— Если у вас будут, так сказать, интимные моменты – есть код фильтрации, по моим данным, вы его установили. Если вдруг забудете, мало ли что случается, просто потрите лоб ладонью, сделайте не меньше трёх движений. Как вы понимаете, оперативные данные строго секретные – никто не получит к ним доступа без санкции лорда Стоуна, – Марцелл Катон улыбнулся и хлопнул Артёма по плечу. – Все мы люди. Если я вдруг замечу такие моменты в записях, сам наложу фильтр. Да, пистолет не забудьте, вон кобура. Объяснять не буду, в инструкции сказано про все доработки. Удачного дня!

— Благодарю, сэр! – Артём покинул лаборатории под впечатлением от услышанного. Другая планета! Только этого не хватало!

- - -

…Обучение ложбану длилось полчаса, после чего учительница – действительно учительница, обучает детей работе с переводчиком – похвалила. Трудно оценивать действительный возраст женщин Айура: например, Ингир Мантелла за сорок, а выглядит на тридцать, или даже моложе. В общем, учительнице, Кассии Магне Левсис тоже на вид тридцать.

Во вполне уже приятном настроении Артём возвращался домой. Позвонила Марина: решили прогуляться с родителями по Парижу, обещала вечером прислать фото и видео. Разумеется, справилась, как дома дела. По её словам, Миранда отлично справляется, пусть даже сама ещё не пришла в себя после недавних событий.

Артём стоял у себя в комнате, раздумывая, чем бы полезным заняться, когда вошла Миранда.

— Что–то странное, Ортем. Мне только что прислали фотографию – по рации, но я не знаю отправителя.

И тут рация Артёма сыграла короткую, но приятную мелодию. «Прислано изображение, адресат неизвестен».

— Мне тоже, – пояснил Артём. – Только что. Как можно посмотреть?

— Годится любой прибор с экраном. Электронная книга, обучающая панель. Да, это подойдёт, – Миранда взяла электронную книгу из рук Артёма. – Сюда прикладываете палец, любой, и мысленно даёте распоряжение передать фото. Смотрите!

Крупнейшая площадь Парижа – площадь Свободы. И крупнейший монумент на планете – стела Свободы, по ночам очень красиво подсвеченная каменная игла, у основания почти десять метров в обхвате, высотой пятьдесят пять метров. И рядом со стелой – Марина, с отцом и матерью. Снимок сделан справа и сзади почему-то.

— Не понимаю, – озадаченно сказала Миранда. – Кто отправитель? Как узнал мой и ваш номера? Приложите сюда любой палец, и мысленно прикажите передать фото.

У Артёма – ровно такое же фото.

— Мне это не нравится, – Миранда потёрла лоб. – Я звоню Марине.

В голове у Артёма словно гранату взорвали – закричали многие голоса – слышался страх, отчаяние, безнадежность. Показалось что один из голосов принадлежит Марине. Когда головокружение прошло, Артём обнаружил, что сидит, опершись о пол правой ладонью. И в глазах двоится, окружающий мир теряет окраску, в уши словно вату впихнули. И Миранда – белее снега, держит его за ладонь.

— С ними беда, – едва сумел проговорить Артём непослушными языком и губами. Сам не понимал, откуда такая уверенность, что он прав. И провалился – пол стал болотом, вязкой жаркой топью. Фото держалось перед мысленным взглядом – и туда, к Марине, Артёму захотелось попасть – как угодно, но побыстрее!

На спину и плечи обрушился груз – уже не по два пуда на каждую часть тела, а больше. Ощущая, что погружается, что начинает задыхаться в трясине, Артём изо всех сил принялся выбираться из топи, из последних сил выдирая из неё ноги, нащупывая опору.

- - -

Солнце ударило в глаза. Оказалось, что он стоит на открытом пространстве – где-то, где сейчас полдень.

— Мы в Париже! – ахнула Миранда, которая так и продолжала держать его за руку. – Ортем! Быстрее! «Подушка» долго не выдержит!

«Подушкой» на военном жаргоне называли спасательное устройство – его не только на дилижансы и прочую самоходную технику монтируют, но и в каждое сооружение. Устройство это умеет значительно повышать вязкость среды в заданной части пространства. Выражаясь попросту, может делать воздух вязким, словно кисель. С его открытием лишь очень немногие, кто пользовался «подушкой», разбивались при падении с большой высоты – взамен, как потом рассказывали, они словно падали, находясь внутри свёрнутой коконом очень толстой перины.

Артём не сразу понял, что видит. Хватило примерно секунды: стела Свободы падала, все её многотонные камни разлетались вокруг – взорвана? «Подушка» – видимо, сработала автоматически – сдерживала падение огромных кусков камня, но не могла их остановить – глыбы медленно, но верно опускались. И люди: десятки их стоят в центре творящейся катастрофы – точнее, почти все стоят, некоторые упали. Меньше, чем через минуту-другую каменные осколки опустятся и раздавят их. И прямо перед Артёмом с Мирандой – Марина и её родители. Замерли, смотрят в пространство широко открытыми глазами, не шевелятся.

— Ортем! Помогите! – крикнула Миранда. – Они оглушены! Возьмите за руки!

Она схватила Марину за руку, другой не отпуская Артёма – потянула. Марина послушно сделала шаг. Артём так же схватил за руку её матушку – и та послушно шагнула, едва её потянули.

Скольжение накатило само собой – безо всякой песни. Артём успел заметить, как расширились зрачки Миранды. Вроде бы пару шагов сделали – но оказались почти в двух стадиях от разваливающейся стелы. Выйти из скольжения оказалось столь же легко и просто.

— Помогите им! – крикнул Артём, силой освобождая руку. – Я за остальными!

Миранда кивнула. Уже видны огни фар, слышны сирены – уже мчится помощь, но ждать некогда.

— Сэр Злотникофф, вы покинули Рим – докладывайте, – ожила рация.

— Не сейчас! Я в Париже, спасаю людей, не мешайте! – крикнул Артём, которого неожиданный приказ выбросил из скольжения. Шаг, ещё – вновь вошёл в скольжение. Осторожно «затормозил», взял за руки отца Марины, префекта Парижа, и какого-то ещё парня, стоящего рядом – развернулся, заскользил в сторону Миранды. Лёгкие горят, ногам очень трудно, но нельзя останавливаться. Затормозил, отпустил спасённых – назад!

Как только он остановился у руин стелы, шагах в пяти материализовалась из ниоткуда незнакомая Артёму девушка в чёрном, как у него самого, комбинезоне – бросила мельком взгляд на Артёма, схватила за руки двух оглушенных, замерших рядом с ней, и… растаяла вместе с ними в воздухе.

Артём не успел обрадоваться внезапно пришедшему подкреплению. Что-то там ему бормотал в ухо диспетчер – некогда, камни опускаются всё быстрее! Отвёл, отпустил – назад. Судя по всему, девушка-дроссель приводила спасённых сюда же.

Третий «рейс». Четвёртый. Лёгкие уже еле выдерживают, и ноет спина, а там ещё так много людей!

Вскоре глыбы опустились так низко, что приходилось проходить сквозь них в скольжении – там, ближе к основанию разрушенного памятника, всё ещё было свободное пространство. Девушка-дроссель тоже времени не теряла – после шестого «захода» оставалось трое, все они лежали на мостовой. Артём попробовал взять одного за руку и войти в скольжение – не получается, нет сил его сдвинуть.

— Очнитесь! – он старался не смотреть вверх – остаётся не более пары метров, и над головой такое повисло – смотреть страшно.

Девушка возникла рядом, схватила Артёма и в скольжении вывела за пределы опасной зоны. Артём тут же попробовал развернуться и вернуться, но она не пустила.

— Не дури! – крикнула она. – Сам погибнешь! Им успеют помочь – нужно привести врачей!

И верно: пока они занимались спасением, несколько дилижансов успели подогнать к месту падения – и сейчас использовали плывущие на воздушной подушке машины как таран, смещали повисшие в плотном воздухе камни.

— Им помогут! – девушка взяла его за плечи. – Быстро, за мной – там нужны врачи!

Артём кивнул, и вдвоём с ней они привели почти полсотни спешащих на помощь людей с другого края площади. Девушка кивнула ему, хлопнула по плечу – молодец – и тут её кто-то отозвал в сторону.

Миранда тем временем сумела привести в чувство Марину и её родителей. Хотя не очень-то они очнулись – хоть и стояли на ногах и могли отвечать на вопросы, всё ещё видно, что в себя не пришли. Заметив Артёма, Миранда помахала ему рукой.