких штучек–дрючек — престижных, современных, якобы улучшающих качество жизни. И мы уже не сомневаемся, что не можем прожить без огромного количества совершенно ненужных вещей. Только поэтому нам кажется, что нам постоянно не хватает денег. Непрерывная, массированная реклама всё новых и новых товаров — это реклама расширенного потребления. Это и есть современная идеология. «Бери от жизни всё».
В новом русском обществе всё будет ровно наоборот. Так же непрерывно и массированно, очень убедительно, на наглядных ярких примерах людям будут внушать, что человеку для жизни на самом деле надо очень немногое, и постоянно стремиться к приобретению всё новых и новых материальных благ позорно и низменно. Мы введем в моду ограничение потребностей. Престижно будет обходиться самым минимумом материальных благ. Над человеком, имеющим хороший автомобиль и желающим приобрести лучший, будут потешаться, как над дефективным недоумком, а по–настоящему престижно будет вовсе не иметь автомобиля — уважающие себя люди ездят на общественном транспорте.
К ресторанам, где подают изысканные блюда, будут относиться примерно, как к борделям, богачи, желающие полакомиться деликатесами, будут заходить в рестораны под свист и улюлюканье толпы. А лучшие люди империи постоянно будут рассказывать во всех СМИ, что картошечка с огурчиком — самое желанное блюдо на их столах, а утренний завтрак — стакан чистой воды с приличным ломтем хорошего хлеба — лучший в мире завтрак. Власть будет подавать пример в аскетизме, в простоте, в ограничении своих потребностей. И вот когда принадлежность к власти будет ассоциироваться у подданных империи с нищетой, а над богачами будут потешаться, как над дефективными недочеловеками, тогда люди вдруг неожиданно почувствуют, что они теперь гораздо счастливее, хотя у них не прибыло материальных благ.
Уберите из нашей жизни зависть к богатству или хотя бы зависть к соседу, который ездит на дорогом автомобиле, и любой соцопрос покажет вам, что количество людей, считающих себя счастливыми, выросло в разы. Счастье — это субъективное состояние, основанное на ценностных ориентациях. Если у меня нет того, что я хочу — я несчастен. А если я этого больше не хочу, а всё, чего я хочу вполне для меня доступно, я буду счастлив при тех же условиях. А ведь для того, чтобы отрегулировать систему «хотелок» надо всего лишь взять под контроль информационное пространство. Ведь большинство людей очень внушаемо. Если последовательно, целенаправленно, массированно прививать людям определенные ценности, через очень небольшое время мы будем жить среди счастливых людей. Но для этого нужна диктатура.
Вы думаете богачи, которые наживаются на производстве совершенно ненужных вещей и постоянно внушают нам, что произведенный три года назад телефон — это уже полный отстой, так легко расстанутся со своими барышами? А торговцы, закупающие за границей полную белиберду? А владельцы крупных торговых сетей? Сегодня это хозяева жизни, задвинуть их в угол и заткнуть им рот можно только силой. И это, конечно, очень не понравится нашим либералам, которым тоже придется заткнуть рот — жестко, решительно, последовательно, без интеллигентских рассусоливаний. Не надо иллюзий — без диктатуры тут не обойтись.
В свободной конкуренции идей всегда будут побеждать те, которые спекулируют на низменных страстях. Любая возвышенная идея пробивает себе дорогу силой. Невозможно привить людям новую систему ценностных ориентаций, пока в информационном пространстве доминируют лебедь, рак и щука. И когда сверху говорят одно, а вокруг себя люди видят другое, что–либо говорить совершенно бесполезно. Вот когда информационное пространство будет смоделировано последовательно, логично и целенаправленно, когда всё будет работать на одну идею, а власть при этом сама будет жить так, как предлагает жить народу, тогда русский народ будет настолько счастлив, насколько ни когда не был.
Не удивляйтесь, но только в таких условиях народ станет по–настоящему свободен. Свободен от диктатуры лжи, от рабства низменных страстей. Человек, который разводит картофель, должен постоянно делать прополку. Если же он исходит из равноправия картофеля и сорняков, то ни какого равноправия он на выходе не получит, а будет иметь господство сорняков.
Вполне представляю, как покоребит современного человека от мысли о последовательном подавлении свободы слова, о запрете на свободное выражение своих убеждений. Но, господа, мы исходим из реальности. Свобода слова на практике всегда оборачивается диктатурой лжи, а подлинную свободу может дать только диктатура правды.
