Огнём обожгло шею. Один из нападающих движется с той же скоростью, что и Артём! И в руке у него нож – и только чудом не перерезал горло. Артём успел толкнуть того, что собирался сделать укол Виктору, и едва уклонился от следующего взмаха ножом.

Тот, что должен был сделать Артёму укол, лежит и не поднимается. Тот, что Виктору – медленно, но поднимается. А остальные двое, Артём успел заметить, начали «протаивать» – и судя по тому, куда они смотрят, они направляются в сторону отряда Артёма с Виктором. Ведь успеют натворить дел, даже если солдаты ожидают нападения!

Артём со всей силы пнул в бок того, что поднимался, и ринулся следом за остальными. Чудом»поймал скольжение», вошёл в фазу чужого дросселя, уже когда до отряда оставались считанные секунды. И только сейчас вспомнил про выданный оружейником пистолет. Пальцы сами нашли и сместили предохранитель – спутник вражеского дросселя уже держал что-то в руке. Граната!

Артём выстрелил ему в затылок. Враг рухнул, упав на выкатившийся из его руки предмет. Артём врезал рукояткой пистолета по затылку второму – дросселю – в тот момент, когда тот уже приближался к отряду, замахиваясь на кого-то ножом.

— Граната! – крикнул Артём, указывая за спину. Двое солдат успели шагнуть вперёд, заслоняя их с сэром Джеймсом, остальные – встать на колено так, чтобы броня приняла возможный удар.

Глухой взрыв, визг и свист осколков. Вроде бы все живы, а танки – так и вовсе ничего не заметили.

— Виктор там! – добавил Артём, заметив, что вражеский дроссель жив, и пытается встать. – Ему нужна помощь!

Двое бойцов уже скручивали руки неприятелю, остальные двинулись вместе с Артёмом – тот постарался обойти видную издалека дымящуюся воронку – там взорвалась граната. Он первым выпрыгнул из «скольжения», обогнал остальной отряд – потому что человек уже успел прийти в себя достаточно, чтобы вновь попробовать сделать укол Виктору.

Артём пнул его, выбивая шприц из руки. В глазах повис багровый туман. Ударил противника рукояткой своего пистолета по голове, и ещё раз – и ударил бы ногой в лицо, с размаху, если бы его не поймали.

— Отставить, сэр Ортем, – приказал сэр Джеймс. Вот это выдержка! Всё ещё спокоен. Если бы Артёма не поймали… он и так разбил человеку лицо, смотреть страшно. И всё ещё не проходила дикая ярость. Почти сразу же Артёму стало худо – наизнанку не вывернуло, и на том спасибо. Но руки и ноги отказали. Его сразу отпустили – уселся на траву, тяжело дыша.

— На нас напали, повторяю, совершено нападение, код «призрак», повторяю – код «призрак», – сэр Джеймс шагнул к Артёму. – Точка встречи на отметке восемь. – Сэр Джеймс махнул радисту – жди – и склонился над Артёмом.

— Сэр Ортем? Сможете довести нас до точки встречи? Сорок стадий на северо-северо-запад.

— Так точно, сэр, – он поднялся на ноги. Качнуло – но неопасно, рассудок уже почти совсем вернулся. – Смогу.

— Подтверждаю точку встречи, конец связи. Построение! – распорядился сэр Джеймс. – Виктора на носилки, пленных – на танки.

Выяснилось, что никто в отряде даже не ранен. Уже через три минуты отряд был готов к маршу.

Ещё через пять минут они встретились с группой поддержки – передали им пленных, объяснили ситуацию. Артём шёл, не чувствуя усталости. Наоборот, прилив сил. Горы хотелось свернуть. И как это понимать? С каких пор у охолов есть свои дроссели? Города между собой не воюют. Ладно, это всё потом.

Ещё через двадцать минут они соединились с оставшимися взводами своей роты. Двадцать минут отдыха – Артёму, которого осмотрел лиссабонский доктор. Заставил выпить лекарства, от которых стало не так сильно звенеть в ушах, провёл перед лицом Артёма «жезлом» диагностики и махнул – порядок.

Ещё через сорок пять минут их рота вернулась в Рим. Виктора привезли с собой, им немедленно занялся доктор Ливси. А к Артёму, про которого, казалось, все забыли – кроме собравшихся у шлюза горожан – подошли двое в форме военной полиции, и один из них, козырнув, сказал:

— Сэр Ортем, сдайте оружие и следуйте за нами.

Ещё через пять минут Артём оказался на гауптвахте. Он не оглядывался. Последнее, что хотелось – заметить среди встречающих Марину, или кого-то ещё из домочадцев.

- - -

Итак, зрение отказало первым. Потом – слух. Остались осязательные ощущения. К этому моменту Артём успел запомнить, где в его клетке что стоит, и ходил, прикасаясь к предметам, вновь и вновь. Что-то со слухом: словно чей-то голос, неприятный голос, шепчет и шепчет. Чтобы превозмочь наваждение, Артём принялся читать что-то – сам не понял, что, какое-то стихотворение. Схожу с ума, подумал он. Симуляция неисправна – и если никто не обратит внимания, мне конец. Страха не было. Наоборот, хотелось выдержать, появилось желание выжить.

Вечность, казалось, он ходил по невидимой клетке, отмеряя всё руками, и вдруг услышал скрип открываемой двери. Божественный, чудный звук! Оказалось, глаза его были плотно закрыты. Открыл: в чёрной пустоте появилось прямоугольное отверстие в яркий, цветной мир, и из него шагнул тот самый человек из военной полиции, который приказал сдать оружие.

— Вы свободны, сэр Ортем. Следуйте за нами.

Артём смог выйти за пределы клетки – а потом ощущения нахлынули со всех сторон. Все органы чувств включились и заработали в полную силу. Сознания не потерял, но долго стоял, наслаждаясь тем, что жив, что видит и слышит. Его не торопили. Что было дальше – помнил уже смутно. Мелькало лицо доктора Ливси, показалось, что говорил с лордом Тиберием Стоуном, с кем-то ещё. Только не в постель, подумал Артём, не хочу проснуться в постели! Хватит с меня!

…Он проснулся в кресле. У себя в доме, в гостиной. На часах – четыре утра тринадцатого июня. Славная вышла вечеринка, подумал Артём – и увидел, что в соседнем кресле спит Марина.

Едва он поднялся на ноги, и взял Марину на руки – какой лёгкой она кажется – как появилась Миранда. Сразу всё поняла – ни звука не проронила. Только открыла перед ним дверь их с Мариной апартаментов – и бесшумно затворила за спиной.

— С вами всё хорошо, Ортем? – спросила Марина, не открывая глаз. – Я ужасно переживала. Мне сказали, что вас обязательно отпустят.

— Всё хорошо, – ответил Артём, сам не уверенный в том, что сказал. – Вы устали. Вам нужно отдохнуть.

Она улыбнулась, не открывая глаз, и заснула, едва только Артём положил её на простыню. Надо бы раздеть её, но рука не поднимается – Марина очень этого стесняется. Пару минут посидеть, подумал Артём, только пару минут. Сел на пол, упершись спиной в кровать, и буквально на секунду закрыл глаза.

День 13. Книга – источник знаний [оглавление]

Ну разумеется, проснулся в постели. А где же ещё? Марина сидела в кресле, придвинутом к изголовью – рисовала в альбоме. Как только Артём уселся, она улыбнулась, и взяла его за руку.

— Уже не переживаю, – упредила она вопрос. – Простите. Вас сразу же арестовали, я успела это заметить. Сэр Джеймс сказал, что ничего страшного нет, что вы не сделали ничего такого, но я всё равно переживала. И знаете, что? К нам переехал доктор Ливси! Такой интересный мужчина!

Видимо, что-то мелькнуло во взгляде Артёма, потому что Марина покраснела.

— Я понял, что вы имеете в виду, – заверил Артём, усаживаясь. Всё тело болит, сил нет. Такое ощущение, что Артёма избивали все эти два дня – так, чтобы только костей не поломать. Сплошные синяки! На лице и шее – три пореза, один из которых едва не стоил ему глаза – всё тот дроссель с ножом. В остальном вроде всё на месте.

Марина кивнула, взяла его ладонь в свои.

— Про вас весь Рим говорит, сэр Ортем. Все хотят услышать ваш рассказ! Но мы первые, да?

Пока не называете чисел, имён и точных координат – рассказывайте, что хотите, говорил сэр Джеймс. Если сведения засекреченные, вам сразу дадут знать, перед тем как разрешить вернуться в город. Сомневаетесь – лучше вначале спросить, что именно можно рассказывать.

— Вас вызывает лорд Тиберий Стоун, – добавила Марина. – Как только вы проснётесь и приведёте себя в порядок. Вам звонить не стал, мне позвонил. Я опять немного волнуюсь, сэр Джеймс. Но госпожа Ингир сказала, что если дроссель хотя бы раз не затеял драку, и хотя бы раз не посидел на гауптвахте – то какой же он дроссель?