Шёл третий месяц Великой Отечественной войны. Советские войска, проявляя беспримерное мужество, невиданную стойкость и массовый героизм, оказывали врагу упорное сопротивление, дрались за каждую пядь родной земли. Гремело Смоленское сражение, кровопролитные бои шли на киевском направлении и в Молдавии. В условиях блокады армия, флот и трудящиеся города защищали Ленинград. Но враг был силен. Не считаясь с огромными потерями, немецко-фашистское командование приняло решение нанести новые удары на всех стратегических направлениях. Гитлеровцы рвались к Москве, планировали принудить защитников города Ленина к капитуляции, овладеть Донбассом, Крымом, Ростовом и пробиться на Кавказ.

В начале сентября против одной кавалерийской и трех стрелковых дивизий Одесского оборонительного района гитлеровцы бросили одиннадцать пехотных дивизий и три кавалерийские бригады, поддерживаемые сотнями артиллерийских орудий и минометов, танками и авиацией. Вражеские войска днем и ночью вели активные наступательные действия. Располагая большими резервами, противник усиливал натиск то в одном, то в другом секторе обороны Одессы. Город подвергался артиллерийскому обстрелу, не прекращались налеты вражеской авиации на порт, через который поступало подкрепление, а также шла эвакуация раненых, местного населения, оборудования фабрик и заводов.

На всех участках фронта под Одессой продолжались тяжелые бои. Фашистское командование шесть раз назначало сроки взятия города, во все они срывались. Враг предпринимал психические атаки. Горы трупов лежала на подступах к позициям советских войск. Противник не успевал убирать убитых и раненых. Во всех частях и подразделениях, оборонявших город, впереди шли коммунисты. Показывая образцы личной доблести и стойкости, они были цементирующим ядром воинских коллективов.

11 сентября  в газете «Правда»   была опубликована передовая статья   «Защитники родных городов,  родной земли», в которой говорилось о всенародном восхищении мужеством и стойкостью воинов. «Среди бесчисленных подвигов, — писала «Правда»,— совершаемых советскими патриотами в Отечественной войне  против фашистских полчищ, героическая оборона Ленинграда, Киева, Одессы выделяется как волнующий пример беззаветной любви к Родине и к родному городу, как изумительное по силе проявление массового героизма. Защитники родных городов — ленинградцы, киевляне, одесситы — своей отвагой дали всему советскому народу почувствовать с удесятеренной силой, как близки и дороги нам наши города и села, как прекрасна наша Родина, вырастившая и воспитавшая таких людей. Безмерна жгучая ненависть к фашистским извергам, посягнувшим на нашу землю, на нашу Родину. Миллионы людей ежедневно просыпаются с мыслью о Ленинграде, Киеве и Одессе. О них  наши заботы, мы живем с ними, их чувствами, их мыслями и упорной уверенностью в победе. Они знают, что за ними вся страна. Они сильны всенародной поддержкой».

Ожесточенные бои продолжались. Вводя в бой значительные резервы, противник усиливал давление на всей линии обороны. Город подвергался методическому обстрелу артиллерией. Фашистские самолеты ежедневно сбрасывали сотни фугасных бомб. Ценой больших потерь противнику удавалось в отдельных местах потеснить советские части. И хотя утраченные позиции удавалось восстановить, положение под Одессой с каждым днем становилось все более напряженным. В отдельных батальонах стрелковых полков оставалось в строю по 50-60 человек. Местные людские ресурсы были исчерпаны, а получаемые маршевые батальоны после разгрузки сразу же направлялись на передовую. Порою казалось, что еще небольшой нажим со стороны врага — и позиции защитников города будут прорваны. Но части Одесского оборонительного района продолжали сражаться, сковывали до двенадцати дивизий противника, нанося ему значительные потери в живой силе и технике.

Несмотря  на  тяжелое положение на всем советско-германском фронте, Ставка приняла решение о переброске под Одессу полнокровной дивизии для усиления обороняющихся войск и приказала Военному совету Черноморского флота произвести высадку морского десанта в районе Григорьевки. Полк морской пехоты, составлявший тактический десант, получил задачу обеспечить наступление частей Одесского оборонительного района на участке между Аджалыкским и Куяльницким лиманами. Разгром врага в этом районе имел целью отнять у него возможность вести с этого направления артиллерийский обстрел города и порта.

При подготовке десантной операции предстояло выбросить в тыл противника группу парашютистов. Совершая диверсии, уничтожая мелкие подразделения и командно-наблюдательные пункты, нарушая связь и боевое управление, парашютисты должны были создавать панику в рядах противника, лишить его возможности активно противодействовать высадке морского десанта.

Перед начальником парашютно-десантной службы ВВС флота майором Н. В. Шориным была поставлена задача в кратчайший срок создать особую группу для выполнения этого специального задания.

— Есть интересная боевая работа, — обратился майор Шорин к прибывшему по его вызову начальнику парашютно-десантной службы авиационного полка капитану М. А. Орлову. — Решено создать группу воздушных десантников. В нее должны войти только добровольцы, ранее совершавшие прыжки с парашютом. Мне в этом дело нужен помощник.

— Если доверите, буду рад.

— Вот и хорошо. Доложите командованию полка о полученном задании и приступайте к работе.

Формированием группы вместе с Шориным занимался капитан Орлов. К нему прибывали шоферы, мотористы, оружейники и другие специалисты. Желающих было много. Но отбирали только тех, кто имел парашютные прыжки, прослужил не менее двух лет на флоте и в совершенстве знал стрелковое оружие. В числе первых прибыл шофер 45-й авиабазы старший краснофлотец Александр Леонтьев. Высокий, широкоплечий, он молодцевато представился, потом доложил:

— Совершил   при  Воронежском   аэроклубе   четыре прыжка.

Получив «добро», Леонтьев побежал в свое подразделение, чтобы взять обмундирование и снаряжение. Там его уже ждали краснофлотцы Петр Королев и Михаил Негреба. Узнав, что для подтверждения прыжков с парашютом документов не спрашивают, они заспешили к капитану Орлову.

— Парашютные   прыжки  имеем, — робко  произнес Королев.

— По семь прыжков, — бодро подтвердил Негреба.

Их тоже зачислили в группу. Но эти два неразлучных друга никогда с парашютом не прыгали. Стремление попасть в группу было так велико, что они просто схитрили.

Началась подготовка. Воины, зачисленные в особую группу, учились действовать в воздухе и при приземлении, осваивали приемы рукопашного боя и метания гранат, изучали автоматическое оружие, добивались меткой стрельбы по различным целям. Прыжков с парашютом не совершали. Считалось, что каждый имеет в этом определенный опыт, да и времени на подготовку отводилось мало. Куда будут выбрасывать десантную группу, парашютисты не знали. Перед самым вылетом на аэродром прибыли заместитель командующего ВВС Черноморского флота генерал-майор авиации В. В. Ермаченков и военком ВВС флота бригадный комиссар М. Г. Степаненко.

— Вам оказана честь, сражаясь в тылу врага, отвлечь на себя его внимание и тем самым обеспечить успех морских пехотинцев, — сказал Ермаченков. — Будьте достойны этого высокого доверия!

Парашютисты-черноморцы горели желанием вступить в бой. Эту решимость высказал старшина Анатолий Кузнецов:

— Фашистам не будет места на нашей земле!

С добродушной улыбкой к морякам-парашютистам подошел любимец авиаторов военком Степаненко:

— Перед вылетом на задание многие из вас подали заявления о приеме в партию и комсомол. Считайте себя коммунистами и комсомольцами. Парторгом на период выполнения задания назначен краснофлотец Литовченко.

— Доверие оправдаю, — произнес на одном дыхании Павел Литовченко.